Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Баранова Евгения



Евгения Баранова — поэт, прозаик, журналист. Родилась в 1987 году. Родной город — Ялта. Финалист "Илья-премии\´2006". Вторая премия на международном поэтическом конкурсе "Серебряный стрелец — 2008", третья премия международного литературного конкурса "Согласование времен — 2010" (поэзия), вторая премия международного конкурса короткой прозы "Стословие-2010". Дипломант международного поэтического конкурса "Лужарская долночь — 2013". Произведения публиковали "Контрабанда", "Ликбез", "Журнал поэтов", "Новая реальность", "Лампа и дымоход", "Лиterraтура", "Дети Ра", "Южное сияние", "45-я параллель", "Гостиная", "Пролог", Edita (Германия), "Окно" (Ирландия) и др. Участник "Киевских лавров" (2009, 2013 гг.). Участник 19-го Международного форума издателей во Львове. Судья международных поэтических конкурсов "45-й калибр", "Провинция у моря". Автор двух книг — "Зеленый отсчет" (2009) и "Том 2-й" (2012). Член Южнорусского союза писателей. Авторский сайт — http://hoagoa.org.ua.


А еще поэзия — это крест и выбор...


Поэзия невозможна и зависима. Зависима от личности, которую населяет, — и невозможна по сути волшебства, которое благодаря ей происходит. Живет себе на свете смуглый отрок по имени Саша, живет и горя не знает. Затем витающая в воздухе поэзия впивается в его маленькое тело и приводит уже озаренного Пушкина к невероятным стихам, широкой славе, к очаровательной жене и к самоубийственной дуэли.
Поэзия, между тем, не всегда прорастает: сколько возможностей в скрытых и неузнанных талантах! Сколько печали! Так что духовная почва должны быть взрыхленной...
А еще поэзия — это крест и выбор. Выбор между поэзией и бытом, поэзией и спокойствием, поэзией и непоэзией. К сожалению или к счастью, легкое дыханье поэту не по легким, его дело — вгрызаться в слова и смысл, создавать музыку из пустоты, истину — из печатных символов. Впрочем, все эти мелкие жертвы несравнимы с тем чувством наполненности, которое приносит внезапное озарение или только что полученная рифма.
Муза поэзии — ревнивая муза, но идти с ней за руку приятно.

Евгения Баранова


Посвящение слову


Чувствую, как из меня вырастает слово,
рвется на небо, боли моей испив.
Слово, пожалуйста, выжми себе другого,
как золотую мякоть из тела слив.

Слово — хорошее.
Словушко!
Слон-словечко!
Прочь из посудной лавки!
Запрячь ножи!
Мне бы хотя бы месяц, хотя бы вечер.
Мне бы хотя бы вечер, хотя бы жизнь.

Сон мой нескромен:
жатва,
жаровня,
жажда.
Губы мои стремительны, как война.
Не забывайся, не сомневайся даже —
не оставляй без вымысла свой сонар.

Не оставляй без Шиллера или грога,
не оставляй без шиллинга, без тревог.
Каждое слово — ласточка в доме бога.
Каждая рифма — право на эшафот.


* * *


Подержи меня за руку. — Пол трещит —
Поищи мне солдатиков или пчел.
В моем горле растет календарь-самшит
и рифмованно дышит в твое плечо.

Коктебельская морось, вино и плов,
пережитого лета слепой навар.
Подержи меня за руку.
Лишь любовь
сохраняет
авторские права.

Как наивно звучит!
Так лиане лжет
постаревший в радости кипарис.
Все проходит/в прошлом/прошло/пройдет —
для чего торопить тишину кулис?

Так готовь же алтарь, заноси кинжал,
доставай ягненка из рукава.
Ты держал меня за руку! так держал!
Показалось даже, что я жива.


* * *


Вот так и будет: лишь бы, лишь бы,
слегка, чуть-чуть — не подвести б!
Когда в душе клубятся мыши
и переходят через Тибр,

и строят замки, жгут предлоги,
и ждут истории впотьмах,
писатель выглядит убогим,
как обезумевший монах,

как недочерченная свая
на инженерном полотне.
Вот так и будет — я-то знаю —
одна лишь музыка во мне.


* * *


И говорили овцы: "Ба! ба! ва!"
И девочки заслуженно старели.
Росли на гидропонике слова.
Чапаеву мерещился Пелевин.

Мой старый мир, мой дивный старый мир
застрял в зубах — початком в молотилке.
Какое лето выдалось! Салгир
так обмелел, что вместится в Салгирку.

Какие вишни! — Вырубленный сад.
Мой Треплев переписывает "Чайку".
Все хорошо. Никто не виноват.
Обед в обед. Чистейшие лужайки.

Коньяк. Кальян. Коробка курабье.
Веселый старт для быстрого начала.
И говорили овцы: "Бе! бе! ве!"
А я молчала. Плакала. Молчала.


* * *


Регата. Парусник. Четыре корабля.
Сей список — журавлиный, красноперый.
Волна играет белыми. Маяк
выдерживает взгляды репортеров.

На побережье — бой и бабл-гам.
И жжет глагол у хлебного киоска.
Регата. Парусник. К недальним берегам
уходят одинокие подростки.

Как хорошо быть штурманом! А дни!
Какие дни стоят у Жюля Верна!
И мальчики становятся — людьми.
И блинная становится — таверной.


Посвящение поэзии


Не покидай меня! Не пробуй!
Не пей, не ройся, не взыщи.
Метафизический Чернобыль
необитаемой души.

Моя поэзия!
Хотя бы
не проходи. Не привечай
дороги-дроги, мысли-крабы
и городов чужих печаль.

И лица лишние, и скатерть
в слезах от кофе с эскимо.
Любимец музы, певчий катет!
Смотреть и больно, и смешно.

Моя поэзия! Трамвай ли,
от солнышка ли ржавый пес.
Ты-дух ты-дым. И осень валит.
И жизнь летит из-под колес.