Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Валерия Лисичко
Короткие рассказы

 

*   *   *

Она наклонилась. И ее огромное, как небесное светило лицо, нависло над ним. Контрастные тени резкими линиями очертили тонкие металлические черты лица.
— Ммм… — с сомнением сморщила носик она, привередливо изогнув верхнюю губу. — Какой-то он щупленький, дохлый и пахнет невкусно.
Она ткнула пальцем ему в грудь. Он попытался увернуться, но  тычок пришелся в живот. И бедняга согнулся от боли.
— Корчится, червячок, — улыбнулась она и смело схватила его в кулак. Из замка пальцев осталась торчать лишь голова.
Дама открыла рот. Последним, что увидел бедняга, стали ровные, отбеленные, глянцевые зубки.
Раздался звонкий треск расколовшегося черепа.
— Неплохо, — сказала она, распробовав. — Совсем неплохо.
Наманикюренный пальчик клацнул по кнопке связи с секретарем.
— Риточка, — прощебетала, дожевывая, металлическая дама. — А теперь пригласите, пожалуйста, замдиректора по маркетингу.



Путешествие на мой остров

Ты идешь по узкой лесной тропке. Лес сгущается над головой, плавно перетекая в чащу. И вот уже приходится продираться сквозь бурелом, цепляясь о колючие кусты. Тропка выводит тебя в степь — просторную и голую, как древний, еще не почувствовавший стыда человек.
Ночь. В моем мире — поздние сумерки, вяжущие сиреневым киселем. Тонкая нить месяца. И тусклое мерцание ядовитых желто-зеленых звезд. В нос резко ударяет запах тлена. Просторная, выжженная, посыпанная пеплом степь. Кое-где выглядывают островки опаленной жухлой травы. Истуканами стоят серые валуны. Несколько кладбищенских крестов различимы метрах в 20 от тебя.
Ты оглядываешься. На фоне леса, в бледном свете звезд, притулилась небольшая избушка на толстых курьих ногах в одно окно, из которого льется густой оранжевый свет. Крыша из жухлой, местами опаленной соломы. Рядом с избушкой табличка "Не ждали". У крыльца потрепанный и пыльный махровый ковер, гласящий "Тебя тут не ждали". И большая фиолетовая вывеска с фосфорными буквами: "Настоятельно прошу развернуться на 180 и топать, не оборачиваясь".
Ты, хмыкнув, отворяешь дверь. Взгляд соскальзывает на безрадостный, тянущийся к горизонту пейзаж. Неожиданно на большом плоском валуне замечаешь меня. Я сижу с блокнотом в руках и смотрю на мертвенно-бледные звезды. Почувствовав взгляд, поворачиваюсь и враждебно гляжу на незванного гостя. И тут узнаю тебя, дружелюбно улыбаюсь и предлагаю присесть рядом на вечно теплый серый камень. Ты замечаешь, что ночной воздух свеж, и понимаешь, что свеж он всегда. А темная от пепла земля — свободна. Вокруг простор и вечные сладкие сумерки. Над головой тонкая нить месяца, а под ногами трется о камень и мурчит взъерошенный кот в собачьем ошейнике.
Что ж, поздно оглядываться назад. Следы замел ветер, а тропка поросла мхом. Да и поздно думать об отступлении. Мой мир принял тебя. И теперь ты его неотъемлемая часть.



*   *   *

Я стояла на берегу моря. Солнце большим оранжевым диском клонилось к закату. Оно пересекало линию горизонта. И его последние теплые лучи журили землю.
Старуха в изорванной черной одежде стирала белье. Руки ее пронзали глубокие, напитанные жирным черноземом и от того особенно глубокие морщины.
Я смотрела вперед, на оранжевую монету. И мне хотелось прикоснуться к ней.
Я сидела на еще теплом песке. И ноги облизывали волны, пена касалась подолов моего старого платья.
Чья-то легкая рука легла мне на плечо. Я обернулась. Рядом стояла она. Лицо ее озаряла умиротворенная улыбка, а взгляд упирался в горизонт. Она знала, то, что остальные со страхом предчувствовали. И это знание озаряло ее спокойствием и уверенностью, она словно парила над землей, наполняемая этой простой истиной.
На руках она держала моих детей — Софью и Ержана.
— Хочешь туда? — спросила она.
Я взглянула на солнечные лучи, короной расходящиеся от линии горизонта и уверенно склонила голову в знак согласия.
— Тогда поплыли с нами, — прозвучал ответ.
Я знала, что она скажет это. Но внутри все равно встрепенулся неловкий страх. И я, чьи босые ноги истоптали все земли с запада на восток, ощутила себя маленьким ребенком, перед которым открывают загадочную дверь. И яркий свет бьет в глаза, не давая понять, что же прячется за дверью.
Она опустила Софи на песок и та, уверенно пошла в воду. Я взяла Ержана с ее рук, и прижимая его к груди ступила во власть стихии. Когда глубина достигла моей шеи, дети легли на воду и поплыли. Никто из них не оглянулся. Лучи заходящего солнца манили, убегая по волнам к линии заката. И я, очарованная открывшейся картиной, пошла за моими чадами.
Старуха, чумазая и грязная, в старой изорванной одежде, ринулась за нами, что бы остановить, но не осмелилась зайти в воду. Она закричала, что бы мы вернулись, закричала о глупости и незнании, но слова ее не возымели действия. Тогда она стала браниться и ругаться. И ей было страшно оторваться от привычного берега и ступить в изменчивую воду.
Я коснулась рукой животика сына. Он уверенно двигался. И животик его стал твердым от напряжения. Длинные волосы дочери опадали в воду и тонкой шалью струились по волнам.
Позади кричала старуха. Но мы были уже далеко. И двигались к солнцу.