Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Нина Краснова
"Тайна". Том 1

 

М.: "Вест-Консалтинг", 2014



Нина Краснова
"Тайна". Том 2

 

М.: "Вест-Консалтинг", 2014

Нина Краснова может удивлять, радовать, раздражать — для каждого по-своему. Куда важнее, что не оставляет равнодушным. Есть в ней некая стихийность, неприютность, отчужденность от мира и приближенность к нему же посредством стихотворных строк. Они то искренни, то извилисто многословны, то излишне натуралистичны, то покаянно обнажены — много "и" в начале слов, чтобы сложить мозаику. В конечном счете, они — разнообразны.
Тематическая дифференциация подчеркивает "элементы тайнописи". Открывает первую книгу раздел "Праздник цветов" — разнородное полотно стихотворений "на все случаи жизни": от едва ли не альбомных до лирических и почти что политических; здесь немало посвящений друзьям, классикам, приходящим и уходящим годам. Методология понятна: Краснова отыскивает фонетические созвучия, ломает привычные смыслы, привносит новое в известное. Особенно удачными являются составные рифмы (работа над рифмой — на аверсе художественного мира Нины Красновой), например:

Беру пример в поэзии с Вишневского.
А больше брать примера, вишь, и не с кого.

Здесь обыгрывается фамилия ирониста, остальные слова — антураж, фон, несущий определенный смысл, но большая ценность, разумеется, в рифме, в которой задействовано сразу шесть лексем.
Куда существеннее раздел "Поминальные свечи", в котором Краснова выступает в роли плакальщицы, циклично посвящающая "плачи" поэтам, родным и коллегам. Оговоримся: a priori перед нами стихотворения разных лет, посвященные соответственно ушедшим родственникам, а также Юрию Кузнецову, Арсению Тарковскому, Сергею Поликарпову, Александру Иванову, Владимиру Солоухину, Николаю Старшинову, Виктору Бокову, Татьяне Бек, Римме Казаковой, Сергею Орехову и Анатолию Шамардину — в первом томе, а также Виктору Астафьеву, Андрею Вознесенскому, Валерию Золотухину и тому же Анатолию Шамардину — во втором. Собранные в циклы — а большинство стихотворений посвящены при жизни — они обретают целостность. Можно проследить нерв и настрой текстов по эту и ту сторону земного существования, смену фонетики, ритмики, цвета. Человек предстает целостнее; перед нами не миг — могильная маска, а некий отрезок жизни, обязательно прерывающийся, отчего "Поминальные свечи" обладают неким магнетическим и сюжетным свойствами.
Рубиконом обоих томов можно назвать "Крутые частушки" — в меру нахальные, подчас на грани запретного, а кое-где и за гранью. Методология, впрочем, та же — звукопись, фонетика, сочетание слов и смыслов, что отличает частушки Красновой от народных, в которых перво‑наперво присутствуют сюжетная и развлекательная составляющие. Есть они и в текстах Красновой, однако находятся в синкретизме с ее поэтической механикой.
Вот два характерных примера:

Я целую милого
В губки, в глазки, в щеченьки
И могу поцеловать
Кой-куда ещеченьки.

Или:

У меня лежит в постели,
Ух, милочка,
А у милочки у этой —
Ухмылочка.

Содержание несколько отступает перед методом — рождающиеся созвучия порождают и окружающий их текст; он же порождает созвучия.
Еще два цикла, присутствующие в обоих томах, составлены из фрагментов надцикла "Сны скромной девушки". Девушка, может быть, и скромная, но сны у нее — о-го-го! Однако лирическое здесь главенствует над телесным, очищая тем самым (вспомним Боккаччо) и физиологические вставки. Доминирующий эротизм циклов Нина Краснова объясняет в одном из интервью: нерастраченные любовные потенции перетекают в творчество. Это один из законов жизни: если в одном месте убавить, прирастает в другом, и не обязательно в эротическом аспекте, а, например, в деятельном. Нина Краснова, к слову, деятельна неутомимо! Она и поэт, и журналист, и Первый секретарь Союза писателей XXI века, ведущая большую организационную работу.
"Стихи о любви и дружбе", посвященные Евгению Степанову, также поделены между томами. От обилия посвящений рябит в глазах, имя и фамилия "фигуранта" зарифмованы всевозможными способами; тем не менее, от альбомных посвящений эти тексты отличает словесно-языковая работа, например, такая:

Ты, конечно, существо с другой ПЛАНЕТЫ,
И меня волнуешь в этом ПЛАНЕ ТЫ,
И со мною сочетаешься вПОЛНЕ ТЫ,
И подходишь гороскопно мне вПОЛНЕ ТЫ.
Я надеюсь, это ПОНЯЛ ТЫ.

Даже при самой тривиальной творческой задаче, Краснова находит пути решения не через "акынство", но перебирая нюансы смысла.
Актуально в свете геополитических событий звучат "Крымские мотивы" (первый том). Временной диапазон стихотворений — сорок лет, от 1974 до 2014 гг. Наряду с дорожными стихотворениями, стихами на случай, посвящениями, например, Максимилиану Волошину, присутствуют и тексты на злобу дня:

УкраИНА.
ИНА УкраИНА СТАЛА
И НАС СТАЛА
считать своими врагами
И НАС СТАЛА
бодать своими рогами,
И НАСТАЛА
для нас нехорошая с ней пора,
и по больному нас на майдане бьют снайпера.

Ценность здесь не в смысловом аспекте (ситуация на Украине многажды осмыслена в том числе и много изощреннее), но в подмеченной особенности: Украина стала ина, то есть — иной.
Раздел экспериментальных стихов — омофонов, омограмм, анаграмм, экзерсисов и палиндромов — присутствует в обеих книгах, впрочем, "словесная эквилибристика" демонстрировалась Красновой и в предыдущих разделах, здесь она в "сжиженном" виде, спрессованном — этакие заготовки, черновики для будущих поэтов; перед ними автор демонстрирует богатство языка (мне кажется, это ключевая эстетическая задача автора), лишний раз доказывая скрытое в самых распространенных словах.
Во втором томе два оригинальных раздела: "Вольная птичка", по сути, аналог "Праздника цветов", и "Кимрские мотивы", посвященные автору этих заметок. В последнем — всячески обыгрывается название древнего волжского городка, порой весьма необычно, но — в традиции (Кимры с кикиморами и мымрами в художественной литературе сравнивали неоднократно, например, в поэме набросков В. И. Салимона "Москва — Пермь — Москва", http://magazines.russ.ru/october/1998/2/salim.html):

В Кимрах, в речке Кимерке
Купались две кикиморки,
И голый — в тине весь в одной —
Ласкал обеих водяной.

Оба тома оторочены сведениями о Нине Красновой и статьями, ей посвященными. Евгений Степанов, автор обоих предисловий, без доли смущения отмечает: "Нина Краснова — поэт гениальный". По-разному, но благосклонно высказываются о ее поэтике Тамара Жирмунская, Рада Полищук, Герман Гецевич, Анна Гедымин, Вадим Рабинович, Зульфия Алькаева, Борис Кутенков, Ольга Таир, Кирилл Ковальджи, Эмиль Сокольский, Юрий Крохин, Владимир Коркунов, Евгений Сидоров, Сергей Филатов и (sic!) Михаил Горбачев. Не удержусь привести слова последнего: "Я потрясен Вашими стихами! Я никогда ничего подобного ни у кого не читал, не видел. В них столько любви, столько откровения, а в частушках — столько задора и юмора. Мне нравится, что у Вас нет никакой зауми. Я не люблю заумь. У Вас во всем чувствуется добрая душа и горячий пульс".
Двухтомник — разнообразный, и наш обзор (естественно, на что-то большее эта статья не претендует) только показал дифферентные, но проникнутые одним "столбовым" аспектом (поиска и нахождения) грани поэзии Нины Красновой.
Оценят ее творчество (или не оценят) — потомки. Но, в конечном счете, Нина Краснова — явление. И не считаться с этим — бессмысленно.

Владимир КОРКУНОВ