Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Рецензии


Лев Болдов, «Солнечное сплетение». Стихи.
Симферополь, «Доля», 2014

Лев Болдов выдает стихи в книгах порционно, неторопливо. Он не грузит читателя избытком стихов. Его книги рассчитаны на прочтение залпом, в один заход, от начала и до конца. Чтобы читатель тоже поймал вдохновение, и оно не иссякло до последнего стихотворения в книжке. Поэтому Лев Болдов не издает крупных фолиантов, неудобных в хранении и перевозке. «Солнечное сплетение» — очень удачное, на мой взгляд, название для сборника стихов. Предыдущая книга поэта называлась «Секретный фарватер». Лев Болдов, в сущности, все время переиздает свои избранные стихотворения, добавляя в первую часть новой книги то, что написалось за последнее время. В такой компоновке есть свой резон: читатель получает и неизвестное «новенькое», и уже любимое «старенькое». Потом, как правило, что-то из «новенького» перекочевывает в «старенькое», и так — до бесконечности.
Есть в стихах Льва Болдова некий «патриотический сегмент». Хотя сам он, скорее, кочевник по натуре. Родился и долгое время жил в Москве. Потом — осел в Харькове. Сейчас — предпочитает жить в Крыму, в Ялте. Но для Льва Болдова все это — одна большая Родина. Он никогда не призывал к пересмотру существующих границ. А когда границы все-таки пересматривались, как в случае с Крымом, поэт воспринимал это как должное. Забавно, что книга «Солнечное сплетение» — текущего, 2014 года, была издана еще в украинском Симферополе. Об этом свидетельствует аннотация к книге, написанная на украинском языке. Как же быстро меняется жизнь!
Патриотика у Льва Болдова напрямую вытекает из его увлеченности русской историей. Болдов считает, что в истории не должно быть не только замалчиваний, но и выпячивания одних исторических личностей в ущерб другим. Поэтому в своих стихах он всех посмертно реабилитирует — и красных, и белых. Что само по себе достаточно революционно — до сих пор в народе преобладала та точка зрения, согласно которой «нерусские» политические деятели начала ХХ-го века надругались над нашей верой и нашими исконными традициями.
Личностная и человеческая драма Льва Болдова заключается, на мой взгляд, в том, что у него жизнь и творчество не образуют единого целого. Жизнь у него сама по себе, а творчество, хотя оно напрямую вытекает из жизни, от жизни обособлено. «Я люблю тебя, жизнь, не надеясь, что это взаимно», — с нескрываемой горечью пишет поэт. Главный для него диссонанс — как раз это несоответствие между жизнью и творчеством. Есть замечательная иллюстрация художницы Ирины Ганжи к той части книги, что озаглавлена «Точка невозврата». Когда стоишь под Шуховской телебашней, вверху, в центре концентрических колец, которые поддерживают конструкцию башни, виднеется крошечная точка. Это и есть «точка невозврата». Она мерцает там, в вышине. В поэтике поэта-перфекциониста Болдова точка невозврата — это нежелание понижать градус своего идеала. Я бы сказал так: покоренные Джомолунгмы снижают интерес альпиниста к вершинам, которые пониже. А дважды взойти на один и тот же пик нельзя: время ушло, это все равно как дважды войти в одну и ту же реку. Женский идеал для поэта не меркнет — он просто уходит в другую жизнь, где нет места нашему герою. Вот и целая страна — тоже слетела, как с катушек, со своих идеалов…
В поэзии Льва Болдова нет «двойного дна» и прочих словесных изысков и ухищрений. Все у него очень просто: неоклассика. Но как же здорово он рассказывает свои истории! Оторваться невозможно! И не надо ему закладывать никаких третьих-четвертых смыслов: его лирика и в таком виде самодостаточна. «Нет, я не Бродский. Я — другой», — говорит поэт. Но это «антибродское» начало в нем — самой высокой пробы. Болдов не просто повествует. Он — священнодействует, он все время нагнетает — до катарсиса, до коды, до полного очищения. Драматургически и лингвистически его стихи — безупречны.

И нет ни печали, ни страха.
Откинуты пряди со лба.
Под властными пальцами Баха
Свершается наша судьба.

Он смотрит спокойно и мудро,
Раздвинув на миг облака.
И сыплется снежная пудра
На землю с его парика.

У Льва Болдова есть одно замечательное свойство. Он не боится взять на себя ответственность за происходящее в стране, так сказать, убить в себе Молчалина. Порой даже его стихи производят впечатление «слишком громких». Но если он собирает полные залы в разных городах, значит, людям такая поэзия нужна.

  Александр КАРПЕНКО