Куда? Но главное – когда? –
В последний раз (но многократно)
Я до таких дошел туда,
Откуда никогда обратно.

Блеснет секира палача…
Мне остаются ровно сутки,
И с каждой мыслью гибнет час –
Знай цену истине и шутке!

Я здесь не памятник воздвиг,
А что-то вроде карты-схемы,
Сырой набросок, черновик…
Боюсь, что до конца поэмы

Я с вами не смогу дойти;
Раздастся крик: «Рассказчик смылся!».
Так создается во плоти
Сам Царь царей и Смысл смысла…

Неразорвавшимся снарядам
К лицу почет и позолота;
Меня же засолите рядом
С женою праведного Лота.

Я заражу и вас игрою
В Творца, ведь я чумная крыса! –
Для наркомана стать иглою
И водной гладью – для Нарцисса.

Научили мыслить по канонам.
Приучили кланяться догматам.
Боже, дай хоть верить автономно!
Рад ли Ты бездушным автоматам?

Трупным холодом веет из ризниц –
Это кризис, друзья, это кризис!
Кризис душ и умов – он всесилен –
Сделал струны из серых извилин.
Так играйте и пойте на тризне сей!
Так посмейте! Посмейтесь при кризисе!

Я хотел бы убить убеждения,
Вырвать почву у вас из-под ног –
Аспид, овод, пророк пробуждения…
Бездну – в небо, и небо – на дно!

Пламя надежд стало пеплом потерь?
Все, что любил, презираешь теперь?
Бог – не пастух и не агнец, поверь,
Это охотник и яростный зверь!

Гвардия Тьмы: Азазель, Вельзевул, –
Богу покорны, как вол или мул.
Бог – это стая голодных акул,
Пламя дракона, Везувия гул!

Твердят, что я безбожник, – это ложь.
Кричат, что еретик, – опять ошибка!
Когда в безверье веру создаешь,
Ты – истина, вокруг тебя – фальшивка!

Дело – шустрее блохи.
Слову-улитке – не верьте.
Только о скорби стихи…
Проповедь только о смерти…

Не пустословить отныне!
Все, что ты любишь, – создать.
Кто ты? Глашатай в пустыне?
Или творец? Или мать?

Маяковский
      пел для героев
           нищих.
А я –
    для смеха! –
     Дионис, шут.
Двое в комнате.
        Я
      и Ницше –
Ты – убил Бога,
       я – воскрешу!

Христос платил кровью
           и не брал сдачу;
Радостным хохотом –
        я плачу'.
От счастья,
    только от счастья пла'чу,
Убить
      уныние
               мне по плечу!

Выше, сильный! Выше, властный! –
Толпы черни склеят ласты;
Ярче солнца тот, кто выжил.
Битва! Доблесть! Выше! Выше!

Выше, чистый! Выше, гордый! –
Под ногами чьи-то морды,
Чья-то зависть, чей-то плач,
Скоморох, король, палач…

Выше!
Больше силы! Больше власти!
Выше!
Кровь стучит и рвет на части.
Выше!
В легких пляшет ветер вольный.
Выше!
Штурм небес и танец молний!

Впредь отрезан путь обратный:
Ты паришь над бездной, брат мой,
Над уютом, сном и хлебом –
Над радушным, душным хлевом,
Над Добром и Злом, и долгом,
Над родней, что смотрит волком,
Над жрецами с их коварством,
Над убийцей государством –

Смейся, друг, над их борьбой!
Выше! Смейся над собой!

Выше!
Сколько боли! Сколько скорби!
Выше!
Ты поник? Подавлен? Сгорблен?
Выше!
Ты упал, душа овечья?
Выше!
Жертва! Гибель! Радость! Вечность!

Не всякое развитие – прогресс.
Я чую запах разложения.
«Бунт!» – крикнул демон, пав с небес.
И тихо всхлипнул: «Поражение!».

Угрюм, как
Черт! Рюмка!

– Полегчало? Прояснилось?
В чем беда, скажи на милость?

Рюмка!

– Черт, поможешь сделать Бога?
Дай мне рифму, силу слога…

Рюмка!

– Вот тебе твоя берлога
(Да не рухни у порога!)

Рюмка!

Ты запрись с бокалом грога,
Пей и размышляй про Бога.

Рюмка!

– Нет, бокал оставь сатиру!
Мне бы золотую лиру…

Рюмка!

– Вот тебе гвоздей немного,
Крест возьми, забей на Бога!

Рюмка!

Что, дружок, допьем остаток?
– Стой, кончай хитрить, хвостатый!

Рюмка!

– Батенька, да Он ведь создан,
Говорят, Самим Собой.
Вот тебе чекушка-соска,
Пей, сынок, свиненок мой!

– Как?! Исчадье адской скверны!
Что, и ты из правоверных?!
Обломаю оба рога!..
– Миленький, зачем так строго?
Ну, по рюмочке за Бога?

Рю!.. Хрю!..

– Черт!.. язык!.. утратил резвость!
Сгинь, чертяка языкастый!
Прочь, бес-совестный! Не шастай,
Бог-ослов! Да будет… Трезвость!

Создатель, зачем даровал мне так много –
Инстинкты свиньи и амбиции бога?

Нет, я не Байрон, я дерьмо.
Прочли меня – примите душ.
Но я составил натюрморт
Из ваших мертвых тел и душ.

Если стихи – это вид проституции,
Муза моя – проститутка на пенсии:
Нежность к читателям, прелести куцые –
Под гильотину! Какие претензии?

Этот скандальный бред сивого мерина
Освобождает от вас и от гордости –
С вами трепать языком не намерен я!
Только с тобою хочу разговор вести.

И женщина – не женщина, и друг тебе – не друг.
Ты ищешь руку помощи не покладая рук.
Взываешь к пустоте небес и понимаешь вдруг:
Ты ищешь одиночества, но ближние вокруг.

В себе – гениальнее гения.
В толпе – второсортный кретин.
Толпа не имеет значения.
Собою живи. Ты один.

Ты утонешь в людях, как в грязи.
Абсолютно одиноким будь.
Пой Ничто. Ничто не возразит.
Ты есмь истина и жизнь, и путь!

Где спрятаться в глазастом мире?
В меня всегда нацелен взгляд:
В постели, в ванной и в сортире, –
Я не один – за мной следят.

Неуязвимый Соглядатай,
Подглядываний Господин.
Я затыкаю уши ватой,
Но слышу: «Ты здесь не один!».

Не знаю, сколько скрытых камер
Мне нужно вырвать из глазниц.
В ушах, напичканных жучками,
Звучит: «Пади покорно ниц!».

В мозгу – обрывки разговора
На подсознательной волне:
– Умри, шпион с повадкой вора!
– Но я в тебе, и ты во мне!

«Кто мучитель мой?» – шепчу, слабея.
Вдруг вскочив, ору, как идиот:
«Человека не убил в себе я!».
Все, дружок, попался – Mann ist tot!

Бога нет? – Так нет и человека!
«Ман ист тот, – твержу я, – ман ист тот!»
Что осталось? Храм? Библиотека? –
Все спалить! Да здравствует Ничто!

Бездна! Дно бездны! И новая бездна!
Преображаешь людей безвозмездно,

Фокусник-смерть! Благодарен тебе я –
Можешь из цезаря сделать плебея,

Из подсудимого сделать пророка.
Может, поможешь и мне ненароком?

В силах ли ты воплотить мое credo –
Бога создать из безумного бреда?

В себе помыслил Матерь Божью:
Кипят во мне творец и мать.
Сладчайший жар предсмертной дрожью
Мне может сердце изломать.

На крест! Нам никуда не деться:
Твои глаза острей штыков.
Прильнула мать ко лбу младенца,
Но губы рвал венец шипов!

Дай жить на высоте Голгофы,
Где душу разрезает меч!
Пусть ложь не тронет эти строфы –
Не дай в долину счастья стечь!

В блаженстве сытом – как в грязи я.
Омой меня во льдах тоски!
Будь проклята анестезия
И после гробовой доски!

Тишина моя…
Гроза моя!
Пустота моя…
Вселенная!

Свобода моя!
Неизбежность моя!
Гибель моя!
Вечность моя!

Создаю Тебя –
Рождаешь меня.

Распинаю Тебя –
Погребаешь меня.

Очнешься во мне –
Воскресаю в Тебе!

Глаза в глазах отраженные!
Сердца кровоточащие!
Из ледяного одиночества –
В лоно небес пылающих!..

Или Ты еще не существуешь?
Нет! Ты существуешь!
Да! Ты существуешь!

Следуй за Мной!
Веди меня!
Идем!

Пусть
     вымысел
       выстелю…
Путь
     вымостил
       в истину!

Ждал на пороге я… Жил накануне я…
Счастья безумия! Счастья Безумия!

Полдень медовый и кровь новолуния
Жаждут безумия! Жаждут безумия!

Никнет Помпея к подошвам Везувия –
Просит безумия! Просит безумия!

Аннигилируй и вновь образуй меня
В Боге безумия! В Боге безумия!

Радость алмазная! Слезы лазурные!
Безумие! Безумие!! Безумие!!!

Мы венчаны
       ритмом
          круга:
Извечно
     творим
       друг друга.

О, радость родить
      Отца!
О, счастье
   творить Творца!
Мы части
       колец кольца –
Рассечь
   и спаять сердца!

Мы вечно
   творим
     друг друга,
Увенчаны
   ритмом
      круга.

Вот эти строки пишет некто третий:
Мой Бог и я теперь в иных мирах;
А он остался там, где верят в прах,
Не любят жизнь, боятся умереть и…