Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ЛИТОБОЗ


Ведущий — Владимир Коркунов
ЛИТОБОЗ
Пред ликом Стоп-кадра

Стихи Александра Петрушкина («Зинзивер», № 3 / 2014) обладают повышенной плотностью. Это не символизм, где за двумя-тремя словообразами скрывается подразумеваемая вселенная; подложка переведена на первый слой, поскольку расфокусированность мысли означает моментальную потерю нити повествования. Отличительная черта этих произведений — в показной сухости, практически полном отсутствии эпитетов, метафоре на уровне либо отдельного сегмента, либо всего текста:

Едва застынет зверь мой коридорный,
отмоет тень полы — оставит поле —
абзацы по углам — как бы снопы,
которые замерзли в этой доле,
которые рогатый морщат лоб
и наблюдают спрыгнувшего зверя
не моего, но имени Его —
стоят, как чайки в людях и не веря.
И тот, который вертикальный, зверь
свет сохраняет в непрозрачном мясе,
соломенным быкам срезает лоб,
лицом невидимым своим —
зиме прекрасен.

Это, как сказано в заголовке, «Снегопад». И стилистически — один из самых «поэтичных» текстов подборки, названной «Стоп-кадр». Принцип монтажа (кадры), наложенный на застывшее нечто (стоп). Отсюда органичным видится начало заглавного стихотворения подборки («…но фрагментарна смерть — диагональ ее…»), представленного как продолжение некоего текста-монолога, рассуждений о жизни, смерти и матрице (все атрибуты на месте: хакеры; сыновья, плашмя бегущие (?) в вечность; стриженые лобки, вагины etc.). Заканчивается мыслепоток точкой, что, однако, не вполне соответствует предполагаемой эстетической задаче «стоп-кадра»; органичнее выглядело бы многоточие — с намеком на продолжение трансляции. Приведенная выше цитата о плашмя бегущих в вечность сыновьях показывает некоторое небрежение автора, поскольку здесь соединяются образы из разных рядов и слово «бегущих» создает если не комичный, то отчасти неуместный эффект (как будто можно бежать плашмя; суть-то понятна, но образ в голове рисуется!).
Впрочем, куда важнее узнаваемый стиль Александра Петрушкина, отстраненный от поэзии, но и аккумулировавший ее: буффонада и антураж — в минусе, слова в первоисточнике — в плюсе.