Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»
Новости

Юрий Казарин. Божья верста.
М.: Издательство Евгения Степанова, 2023


В поэтическом мире Юрия Казарина нет места сиюминутности. Стихотворения ускользают от сознания. Их нельзя осмыслить линейно, перебегая взглядом от строки к строке. Только целиком, и то – не умом. «Не понимаю», – говорит иной читатель. И хорошо! Не понимать надо, а пропустить через себя. Слово всегда в себе содержит больше материала, чем способен извлечь из него человеческий мозг, поскольку сознание – лишь верхушка пирамиды потребностей человеческой психики. Настоящее же слово взаимодействует с ее глубокими слоями.  Стихотворения Юрия Казарина, транслируют читателю смыслы, находящиеся за пределами логического сознания. Неуловимое. Невыразимое. Мощное. Эти стихи «заговаривают» время, запечатлевая «остановившиеся» мгновения:

Прорвой накрыть, ордой
мошки, как смерть, густой
звездное вопрошанье:
вечное — спит водой,
думает — камышами…

Течение времени застывает, дремлет, но глубоко не засыпает, чутко реагируя на каждый шорох. Тьма крадется за читателем, дышит в спину. Тревожное ощущение: это хрупкое равновесие может в любой момент нарушиться, что-то страшное грядет, и не стоит обманываться кажущейся мирной красотой звездного неба.

«Божья верста» – книга суровая, хоть и не кричащая о том, что происходит в мире, но увидевшая свет в очень непростой для нашей страны год. Это не могло не сказаться на общем настроении сборника, несмотря на то, что поэт уходит от современного языка. Если в воздухе витает горечь безвозвратных потерь, тоска и страх за будущее, глубинные, бессознательные импульсы приобретают трагическую форму, прорываются развернутой, вроде бы отвлеченной, но такой точной метафорой. «Пуля» – одна из примет нашего сумрачного времени, которые в стихах Казарина практически не встречаются, – ранит грозным предчувствием необратимого:

Поцеловаться с кувшином,
вытянуть алый глоток
с медленным божьим аршином —
по закадычным пружинам
ходит вина кровоток —
глиняных губ холодок:
так к винограду прижаться,
точно с планеты сорваться
пулей в висок…

Сколько же здесь смыслов! Языческое и христианское начала тесно переплетаются, кровь и вино сперва отождествляются с жизнью, однако вино – дважды символично; ближе к концу стихотворения этот образ раскрывается во втором своем символическом значении жертвоприношения, жертвы. Мы еще не успеваем прийти в себя от перемены смыслового ряда, но стихотворение безжалостно обрывается. В этом – могущество поэзии. Дать читателю почувствовать, как пульсирует в жилах кровь – и уколоть о слово «холодок», к которому так и просится эпитет «могильный». Смерть приходит внезапно, как антипод наслаждения жизнью. Полстроки подвисает в воздухе, а до нас словно доносится крик: «Это как же? Ведь так хорошо все начиналось! Нет, пожалуйста, не надо многоточий, я еще не хочу умирать…».

Реальность в стихотворениях Юрия Казарина уступает место силе иного порядка, надмирной, непостижимой:

Бог выпивает речку,
потом выпивает озеро, море,
затягивает уздечку
у ледника на морде,
потом выпивает слезы,
потому что зима,
и ты уходишь медленно,
как березы,
не оглядываясь, с холма,
чтобы снова сойти с ума.

Человек у Казарина – микрочастица космоса, настолько маленькая, что проявляется едва ли не эпизодически. Одухотворенные стихии взаимодействуют между собой, а «венец творения» – не более, чем ведомый. Ему отводится роль чуть большая, нежели наблюдателю этого загадочного и сложного мира. Вслушиваться, чувствовать, отражать законы материального мира, вроде круговорота воды в природе, преклоняться перед невыразимым – это пожалуйста. Но не дай Бог что-то менять в этом мире!.. Весьма скромная задача стоит перед человеком, и тот, будучи единым с миром и Богом, не испытывает никакого сопротивления. Это неудивительно, поскольку в лирике Юрия Казарина пространство безмерно, оно не вписано во временные рамки. Перед ним просто замираешь.  Мне кажется, так и был задуман мир: чтобы человек смотрел на небо и ощущал всемогущество Создателя. И все же умиротворение наблюдателя мимолетно, поскольку на земле нет ничего постоянного, каждую долю секунды старая гармония отмирает, рождается новый баланс сил:

Закрой глаза — и к прорве подойдешь:
и прозревает медленная дрожь
паденья, дерева, полета —
и горечь крови обовьет
холодное неведомое что-то,
вползающее в рот, —
кристаллов шестизначная работа,
и первой речи звездная зевота —
и только бог ее произнесет.

Жизнь, смерть и любовь – триединство окружающего бытия – проявляются в поэзии Юрия Казарина не по отдельности, но как неразрывная сущность самой жизни. Они проникают в нас с рождения, а вместе с ними – множество оттенков: тревога, предвкушение, страх, трепет, радость… Сказано слово – и тут же встает перед читателем эта троица во всей своей святой простоте. Слово замолкает, ставится точка, но стихотворение продолжает звучать гулким эхом сопровождающего ее чувственного ощущения: холодок хрупкости жизни и подспудный страх неминуемой смерти, не существующие друг без друга. Цитировать эти стихи приходится целиком:

Весны лесная колесница,
сосны усохшая десница
и десны глины, и гранит —
и после смерти смерть не длится,
но повторяется и длит
свет, оторвавшийся от плит
и налипающий на лица —
на все, что любит и болит:
взлетает веткой — и летит…

Любовь здесь воздушна и созидательна. Абстрактная сущность слова «любовь», не названная напрямую и не воспроизводимая в ощущениях, реализуется с помощью метафоры: на помощь приходит осязание и зрение читателя. Вполне конкретные ощущения – свет весеннего солнца и шелест свежего ветра –  шепчут нам: любовь сильнее смерти, да и никакой смерти, в общем-то, нет. Есть вечное перерождение…

Наблюдая это вечное движение, «упакованное» в многослойную метафору, читатель поневоле робеет перед богатством описывающего мир авторского языка. Разумеется, чтобы по достоинству оценить красоту этой лирики, читателю придется потрудиться. Но соприкосновение с поэзией Юрия Казарина стоит наших усилий. Реальность вечных абстрактных понятий, открывающихся читателю через язык этих стихотворений, напоминает нам об изначальной целостности мира. В том-то и ценность живого слова поэта, что сокровенное знание дается нам напрямую – вне понятий и минуя теоретическое представление.

Ольга ЕФИМОВА

2023-03-21