Екатерина Кордюкова
В объятиях дождя
Московский март
В объятиях дождя
Московский март
Деревья, словно льдины неживые,
Топорщатся в объятиях дождя,
Посверкивают ветками стальными
И ватный полог неба бередят.
Короткое затмение природы
До взрыва лип, до смерча тополей…
Как в сказке, превращаются уроды
В лебяжий дым, в зеленых журавлей.
Топорщатся в объятиях дождя,
Посверкивают ветками стальными
И ватный полог неба бередят.
Короткое затмение природы
До взрыва лип, до смерча тополей…
Как в сказке, превращаются уроды
В лебяжий дым, в зеленых журавлей.
* * *
Ты во сне мне нежно шлешь приветы,
А глаза — холодный небосклон…
Дни и ночи ты проводишь где-то
В шумном марше бешеных времен.
Не грусти, что дни твои несутся,
Словно вихрь на сером скакуне…
Все пройдет, а годы разольются
Струйкой фотографий по стене.
А глаза — холодный небосклон…
Дни и ночи ты проводишь где-то
В шумном марше бешеных времен.
Не грусти, что дни твои несутся,
Словно вихрь на сером скакуне…
Все пройдет, а годы разольются
Струйкой фотографий по стене.
* * *
Из неприглядной дорожной пыли
Нас, не лукавя, слепцы лепили
И долго гнали то врозь, то скопом
По бесприютным колючим тропам,
Потом однажды в рядах походных
Столкнули в яму для непригодных
И вновь лепили из той же пыли
Все те же клетки, все те же крылья.
Нас, не лукавя, слепцы лепили
И долго гнали то врозь, то скопом
По бесприютным колючим тропам,
Потом однажды в рядах походных
Столкнули в яму для непригодных
И вновь лепили из той же пыли
Все те же клетки, все те же крылья.
* * *
Сколь я пота ни пью, а все поле не пахано,
Сколь я в дверь ни стучу — никому невдомек,
И рубаха моя на локтях перелатана,
И затылок под пеклом июльским промок.
Для чего это все, ты скажи мне без пафоса,
Для каких таких дел нас рожает земля,
Что течем мы, как сель, без руля и без паруса,
Чтоб устать и уснуть в бесконечных полях?
Ты прости, что стучу, не даю тебе выспаться,
Только мне без ответа уже не вздохнуть,
Доедает кострище последнюю ижицу,
И молчанье все яростней давит на грудь.
И присев на крыльцо перед дверью не выбитой,
Я смотрю на поля и вдыхаю их жар,
И латаю собой страхи каждого ирода,
И на крестном пути — каждой плети удар.
Солнце бьет по глазам золотыми колосьями,
И скрипит на зубах то ли пыль, то ли тлен…
Я пишу свою жизнь не мольбами и просьбами —
Я стихами себя поднимаю с колен.
Сколь я в дверь ни стучу — никому невдомек,
И рубаха моя на локтях перелатана,
И затылок под пеклом июльским промок.
Для чего это все, ты скажи мне без пафоса,
Для каких таких дел нас рожает земля,
Что течем мы, как сель, без руля и без паруса,
Чтоб устать и уснуть в бесконечных полях?
Ты прости, что стучу, не даю тебе выспаться,
Только мне без ответа уже не вздохнуть,
Доедает кострище последнюю ижицу,
И молчанье все яростней давит на грудь.
И присев на крыльцо перед дверью не выбитой,
Я смотрю на поля и вдыхаю их жар,
И латаю собой страхи каждого ирода,
И на крестном пути — каждой плети удар.
Солнце бьет по глазам золотыми колосьями,
И скрипит на зубах то ли пыль, то ли тлен…
Я пишу свою жизнь не мольбами и просьбами —
Я стихами себя поднимаю с колен.
Из Италии
И по стихам нам должно воздаться,
И по любви…
Уходит время в змеином танце
В фонтан Треви,
И незаметно стекает вечер
С лесистых гор,
И нам внезапно закончить нечем
Пустячный спор.
Стихи монеткой бросаю в воду
И жду вестей…
В моей вселенной есть сотни входов
И нет цепей;
В моей вселенной я трачу время
На пустяки,
Чтоб вместо сердца любое бремя
Несли стихи.
Играет солнце в колодце пьяцца
На ребрах плит…
Пусть не по слову нам всем воздастся,
А по любви.
И по любви…
Уходит время в змеином танце
В фонтан Треви,
И незаметно стекает вечер
С лесистых гор,
И нам внезапно закончить нечем
Пустячный спор.
Стихи монеткой бросаю в воду
И жду вестей…
В моей вселенной есть сотни входов
И нет цепей;
В моей вселенной я трачу время
На пустяки,
Чтоб вместо сердца любое бремя
Несли стихи.
Играет солнце в колодце пьяцца
На ребрах плит…
Пусть не по слову нам всем воздастся,
А по любви.
Пыль
От стен, разрушенных тобой,
Не оседая,
Клубится пыль над мостовой,
Сбиваясь в стаи,
И через годы напролет
Без сна и крова
Она, как мед из мятых сот,
Стекает словом,
Она въедается в глаза
И сушит слезы,
Она пытается сказать,
Не уничтожив.
Быть может, только эта пыль
И остается
Служить надгробьем для могил
И дном колодцев,
Вуалью белого листка
И рамкой света,
Воспоминаньем о строках
Земных поэтов
И смыслом каждого прыжка
Из бездны в бездну:
Родиться, вспыхнуть, засверкать —
И вновь исчезнуть.
Не оседая,
Клубится пыль над мостовой,
Сбиваясь в стаи,
И через годы напролет
Без сна и крова
Она, как мед из мятых сот,
Стекает словом,
Она въедается в глаза
И сушит слезы,
Она пытается сказать,
Не уничтожив.
Быть может, только эта пыль
И остается
Служить надгробьем для могил
И дном колодцев,
Вуалью белого листка
И рамкой света,
Воспоминаньем о строках
Земных поэтов
И смыслом каждого прыжка
Из бездны в бездну:
Родиться, вспыхнуть, засверкать —
И вновь исчезнуть.
Наши пути
И в конце, и в начале пути
Слово льнет к колыбельным распевам,
Но в высоком полете — прости —
Я дам ритм взбудораженным нервам.
Я спою под раскатистый гром
Под дробинки дождя, под насмешки,
Потому что мы в связке со злом,
И напарник нас держит за пешек.
Я спою, потому что молчать
В этом страшном полете нет мочи,
А земля все торопится вспять
И вернуть наше детство не хочет.
Мы молчанья себе не простим,
Ведь и в серые весны, и в зимы
Белым росчерком наши пути
В небесах пребывают незримо.
Слово льнет к колыбельным распевам,
Но в высоком полете — прости —
Я дам ритм взбудораженным нервам.
Я спою под раскатистый гром
Под дробинки дождя, под насмешки,
Потому что мы в связке со злом,
И напарник нас держит за пешек.
Я спою, потому что молчать
В этом страшном полете нет мочи,
А земля все торопится вспять
И вернуть наше детство не хочет.
Мы молчанья себе не простим,
Ведь и в серые весны, и в зимы
Белым росчерком наши пути
В небесах пребывают незримо.
Поэтам
Сквозь сумрак лунная дорога
Уводит в ночь…
Травинкам, выпавшим из стога,
Нельзя помочь:
Ведь нам, оторванным от дремы,
Уже не мил
Уют потерянного дома
И плен перил;
И даже взглядом прикоснувшись
К огням вдали,
Не будем скорбью о минувшем
Себя травить.
Не в радость выбрана дорога,
Но в поле лет
Травинкам, выпавшим из стога,
Легко взлететь.
Уводит в ночь…
Травинкам, выпавшим из стога,
Нельзя помочь:
Ведь нам, оторванным от дремы,
Уже не мил
Уют потерянного дома
И плен перил;
И даже взглядом прикоснувшись
К огням вдали,
Не будем скорбью о минувшем
Себя травить.
Не в радость выбрана дорога,
Но в поле лет
Травинкам, выпавшим из стога,
Легко взлететь.
* * *
Я Вас люблю за внешность и за суть,
Наощупь и на расстоянье взгляда,
За то, что Вы не в силах зачеркнуть
Те годы, что прошли со мною рядом.
И, став воспоминаньем о себе,
Мы будем этой памятью питаться…
Не зря ж на узкой жизненной тропе
Однажды нам случилось повстречаться.
Не зря ж мы рисовали на песке
Две линии скупого состраданья
И в облаках, как в розовой реке,
Ловили отблеск первого свиданья.
Наощупь и на расстоянье взгляда,
За то, что Вы не в силах зачеркнуть
Те годы, что прошли со мною рядом.
И, став воспоминаньем о себе,
Мы будем этой памятью питаться…
Не зря ж на узкой жизненной тропе
Однажды нам случилось повстречаться.
Не зря ж мы рисовали на песке
Две линии скупого состраданья
И в облаках, как в розовой реке,
Ловили отблеск первого свиданья.
Мгновенное счастье
Мгновенное счастье, как блики на волнах,
Как пламя в осенних взлетающих кленах,
Как колокол, бьющий по ватному небу,
Как мысли о сущем без боли и гнева.
Выходим из вод и уходим в глубины,
И соль разжигает ладони и спины,
И скачут лучи, как прозрачные рыбки,
И берег изогнут в зовущей улыбке.
Здесь все мимолетно и все бесконечно,
И время не давит на сердце и плечи,
И нету капканов на огненных дюнах,
И старая нежность становится юной.
Пусть жизнь не догонишь стрелой или словом,
Но счастье не верит замкам и засовам
И нас окрыляет в объятиях моря,
И нашими крыльями с вечностью спорит.
Как пламя в осенних взлетающих кленах,
Как колокол, бьющий по ватному небу,
Как мысли о сущем без боли и гнева.
Выходим из вод и уходим в глубины,
И соль разжигает ладони и спины,
И скачут лучи, как прозрачные рыбки,
И берег изогнут в зовущей улыбке.
Здесь все мимолетно и все бесконечно,
И время не давит на сердце и плечи,
И нету капканов на огненных дюнах,
И старая нежность становится юной.
Пусть жизнь не догонишь стрелой или словом,
Но счастье не верит замкам и засовам
И нас окрыляет в объятиях моря,
И нашими крыльями с вечностью спорит.
Имя
Меж морем цвета ртути
И небом цвета стали
Лучи скользят, как прутья,
В заоблачные дали.
И нет песка — теплее
И тяжести — приятней,
Янтарной карамелью
Смыкающей объятья.
Но вдруг подует ветер,
И сомкнутые тучи
Раздвинутся для света,
Для радости зовущей.
Я здесь от сотворенья
Пока земля не сгинет:
Песок — мои мгновенья
И море — мое имя.
И небом цвета стали
Лучи скользят, как прутья,
В заоблачные дали.
И нет песка — теплее
И тяжести — приятней,
Янтарной карамелью
Смыкающей объятья.
Но вдруг подует ветер,
И сомкнутые тучи
Раздвинутся для света,
Для радости зовущей.
Я здесь от сотворенья
Пока земля не сгинет:
Песок — мои мгновенья
И море — мое имя.