Прочитал две статьи о "литературных стахановцах". Юрия Шестопалова и Вячеслава Сухнева. "Литературная Россия" № 2–3 и № 4, за 2014г. Мысли разделились. Как впрочем и мнения авторов тех материалов. Один гнёт линию автороненавистничества к новоявленным дарованиям – другой отстаивает прямо-таки отцовскую любовь и заботу к уличным талантам. Попробуем объективно разобраться в поднятой теме.
Мне незнакомы ни литератор товарищ Шестопалов, ни литработник господин Сухнев. Вчитываясь в их тексты, в обоих обнаруживаются некоторые нестыковки.

Вот товарищ Шестопалов в своём материале говорит. "Я пишу рассказы, больше чтобы отвлечься от работы". То есть, можно, предположить – для развлечения, а не для печати и публичного чтива. А дальше, оказывается, его рассказы выложены в Сети и даже опубликованы. Издательство "Russian-Canadianinfo" приложение "Газета "Плюс"". Издание забугорное и газетка из ближнего зарубежья.

Казалось бы, чего ещё надо? Всё чин чином. Престижно. Так бы оно, может быть, и осталось, если бы данному писаке "вожжа под хвост не попала". Захотелось ему блеснуть талантом в отечестве родимом. И он отправил своё творение в наше издательство. А там облом. Не пошло. "Искра Божия" не блеснула. И с этого разгорелся весь сыр-бор. Договор с Михайловым довести рассказ до нужной кондиции, за определённую плату. Длительная якобы редактура результатов не дала и в конце концов обиженный "писатель" разразился пафосным гневом (слова не мои, а Сухнева) в адрес своего благодетеля.
Шестопалов о своём творении говорит так. "Рассказ как рассказ. Многие читали и никто не хаял". А вот отзыв господина Сухнева. "Графомания в чистом виде. Этот рассказ и за деньги нельзя довести до ума". Как это понимать? Ведь рассказ уже издавался. Так что там в редакции – олухи-несмышлёныши сидели? Не думаю В общем странно всё это. Наверное, и не стоило бы товарищу Шестопалову затевать всю эту канитель с Михайловым?
Сам он сделку с ним объясняет следующим. "Кто же против улучшить свои писательские навыки". Но улучшить, по моим понятиям, это прислушаться к нужной подсказке, где-то слово изменить – не более. Но чтобы отдать всю свою рукопись кому-то на переделку – это не этично и унизительно для настоящего литератора. Не можешь писать, не пиши! Не будь писателем! Однако до товарища Шестопалова эта истина, видимо, не дошла, и он выставил господина Михайлова ярым вымогателем. И что интересно? На это литработник господин Сухнев пишет. "Почему Михайлов должен бесплатно доводить его опусы до нужного уровня". Тут уж удивился я. Неужели у нас в издательствах сидят литературные рабы (иначе их не назовёшь) готовые за деньги переделать любое ляповое творение до уровня печати. Это для меня открытие. Спасибо литработнику Сухневу – просветил.
В прошлом году я связался с редакцией одного журнала. Не стану называть его. Может, там всё по-честному, просто специфика у издания такая. Они были готовы принимать мои рассказы. Замечу, не править, а сразу пускать в печать. Но я не знал, что публикации у них платные. Когда редактор сообщил мне сумму – а выходило около 130 долларов за рассказ в 40 000 знаков – я отказался. Не потому, что мне стало жаль этих денег. Нет. Сумма-то пустяковая. Я отправил бы её безболезненно. Но я не увидел смысла. Ну, опубликуют – а дальше? За следующую публикацию опять плати. Но мне претит такое условие, сама постановка данного вопроса. Почему писатель за свой труд должен ещё и платить? Ему должны платить. Вот что правильно.
Я никогда не был сторонником советской системы, но в то время в литературе царил порядок. Писатель получал гонорары. Любая редакция обстоятельно отвечала любому автору на недостатки его творения, если таковые имелись. Сейчас же, при нашей липовой демократии – всё рухнуло. Литература в загоне. Она перешла в коммерческую отрасль. Редакции молчат. Не добьёшся от них и слова в ответ. Уж не мыслю, что твой материал примут в печать. Так хоть бы ответили, три слова. "Ты нам не нужен". Всё. Сколько авторских текстов, может быть, и хороших, (и моих лично) сгинуло в пыльных кладовках редакционных архивов, а то и вовсе отправленных в редакторскую корзину, путь из которой дальше – сами знаете куда.

Вот господин Сухнев пишет, что долго работал в разных издательствах и знает, "что хорошего автора с "улицы" в любом журнале, в любой газете всегда примут с удовольствием". Я не обвиняю его, что он покривил душой. Может, такое и было когда-то, но только не теперь.

Вот Сухнев замечает дальше. "Редакторы – тоже люди, которым хочется кушать.Они берут произведения, которые можно продать – хотя бы с минимальной выгодой. Так не противоречит ли он тут своему первому заявлению: в любом журнале, в любой газете? Я думаю – да. Сейчас, будь ты "семи пядей во лбу", трижды гением – никто тебя с "улицы", неизвестного не возьмёт. Зачем ты нужен такой: не раскрученный, без имени. Кто тебя будет читать? А значит и взять с тебя будет нечего.
Таким образом надо признать, что непоправивший свои писательские навыки, незадачливый литератор Шестопалов, может быть, в чём-то и прав, обвинив господина Михайлова во всех смертных грехах. Правда сделал он это уж очень эмоционально. Но тут его дело. А дальше выходит, что по-своему прав и литработник Сухнев. Ведь он смотрел на положение в нашей литературе со своей колокольни.