Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

НОВЫЕ ПЕРЕВОДЫ


Козрое ДУЗИ
 
ДНЕВНИК
 
От переводчика

Весна 2004 года. Я сопровождаю группу российских художников в поездке по Италии. И вот мы в маленьком городке Маростике, недалеко от Венеции. На приеме в мэрии ко мне подошел господин, представился: Маурицио Моттин, и сказал, что он – потомок художника Козрое Дузи, некогда хорошо известного в России.
Козрое Дузи (1803–1860) родился в Венеции. В 1840 году отправился в Петербург, где прожил долгие годы, рисуя портреты самых известных представителей русской аристократии. В конце жизни вернулся на родину, купил себе дом в Маростике, где и умер.
После его смерти в семье остался дневник, который Дузи аккуратно вел в течение четырех лет, проведенных в России. Иллюминация по поводу бракосочетания великого князя – будущего императора Александра II, первая железнодорожная  авария на Царскосельской дороге, парная ванная в виде деревянного куба с отверстием для головы, массовые гуляния, зимние скачки на замерзшей Неве и много других интересных событий находим мы в этом дневнике.
А как описан быт аристократического общества эпохи Николая I! Концерты Ференца Листа в Дворянском собрании, литературные вечера в зале Энгельгарда, великолепная Тальони, неотразимая Виардо, гениальный итальянский поэт-импровизатор Джустиниани, известный австрийский фокусник Доблер, прием в Зимнем дворце, балы-маскарады.
Лучшими друзьями Дузи стали граф и графиня Орловы, принявшие сердечное участие в его судьбе. Именно они познакомили его с семьями Лавалей, Браницких, Потоцких, Бутурлиных. Дузи дружит с художниками Брюлловым, Виги, Вендрамини, архитектором Кавосом, дает уроки живописи князю Голицыну. Он принят в семье графа Толстого, секретаря Академии Художеств, встречается с Олениным, ее директором. На страницах дневника появляются известные персонажи той далекой эпохи – Штакеншнейдер, Монферран, Росси, Бруни, Греч, Булгарин.
Дузи пишет ряд портретов петербургской знати: ему позирует великий князь Александр, графиня Калиновская, купец Громов, графиня Орлова.
Через год он получает звание неклассного художника Академии Художеств за свой рисунок «Шествие Марии Стюарт на казнь», а еще через год за картину «Сократ застает Алкивиада в обществе гетер» возведен в звание академика. Наконец, в 1851 году Дузи удостоен профессорского звания за картину «Положение во гроб».  Им были выполнены образа для церкви в Мариинском дворце, несколько образов для Исаакиевского собора и плафон Мариинского театра в Санкт-Петербурге. В Эрмитаже, в галерее истории древней живописи, он нарисовал шесть картин в куполах…
Господину Моттину я обещала перевести  дневник на русский язык, но прошло целых шесть лет, прежде чем я приступила к переводу: честно говоря, начала я его только потому, что дала такое обещание. Но вот прочитала десять страниц, двадцать… И передо мной, как на переводных картинках, стали появляться лица тех, кто сделал Россию богатой, культурной и процветающей. Работа оказалась увлекательной: я узнала столько новых имен, фактов и традиций, которые редко упоминаются в книгах по истории города.
Когда была перевернута последняя страница, появилось огромное желание узнать больше об этом незаслуженно забытом и, несомненно, талантливом художнике XIX века. Проведя некоторые исследования, обнаружила, что среди потомков Козрое Дузи есть писательница Франка Рицци. По мотивам этого дневника она написала детективный роман под названием «Балалаечник» («Il suonatore di balalaica»), действие которого разворачивается параллельно в Петербурге и в Маростике – последнем пристанище мастера. Книга получила несколько премий в Италии.
Предлагаю вниманию читателей отрывок из дневника итальянского художника – этого интереснейшего свидетельства величия и силы нашего государства.

Наталия Колесова



1843 год

1 января, пятница. Рано утром отправился отдавать визиты вежливости: графу и графине Орловым, князю Волконскому, графу Клейн, Михаилу Ефимову и всем тем известным художникам, с которыми в будущем рассчитываю иметь деловые отношения: г-ну Монферрану, г-ну Тону, Брюллову, графу Толстому, а также друзьям: Кавосу, Гийонам, Вендрамини, Свидерским.
С г-ном Монферраном имел долгую беседу о живописи в Исаакиевской церкви, и мне кажется, он всерьез намерен дать мне заказы. Обедал у Гийонов, днем немного вздремнул и, переодевшись, отправился, как всегда по пятницам, на вечер к архитектору Тону; встретил там двух архитекторов — Брюллова и Штакенберга. Вернулся домой в 4 часа ночи в субботу.

2 января. Утром вновь отправился отдавать новогодние визиты вежливости. Был у Штакеншнейдера, Бутурлина, президента Академии Оленина; переоделся и поехал на обед к Орловым. Вечер прошел превосходно; граф и графиня давали бал для своих слуг; это был бал-маскарад, и слуги могли приглашать на него всех своих знакомых. Блестящий бал, хотя, на мой взгляд, довольно дурного тона. Поздно вечером к графам пожаловал государственный вице-канцлер граф Нессельроде, и его пригласили в зал, где проходил бал. Он нашел все это довольно забавным и был прав: ему ничего не оставалось, как посмеяться.
Темнота на улице настолько неизменна, что приводит меня в отчаяние. Холодная погода закончилась, три градуса тепла. Сани уже ходить не могут, и завтра им на смену явятся дрожки.

3 января. Утром снова делал новогодние визиты. Потом набросал первые эскизы к «Воскресению Лазаря», которое я хочу написать. Обедал у Гийонов. Поздно вечером был у графа Толстого и провел у него чудесный вечер, хотя мне уже давно совсем не весело. Еще сегодня утром заезжал к князю Демидову, но он был занят. Погода сегодня отвратительная, все течет.

4 января. Утром отнес свой эскиз «Распятия» к Орловым: прежде чем показывать его Императору хотел, чтобы они его посмотрели. Затем вновь поехал к князю Демидову, он сказал мне, что немного подумает, а потом даст мне знать (но я не особенно в это верю). Так или иначе, я был у него, поскольку он сам выказал желание познакомиться со мной. День был невыносимо темный.

5 января. Утром отправился к Орловым забрать эскиз «Распятия». Граф Орлов сказал, что Великий князь Наследник желает его посмотреть. Дома я еще его немного подправил. Потом был на обеде у самих графа и графини. Граф Алексей недавно обедал у Императора. За столом зашла речь об этой моей композиции, и Великая княгиня Александра, задав несколько вопросов, сказала графу Орлову, что, как ей кажется, художник Бруни сейчас в Риме пишет картину на тот же сюжет: он хочет сделать парную картину к своему «Медному змию». Это меня сильно обескуражило.

6 января. Работал над своей новой картиной «Воскресение Лазаря». Потом отправился в австрийское посольство продлить паспорт.

7 января. Продолжил работу над своим новым эскизом: работал весь день, поскольку писать картины в такую темноту невозможно. Вечер провел у Штакеншнейдеров: у них давали бал, и я вернулся около четырех утра. Литератор г-н де Сан-Жюльен пригласил меня в ближайшую субботу к себе на вечер.

9 января. Обедал у Орловых и вечером был на балу, который давал г-н де Сан-Жюльен, французский литератор. Это был потрясающий вечер: блестящие гости, и прием им под стать. Я очень хорошо развлекся и уехал сразу после прекрасного ужина, в пять часов утра.

10 января. Сегодня начал работу над портретом Великого князя Михаила. Вторую половину дня провел у Гийонов: у них пообедал и остался на вечер. К графу Толстому не поехал, поскольку очень устал и предпочел вернуться домой пораньше.

11 января. Поехал составить компанию графу Николаю Орлову, поскольку ему уже несколько дней нездоровится. Вечером, заехав ненадолго к своему другу Сакки, вернулся домой пораньше.

12 января. Утром сел и написал жене о своем окончательном и бесповоротном решении следующим летом (1844 года) привезти всю семью в Россию. Написал также другу Орси и еще одно письмо в австрийское посольство в Санкт-Петербурге по поводу получения нового паспорта.
Обедал у Орловых; они мне сообщили приятные новости про мои дела: князь Волконский по-прежнему ко мне благоволит.

13 января. В 10 часов утра отправился в Императорский дворец в кабинет князя Волконского с несколькими эскизами для иконостаса Ее Императорского Высочества Великой княгини Марии Николаевны и еще показал ему эскиз «Распятия» и самый первый этюд «Воскресения Лазаря». Князю все очень понравилось; он мне уже заказал несколько картин для своей новой церкви Кавалергардского полка, которую начнут строить следующей весной. Князь Волконский обещал, что у меня будет много заказов для Исаакиевской церкви, которую будет возводить Монферран.
Этот день, можно сказать, обеспечил мое будущее и, что касается работы, могу сказать, что это был самый лучший день из всех, проведенных мной в Петербурге. Граф и графиня Орловы всегда были основной двигательной силой, благодаря которой я получил почет и уважение со стороны Императора, Великого князя Наследника и князя Волконского.
Я немедленно отправился к ним, чтобы рассказать о результатах своего визита во дворец, и они очень обрадовались. Вечер провел у милых Веклеров.

15 января. Сделал набросок к портрету первой жены Петра Великого по заказу графини Орловой: пишу его по копии, которая есть у графини. Вечером был с визитом у армянского князя Багратиона.
 
17 января. Как вчера и позавчера, работал над упомянутой копией; у меня было много гостей, среди них — г-н де Сан-Жюльен. Обедал у Гийонов, а вечер, как всегда по воскресеньям, провел у графа Толстого.

18 января. Начал некоторые картины для иконостаса Великой княгини Марии[1] и дал свой еженедельный урок ученикам Академии.

20 января. Реставрировал небольшие картины Карлевариса, принадлежащие графине Ольге, потом был на вечере у семьи Веклер.

21/22/23 января. Продолжал работать с этими картинами: реставрировал и копировал. Отвез графине Ольге копию портрета первой жены Петра Великого, и она мне заплатила 700 рублей. Я отвез ей также два отреставрированных овальных Карлевариса: это ей подарок от консула Фрейганга.

25 января. Весь день перевозил портреты графа Браницкого и генерала Сухозанета, которые оставались у меня в Академии, к себе домой. Погода ужасающая, я очень устал.
 
26 января. Сегодня работал над несколькими набросками для иконостаса. Обедал у графа и графини Орловых; вечер провел у Архиреевых: сегодня у них именины.
Наступило ужасное время года: сырость, довольно тепло, снег тает, вот уже целый месяц температура 2–3 градуса тепла. От холодной зимы остались лишь одни воспоминания: хоть мороз и достигал минуса 15, но зато было солнце.

30 января. Сегодня наконец-то выглянуло солнце после почти четырех месяцев кромешной тьмы. Я, как мог, воспользовался светом, и работа с иконостасом продвинулась. Ко мне пришло много гостей: погода хорошая, люди стали выходить из дома. Приходили: граф Бутурлин, поэт Лё Па, мои друзья Вендрамини и доктор Франчески со всей семьей. Обедал у Орловых, где меня принимали, как всегда, как самого близкого друга семьи.

31 января. Сопроводил свою экономку на оперу «Аскольдова могила». Она давно выражала желание ее послушать, и я ее пригласил. Она весь вечер радовалась. Потом я поехал к графу Толстому и пробыл у него до двух часов ночи.

2 февраля. Сделал кое-какие покупки и отправился к Орловым. Ко мне приходил сегодня художник Виги с хорошими новостями по поводу Исаакиевской церкви. Судя по тому, что он слышал от г-на Монферрана, все проекты одобрены Императором и совсем скоро начнутся работы по ее строительству. Я очень надеюсь, что смогу написать отличные картины.

8 февраля. Все эти дни продолжал все те же свои работы. Сегодня ко мне заходил г-н Боссе: он заказал мне небольшой портрет жены. Получил сегодня письмо от своей жены, в него были вложены послания от двух старых друзей: Аполлонио Ребеллина и Таламини.

9 февраля. Весь день без устали работал над картинами для Великой княгини Марии. Ко мне приходил г-н Понжи: он отдал мне расписку от моей жены на получение 1511 франков, которые я ей переслал через него. Обедал у Орловых, вечер провел у своего любимого, столь близкого друга Сакки.

11 февраля. Снова напряженно работал. Я познакомился поближе с г-ном Гритти, врачом родом из Венеции, который живет в Петербурге уже много лет. Обедал у него, а вечер провел сначала у семьи Свидерских, потом — у Гийонов.

12 февраля. Весь день провел за той же работой. Сегодня врач Гритти пригласил меня в Обуховскую больницу на сеанс магнетизма, который должен был провести г-н Дюпоте, но он не состоялся. Вечер провел в приятнейшей компании Сакки. Из-за этой слякоти все болячки вылезли наружу.

14 февраля. Вместе с Маркезини ездил в Павловск навестить нашего друга Трибаудино. Вечером, вернувшись в город, принял участие в одном крещении: я был приглашен крестным отцом. Подарил своей маленькой крестнице пару сережек, которые купил утром за 45 рублей.

15 февраля. Завтракал у Ломовых, но так плохо себя чувствовал, что пришлось прилечь на лежанку и никуда не выходить, а с наступлением вечера лечь спать.
Сегодня взял себе на службу одну вдову, Терезу Мартинетти: ее отец — итальянец, и муж тоже был итальянцем. Она родилась в Петербурге и говорит по-итальянски, по-русски, по-немецки и немного понимает по-французски. Я буду платить ей 25 рублей в месяц, поскольку она не будет ни жить, ни питаться у меня дома. Потом, когда приедет моя семья и она станет жить здесь, буду платить ей 17 рублей. Я взял ее сейчас, чтобы она привыкла к дому и поучилась вести хозяйство. Слуга у меня есть, но сейчас, после того, как Ломова вышла замуж, в доме нужна женщина-экономка.

16 февраля. Моя болезнь распространилась по всему телу в виде какой-то экземы; врач спокоен: это знак ближайшего выздоровления (он так говорит). Несмотря на это, продолжаю работать. Обедал у Орловых и остался на чай; на обратном пути зашел к Сакки. Эти дни было около 5 градусов холода и шел снег. Сегодня после обеда погода снова поменялась и термометр поднялся до двух градусов выше нуля; весь выпавший снег тут же превратился в кашу.

17 февраля. Сегодня работал медленно: руки мои из-за этой болезни покрылись коркой и тело тоже: экзема мгновенно распространилась по всем частям тела, особенно после парной бани и принятых мной лекарств. Обедал у Ломовых, вечером был у Гийонов, а затем на скромном, но чудесном балу у Веклеров. Приехала даже вся семья Трибаудино из Павловска.

18 февраля. Работаю с трудом и неохотою из-за болезненных ощущений в руках. Несмотря ни на что, продолжил писать картины для иконостаса. Вечер провел у Сакки, к которым езжу всегда с большой охотой, настолько они добры ко мне; но из-за холода и проливного дождя вернулся домой довольно рано.

19 февраля. Наконец-то сегодня смог немного поработать над небольшим образом на доске — это Святая Александра (жена императора Диоклетиана), заказанная мне при дворе Императора. Она будет покровительницей Ее Императорского Высочества Великой княжны Александры — первой дочери Наследника трона всероссийского, Александра Николаевича. Образ должен быть такого же размера, какой малютка Великая княжна появилась на свет.
Вечером был на приеме у г-на Тона.

20 февраля. На обед поехал к Орловым. Обедал с графиней Ольгой и их сыном; составил им компанию и остался до позднего вечера: граф был в этот вечер на балу в Императорском дворце.

22 февраля. Весь день провел, работая над картинами для Великой княгини Марии; вечером был у Сакки, но уехал от них рано из-за невыносимой боли в руках. В два часа ночи был вынужден встать и приготовить себе припарку из льняного семени, чтобы снять боль.

23 февраля. Маркезини заехал за мной, и мы поехали в Павловск к Трибаудини, мы были приглашены на последний четверг Карнавала. День прошел замечательно, и в 10 вечера я был уже дома; сразу же лег спать. Кое-какое облегчение все же есть.

24 февраля. Получил письмо от жены с вложенной запиской от моего друга Орси; несколько раз заходил к г-ну Монферрану, но не застал его. У меня были граф и графиня Орловы. Потом опять был у Монферрана, и мы говорили о работах для Исаакиевской церкви. Он сказал мне, что князь Волконский приказал ему внести меня первым в списки художников, которые будут привлечены к этой огромной работе, и что несколькими днями раньше граф Орлов говорил с ним обо мне.
Он дал мне много обещаний, но сказал, что мне, как и другим художникам, дадут не более двух с половиной лет на выполнение заказанной работы.

25 февраля. Сегодня почти не работал: в городе было много дел. Поскольку проходил мимо, зашел посмотреть «Панораму Парижа» . Неплохо прописаны детали, но нет иллюзии перспективы. Слишком явно видно, что изображение нанесено кистью.

26 февраля. Сегодня очень плохо себя чувствовал, из-за чего не мог работать. И все же поехал в Эрмитаж, чтобы приготовиться к работе на завтра.
Вернувшись домой, принялся чистить пейзаж графини Орловой.

27 февраля. Утром снова занимался реставрацией этой картины, потом отправился к другу Виги: он сегодня уезжает в Рим; я проводил его немного в дилижансе, и он уехал в свое далекое путешествие.

28 февраля. Сегодня опять реставрировал несколько картин графини Орловой и своего друга Сакки; потом немного поработал над портретом Великого князя Михаила и вечером писал письма своей семье.

1 марта. Понедельник. Был в Императорском Эрмитаже и, как обычно, делал копию с портрета Императора. Сегодня заплатил за последний месяц своему слуге Ивану — солдату, не захотевшему переезжать со мной в новый дом.

2 марта. Отправил жене письмо, где дал ей советы по подготовке к отъезду и указал меры, которые надо принять, прежде чем отправиться в Россию.

3 марта. Сделал кое-какие необходимые покупки, чтобы закончить портрет Императора.

4 марта. Утром поехал в Эрмитаж, чтобы забрать копию портрета Императора, потом работал дома, где мне гораздо удобнее, и, к тому же, мне очень не нравится, что в мое отсутствие кто-то приходит и не застает меня дома: так я могу потерять хорошие заказы. Потом отправился в Академию в свою мастерскую, чтобы отослать г-ну Громову его портрет. Вечером в компании Маркезини и Довицьелли был на грандиозном концерте г-на Рубини : он пел, как всегда, сильным и красивым голосом, сильно отличающим его от всех других европейских певцов. После концерта посидел немного в кафе.

5 марта. Весь день работал над копией портрета Императора. Ко мне приходил, кроме прочих, г-н Джустиниани вместе с одной русской дамой, поклонницей артиста, она прекрасно говорит по-итальянски.

7 марта. Ко мне зашел Маркезини, и мы отправились к Кавосам. Оттуда поехали на Крестовский остров, где, к нашему неимоверному удивлению, встретили самое блестящее общество; все катались на ледяных горах, и в трактире было полно дам и господ из высшего света . Мы пообедали, слушая немецкую музыку и глядя на игру в бильярд. На ужин поехали к Гийонам и провели там весь вечер.

9 марта. Хотел в Эрмитаже продолжить работу над копией. Но этого не получилось, поскольку Император вместе с Императрицей осматривали залы. Тогда вернулся домой и закончил реставрацию небольшого пейзажа графини Орловой; потом отнес ей его и остался у них на обед.

11 марта. Работал над «Святой Александрой», которую делаю для Великого князя Наследника, потом пошел в Эрмитаж и работал над копией портрета Императора.

13 марта. Получил приглашение от г-на Монферрана прийти к нему в кабинет, чтобы поговорить о картинах для Исаакиевской церкви.

Воскресенье, 14. Был на третьем концерте Рубини.

15 марта. Был у г-на Монферрана; пока он намерен заказать мне один небольшой иконостас для новой церкви и попросил назавтра назвать ему мою цену.

16 марта. Закончил копию портрета Императора и поехал к Орловым посоветоваться о стоимости работы, которую г-н Монферран собирается мне поручить: речь идет о левом иконостасе. Затем я отправился к нему, чтобы сообщить мою цену: 15 000 рублей серебром, я считаю, это довольно скромно (это равно 52 500 рублям ассигнациями).

18 марта. Отдал генералу Адлербергу копию портрета Императора, которую сделал для него, и закончил «Святую Александру».

19/20/21/22 марта. Начало работы над ангелами для иконостаса.

23 марта. Продолжаю эту работу; потом отправился в Императорский кабинет и вручил маленький образ Его Императорскому Высочеству, наследнику Российского трона. Обедал у Орловых и после обеда вместе с графом и графиней немного прогулялся.

26 марта. Продолжаю работу над ангелами и начал маленькую картину «Крещение Иисуса Христа». Утром был в Академии, получил диплом действительного ее члена. Затем поехал продлить российский паспорт, то есть разрешение на жительство.

27 марта. Пошел в Академию, чтобы снова получить право на мастерскую, которая была у меня в прошлом году и которую я вынужден был освободить во время проведения выставки. Обедал у графа и графини Орловых.

28 марта. Был с другом Маркезини в Павловске на обеде у Трибаудино.

29 марта. Продолжал работы для церкви; потом пошел в Императорский кабинет в надежде получить деньги; к сожалению, мне сказали прийти в следующую среду.

29 марта. Во второй половине был у кавалера Росси: он хочет добиться, чтобы князь поручил мне еще работу для Исаакиевской церкви, кроме той, что я уже получил.

31 марта. Не отрываясь, работал над картинами для церкви. Обедал у Гийонов, потом был на концерте дочери бедного Фиданца, который очень плох. Надеялся получить деньги в Императорском кабинете, но меня попросили прийти в следующую субботу: у них нет денег (так мне сказали).

8 апреля. Продолжаю заниматься теми же вещами. Сегодня утром было много дел в городе, и еще я немного поработал над большой картиной Доменикино . Снова заходил в Императорский кабинет и получил, наконец, расчет на 6000 рублей ассигнациями.

9 апреля. Утром сразу же отправился к г-ну Понжи: дал ему 2000 франков, чтобы он послал их моей жене плюс к тем 1500 франкам, которые он ей посылал два месяца назад под мое честное слово. Еще заплатил ему проценты за этот период, за почтовые расходы и его комиссионные. В сумме получилось 3169,77 рублей банковскими ассигнациями. После этого зашел к генералу Толубееву и заплатил ему 400 рублей — третью выплату за снятую квартиру в его доме. Потом был у Сакки: занимался одной из его картин.

10 апреля. Сегодня делал копию с маленького портрета сестры г-жи Кубицкой . Потом обедал у Орловых, после чего снял новое жилье для себя и семьи на Малой Морской в доме семьи Ветцин. Дал им залог — 100 рублей серебром.

11 апреля. Вышел рано утром: начал делать праздничные визиты. Был в церкви, потом завтракал у Сакки. На обед поехал к Гийонам. У них провел весь вечер.

12 апреля. Вместе с Маркезини смотрели балаган, а потом были в конном цирке: спектакль был весьма посредственный. Сегодня тронулся лед на Неве, и лодки стали ходить регулярно.

16 апреля. Вечером был на конной пантомиме .

17 апреля. Сегодня у графа Орлова продолжал писать копию с его портрета, написанного мною же некоторое время назад; пообедал у них, а вечер провел у Вендрамини: был день рождения м-ль Надин, компаньонки его жены, и она пригласила много своих знакомых.

18 апреля. Вечером был на концерте Рубини и Листа.

19 апреля. Сегодня получил письмо от доктора Биаджи из Венеции: он пишет, что моей жене совершенно противопоказано долгое путешествие: она слишком слаба после перенесенной болезни.

20 апреля. Сегодня работал над портретом Великого князя Михаила. Потом отправился к Орловым и продолжил писать копию с портрета графа Алексея. Вечер вместе с Леоном Вендрамини провел у г-на Зелотевича: там было много великосветских дам.

21 апреля. Утром, вместе со своим другом Стаффьери, отправился в Александровский : я хотел нарисовать ослика для своей картины «Бегство в Египет», которую я пишу для церкви при дворце Великой княгини Марии. Вечером был в Большом театре на итальянской опере; пел Рубини в «Отелло».

22 апреля. Утром был на похоронах нашего президента Академии, он умер в эту субботу. В них принимали участие Их Высочества Великий князь Наследник и Великий князь Михаил. Отпевание и похороны проходили в монастыре Александра Невского и длились до трех часов пополудни.



_________________________________________
Наталия Колесова – преподаватель итальянского и французского языков на филологическом факультете Санкт-Петербургского университета, переводчик с итальянского. Среди переводов Н.В. Колесовой – Мария Заламбани. «Литература факта» (2006), Алессандро Барикко. «Легенда о пианисте» (2007), «Любовные похождения Джакомо Казановы» (2013) и другие.
Перевод отрывка из дневника К. Дузи публикуется впервые.