Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ВЕСТОЧКИ С НЕБА И ЗЕМЛИ

 

МАМА И БОГ

 

Бывали дни, когда ты не думал о Боге. Но не было дня, чтобы ты не думал о маме. И не вспоминал о ней. Особенно теперь, когда она ушла от вас в Элизиум.

 

ОН ТОЖЕ БАЛУЕТСЯ СТИШКАМИ

 

Любовь – любимое стихотворение Бога. А люди – свободно перемещающиеся в пространстве носители информации, на которых Создатель пишет свои стихи.
В иных своих творениях Он, правда, вымарывает многие предложения, сладкозвучные рифмы, чем-то не понравившиеся Ему строки, а то и целые строфы, и порой остаются только одни вычёркивания, кляксы, тёмные пятна или какие-то нелепые разводы от небесных чернил.

 

ЗЕМНЫЕ МУКИ

 

Разве сравнятся те адские муки, что уготованы нам на небесах, с ежедневными ужасами, страданиями и кошмарами, что мы постоянно испытываем здесь и сейчас, на земле, в современной России?
Бесенятам не хватит фантазии, вероломства и подлости, что в избытке демонстрируют так называемые окружающие нас приличные люди, особенно если они наделены хоть какой-нибудь властью. Тем более, сейчас, когда капитализм раздирает на части и пожирает страну мечтателей и богоискателей, а Мамона заслонила Христа и Магомета в сознании дорогих россиян.

 

О СВОБОДЕ

 

К свободе, как и к тюрьме, долго привыкаешь. Свобода – это возможность самому принимать судьбоносные для себя решения.
В молодости в стране провозглашённого всеобщего счастья тебя мучил вопрос о его сущности, мимолётности и переменчивости. Твои рабочие тетради тех лет пестрят сотнями определений счастья. А теперь тебя больше занимает проблема свободы. Особенно в последние годы, когда ты наблюдаешь как молодые люди, едва ступившие на жизненную стезю, легко расстаются с личной свободой ради возможности ежедневно пользоваться кредитной карточкой, разъезжать по городу на дорогой иномарке, прислуживать за обедом начальству или получать мелкие преференции от финансовых воротил.
В стране провозглашённой свободы совершенно обесценилось то, за что мы боролись с тоталитаризмом.

 

ДУХИ «КРАСНАЯ МОСКВА»

 

Фото Татьяны Ионовой
На тумбочке одного из книжных шкапов рядом со стопками новых, ещё не прочитанных книг стоят старые мамины духи «Красная Москва». Скоро будет пять лет, как нет уже мамы, а у тебя не поднимаются руки выбросить красную коробочку с наполовину пустым, но всё ещё душистым флаконом в виде кремлёвской башни.
Стоит только открыть футляр духов, как их горьковато-сладкий запах сразу вызывает в памяти картины ушедшей поры. Вот улыбающаяся молодая мама в новом демисезонном пальто выходит из дверей швейного ателье в 58-м квартале Ангарска.
А вот уже на Кавказе несколько постаревшая мама провожает тебя на поезд до Ленинграда, где ты тогда учился в университете. Она протягивает тебе в дорогу свёрток с домашней снедью, а ты, как всегда, выговариваешь ей, что это, мол, лишнее, в поезде есть прекрасный вагон-ресторан. А потом в дороге за обе щеки уплетаешь её пирожки и жаренную курицу со случайными попутчиками.
Тут же один из последних снимков памяти. Вы с друзьями пришли поздравить маму с днём Победы. Кто-то просит её надеть медали. Мама не любит их носить, но всё же соглашается приколоть к летнему пиджачку только что полученную последнюю награду. Ты обнимаешь её. И это запечатлевается навечно в памяти – весна, огромный букет персидской сирени и мама с медалью к 60-летию Победы над Германией.
Запах духов «Красная Москва» – одна из тез нитей, которые связывают тебя с матерью, детством, Родиной. Разве можно оборвать эти связи?

 

О БЕДНОМ МИШЕЛЕ

 

Во все времена найдутся борзописцы, которые ради минутной копеечной даже не славы, а известности перескажут грязную сплетню об ушедшем в мир иной мятущемся твоём собрате.
Какой-то окололитературный пэтэушник на страницах литературного еженедельника пересказывает старую грязную сплетню о несчастном Мишеле. И пересказывает её для таких же, как он сам, образованцев, скорее всего не по своей низости или зависти к более удачливому литератору, чем в большинстве случаев продиктованы подобные пассажи, а по глупости, горя желанием, как всякий неофит, приоткрыть завесу над якобы тайной памятной дуэли под Машуком.
А ты, прочитав всё это, не спишь всю ночь, вышиваешь крестиком своими шагами ковёр на полу комнаты, перекладываешь книги на столе, бубнишь про Висковатова, которого надо издавать миллионными тиражами, а не этого пустослова Андроникова, плачешь, размазывая по щекам слёзы. Потом выходишь на балкон, смотришь сквозь голые ветви старой липы на звёзды, и шепчешь молитву об упокоении души бедного Мишеля.
Казалось бы, какое тебе дело до поручика Тенгинского полка, погибшего от пули армейского майора за столетие с небольшим до твоего рождения?
Почему тебя так задевает клевета по отношению к великому поэту, который своими сочинениями может сам за себя постоять?
Да, потому что в твоих жилах течёт его литературная кровь, перемешанная с арапской кровью другого твоего литературного предка.
От гигантской прадедовской библиотеки за время долгих сибирских скитаний твоей семьи сохранилось только две книги – дореволюционные огромные однотомники Пушкина и Лермонтова. И они были переданы тебе в наследство, как главное семейное богатство.

 

ЦАРСТВО ТЕНЕЙ

 

Если умело поставить освещение, то тень от карлика может показаться больше фигуры богатыря. По такому принципу устроено всё нынешнее российское телевидение.
Мастера театра теней с упоением погружают население одной шестой (или уже одной десятой?) части суши в сумерки духовного средневековья. А чтобы придать респектабельность процессу одурманивания православного народа, они объявляют себя академиками и награждают наиболее рысистых скакунов по болоту смефуёчков и рытвинам советского периода истории статуэтками «Тэффи».

 

ХРУПКОСТЬ УТРА

 

Во время болезни особо остро чувствуешь хрупкость и беззащитность утра. Хочется укутать его одеялом, напоить чаем с мёдом и спрятать у себя на диване. Может быть, таким образом удастся защитить его от гулких шагов рабочих скотобойни, волосатых рук оценщиков краденного, самодовольных улыбок менял и процентщиков, и жалких обещаний пустых женщин.

 

СОВЕТЫ САДОВОДУ

 

Прежде чем разбивать свой сад, не поленись, узнай, кому раньше принадлежала земля, на которой планируешь выращивать деревья и цветы. От этого во многом зависит, будут ли плоды успешно созревать или все растения засохнут, не смотря на потраченный честный труд.

 

ВЕСТОЧКА С НЕБА

 

Целую осень не было ни от кого весточки – ни от друга, ни от врага, ни от постороннего наблюдателя, ни от третейского судьи. Ни почтовой, ни пиксельной, ни звуковой или голубиной.
Часто тебе бывало более одиноко, чем Гёльдерлину, и более неуютно в оболочке собственного тела, чем самому Чорану. Но ты всё-таки не сошёл с ума! Дождался зимы.
И теперь за все свои муки, переживания и бессонницы вознаграждён королевским снегопадом!
Это Господь возвращает тебе твои слёзы! Он подаёт весть, что ты – не одинок, не безумен и не столь беззащитен, как кажется опекунскому совету вашего муниципалитета.

 

ДЕРЕВО НА БУЛЬВАРЕ

 

Начинается всё с малого – порой забываются некоторые слова. Потом путаются буквы в словах, вылетают из памяти сперва первые буквы, затем вторые, третьи, четвёртые. Стираются из памяти лица, фамилии, телефонные книги, справочники садовода-любителя, книжные каталоги и даже карты вин.
А в завершении процесса вы стоите на улице и спрашиваете у прохожих, не знают ли они, как вас зовут, и где вы живёте. Хорошо ещё, если вас вспомнят по газетным и журнальным фотографиям или по телевизионным выступлениям. Тогда могут даже отвезти домой, или вызвать по телефону опекуна. А так – так и будете часами стоять на бульваре в промозглой ноябрьской сырости. Как какое-нибудь экзотическое дерево.
Поэтому умные люди, не нам с вами чета, советуют чаще мелькать в масс-медиа, чтобы хоть кто-то запомнил вас в лицо.

 

УЖАС ИСТОРИИ

 

Ужас человеческой истории не в том, что люди своими трудами создают Освенцим или Хиросиму, но в том, что они быстро забывают об этом. Уже через столетие только историки будут помнить о концентрационных лагерях, последствиях применения атомной бомбы, массовых казнях и репрессиях гражданского населения. Потом новые злодеяния затмят в глазах современников ужасы истории.

 

Игорь ТЕРЕХОВ,
г. НАЛЬЧИК