тихо!
я ослеп от отчаяния и боли!
я — выстрел
в мертвую точку
раз два три четыре пять!
я взял огонь шесть семь!
не разжимая губ восемь девять!
и вложил в горло событий десять!
мне некуда идти.

что будем делать?

все не так просто
на юпитере мы в три раза тяжелее
а на луне в шесть раз легче
а если вычесть вес самолюбия жестокости страха
необразованности кретинизма цинизма маразма снобизма
садизма формализма рационализма морализма фанатизма
инфантилизма экстремизма шовинизма рутинизма идиотизма
милитаризма волюнтаризма эгоцентризма авантюризма
вульгаризма прагматизма догматизма психопатизма
паразитизма бандитизма рахитизма деспотизма мазохизма
фашизма бюрократизма практицизма
что останется?

я — белый коллапсирующий карлик
на горизонте моих событий
нет ни реки ни деревьев ни воздуха
мои мысли проводят под сукном в среднем
288 дней в году!

Искривленное время

я искривлен между нами
и постоянен в своем искривлении
представим что землю населяют
плоские двумерные существа — идиоты
что галилей открыл инерциального человека
который движется только по прямой

пуля выпущенная в вакуумной камере
не испытывает сопротивления — отсюда
100 млн. трупов плюс 49 млн. дебильных детей
на сегодняшний день
прямая линия одной системы может оказаться
непрямой в другой системе и наоборот
а время?
где взять время, чтобы доказать 4,5 млрд. идиотов,
что ты тоже идиот?

I
я хочу сделать открытие

но мне сказали у меня жидкие мозги
мне понадобится миллион миллионов
                                  миллионов
                                  миллионов
                                  миллионов
                                  миллионов
источников энергии
и один человек с ОЧЕНЬ твердыми мозгами

открытие:

если собрать всех людей вместе
и как следует сжать
излучение жизни прекратится
произойдет рождение Сверхновой Звезды
в каждом кубическом сантиметре которой
будет упаковано до
10³⁹ человеческих тел

II

у человека в норме за сутки выделяется
0,5 — 1 мл слез

в экстремальных случаях — до 0,7 л

рождение Сверхновой Звезды будет сопровождаться
рождением нового моря

я все время один
выпил два стакана сока

вчера вечером потихоньку
собрал нейтронную бомбу
так                для себя

танечка    здравствуй
у нас осень в разгаре
я хочу тебя видеть
приезжай

я выключил свет
(лампочка болталась на волоске от смерти)
и лег
и расслабился
теплое время потекло вдоль ноги

я закрыл глаза на все
перерезал провода памяти
и понял всех

шел дождь
как поток сознания
отрицая себя
все бежали
будто что-то утратили

я привык к холодным течениям
той реки, что бежит в тебе
и вдруг замерзнет
жуки люди рыбы
все умирает
и ты
смотришь на меня стеклянными глазами
офелии
которая в тебе всплывает

Солнце вливалось в землю едкой медью,
раскачивалось под кожей жидким августом,
по дороге брели черные коровы,
пуская в историю зеленые слюни.
Мой шаг окаменел, не завершившись,
в попытке времени задернуть шторы,
а в истории еще ни одна бабочка
не садилась так близко к источнику эха.

Я завидовала камням. Эти камни — моя тоска.
На каком из них я сегодня лежала?
Звук падающих камней не имеет источника.

Он в теле камней.

Зима. Сырость.
Себя презираю не больше остальных.
Что можешь изменить ты?

Признав свою окаменелость,
мы сорвались вниз по наклонной плоскости.
Все доводы здравого смысла расступались
под тяжестью нашего веса,
отливающей золотом.

он как рыба
скользнул в мою угрюмость
разбив
сплошную линию густых бровей
оставшуюся на моем лице
от доисторического прошлого

женщина из ванной кричит "вода"
пахнет травой, морем
в последней строчке — шум волны

горизонт рождает желание жить
желание жить, к которому мы прикованы
необходимостью жить
в молчании ты сух и некрасив
скажи хоть слово
и море-многоточие его продлит
толкая нас к карнизу горизонта

я смотрю на тебя много дней
мое плечо как лед
раскачиваюсь ветром чтоб согреться
там где кончаются звезды
где говорят о тайне
а не о факте

навстречу падал
торопливый снег
будто боялся кончиться

вот я перед тобой без сокращений
потрогай мой стеклянный взгляд
я чувствовать хочу
но наши чувства в разных смыслах

я больше остальных хотела знать тебя
я не кричу не требую я не умею
поскольку сила чувств не позволяет
быть выше или ниже чувств

и тишина тяжелая как время

Передо мной моя беспомощность
у нее желтое лицо пустыни
окно приоткрываю
удостовериться что утро есть
что ветер разрыхлил песок
и линии старения наметил резче

я не могу определить чем я живу

ты смотришь в небо
мимо снега
белым одиночеством

согласие с собой как взгляд из детства
если бы я не играла в чудо
я не могла бы наблюдать за небом

так и не перевернувшись на спину
я не могла бы
опомниться чтоб изумиться смерти