Этот спит, этот мчится по ветру с клюкою
И на облаке что-то губами тревожное шьёт.
Этот дышит глубокой, как древние роды, рекою
И по улицам носит разбойное в жилах житьё.

Храп по комнатам влажною негою стелется,
И о стенку уже не стучит голова.
Пронеслась по проулкам лихая метелица.
Словно море, колышется нашим дыханьем кровать.

Пьяным что: прошатался, лишенный надежд, меж домами,
Задыхаясь и что-то еще за собой волоча,
И опять отдыхает, как в прочитанном ночью в вагоне романе,
Где по тексту героев колеса стучат.

Да, какой уже год не выходит над крышами солнце,
И не бьется в стакане посланец его среди граней прозрачных.
Но по улицам ходят во тьме новобранцы:
Мои близкие люди, тараща глаза свои рачьи.

Как гремят километры лица,
Когда наступает весна или драка,
И похожий на древнего в поле бойца,
Когда он средь поля отчаянно крякал,

Я нес тишину в бесконечной груди,
Ногами упершися в землю крепко.
И крылья какой-то прекрасной зари
Во мне поднимались тихонько и робко.

И там, где дворцы, как свинья, полегли,
На душу заборами наступая,
Уже раздавалось в отчаянной дали
Лихие ура, будто скачет Чапаев.