Стихи о любви
Cвета АСИНОВСКАЯ (Москва)
Я ПИШУ — ДЫХАНЬЕМ НА СТЕКЛЕ
* * *
Ничего мне от тебя не надо —
Ни любви, ни нежности, ни ада.
Ты читаешь по моим губам
И меня находишь по углам,
Ты не замечаешь перемен
В облаках высоких среди стен,
Ты живешь счастливее меня —
Я лишь дым от твоего огня.
Ни любви, ни нежности, ни ада.
Ты читаешь по моим губам
И меня находишь по углам,
Ты не замечаешь перемен
В облаках высоких среди стен,
Ты живешь счастливее меня —
Я лишь дым от твоего огня.
* * *
Потеплело, и ветры задули,
И подался и съежился снег.
Нас опять, как детей, обманули
Очи, не разомкнувшие век.
Но как следствие вредного взгляда,
Раз — и грянул февральский мороз.
Доверяться не надо. Не надо
И замерзших беспомощных слез.
И подался и съежился снег.
Нас опять, как детей, обманули
Очи, не разомкнувшие век.
Но как следствие вредного взгляда,
Раз — и грянул февральский мороз.
Доверяться не надо. Не надо
И замерзших беспомощных слез.
* * *
Дотронуться
Довериться
Исчезнуть
Вновь прикоснуться
И к глазам глаза
Приблизиться
Утрачивая нежность
И отвернуться
Не желая зла
Довериться
Исчезнуть
Вновь прикоснуться
И к глазам глаза
Приблизиться
Утрачивая нежность
И отвернуться
Не желая зла
* * *
Ты поднимаешь листья клена,
Приносишь в дом, где мало места,
Где стены сходятся с наклоном
В дуэли мимики и жеста.
Они шевелятся, мигают,
Летят и вянут про запас,
Но листья старые сжигают.
Когда-нибудь сожгут и нас.
Приносишь в дом, где мало места,
Где стены сходятся с наклоном
В дуэли мимики и жеста.
Они шевелятся, мигают,
Летят и вянут про запас,
Но листья старые сжигают.
Когда-нибудь сожгут и нас.
* * *
Выбрось мысли из своей головы.
Ему нужен чистый дом,
Чистый-чистый.
Надень перчатку и вымой посуду.
Протри пыль.
Ему нужно мыло, мочалки и новые носки.
И ты,
Бабочкой на плече уснувшая.
Ему нужен чистый дом,
Чистый-чистый.
Надень перчатку и вымой посуду.
Протри пыль.
Ему нужно мыло, мочалки и новые носки.
И ты,
Бабочкой на плече уснувшая.
* * *
Я пишу слова не на бумаге,
Я пишу — дыханьем на стекле.
Так когда-то из тепла и влаги
Жизнь сама рождалась на земле.
А когда рождалась — умирала,
Лепетала эхом вдалеке.
Ничего от моего овала,
Только пятна пальцев на стекле.
Я пишу — дыханьем на стекле.
Так когда-то из тепла и влаги
Жизнь сама рождалась на земле.
А когда рождалась — умирала,
Лепетала эхом вдалеке.
Ничего от моего овала,
Только пятна пальцев на стекле.
* * *
Будь ты бабой человеческой,
А не бабой поэтической.
Не хочу. Не буду бабой!
Даже снежной, кристаллической.
Я хочу быть рыбкой маленькой
От тебя на расстоянии.
Чтоб ходил, просил прощения,
Чтоб хранила я молчание.
А не бабой поэтической.
Не хочу. Не буду бабой!
Даже снежной, кристаллической.
Я хочу быть рыбкой маленькой
От тебя на расстоянии.
Чтоб ходил, просил прощения,
Чтоб хранила я молчание.
* * *
Между нами больше ничего,
Кроме глупых счетов и усталости.
Вот кристалл хронический — лицо,
Вот и мы — уже не зная жалости.
Странно все. Чем руки холодней,
Тем светлей и прибранней в квартире.
Призрачней. И от входных дверей
Двигаемся, как мишени в тире.
Кроме глупых счетов и усталости.
Вот кристалл хронический — лицо,
Вот и мы — уже не зная жалости.
Странно все. Чем руки холодней,
Тем светлей и прибранней в квартире.
Призрачней. И от входных дверей
Двигаемся, как мишени в тире.
* * *
Не стерпелось, не слюбилось,
Чаша полная разбилась,
И пустая чаша тоже
Долго выдержать не может.
Нас пугают наши лица,
Когда снег на них ложится,
Нас тревожат наши души,
Очень нежные снаружи.
Не сумелось,
Не смоглось.
Разлетелось,
Пролилось…
Чаша полная разбилась,
И пустая чаша тоже
Долго выдержать не может.
Нас пугают наши лица,
Когда снег на них ложится,
Нас тревожат наши души,
Очень нежные снаружи.
Не сумелось,
Не смоглось.
Разлетелось,
Пролилось…