Я никого не убивал:
Зачем мертвецу общество?
Я не прелюбодействовал:
С кем изменить мертвецу, кроме своей смерти?
Я ничего не крал:
Мертвецу и так тесно в его жилище.
Я никому не лгал.
Но и правдой слова мертвеца не назовешь.
Я отдал все долги.
Теперь мысли доедают мой ум.

Ночь вальпургиева
до дрожи между делом
где сдвигаются и раздвигаются лопатки
и дают первую искру
костру леденцовых стрекоз
уже обсосанных кислоухими отпрысками
анестизирующих граций
и старателей с приисков мары
все они здесь — белые
на белой горе
дышащие радиоголовому ваалу
пусть остальные спят — плачут они —
пусть остальные спят
мы скажем так чтобы им привиделось утро
и чтобы черная кучерявая волосинка
плавала в их супе

День начинался как обычно
Но он был ничейный
Никто им еще не воспользовался
Чтобы родиться или умереть
Я поднял его
И он лежал на моих руках
В апогее силы и света
Тогда я подумал:
Я взял этот день
Он мой
Я буду жить в нем
Но едва я успел подумать
Как испустил дух умирающий
И завизжал новорожденный
И с моих ладоней поднимались сумерки