Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Футурум-поэзия

 

МОМ МИХАИЛА ЛАПТЕВА

 

Николай Заболоцкий определил в свое время суть поэзии аббревиатурой МОМ. Мысль — образ — музыка.
Поэзия синтетична, собирательна по своей природе, и не может ограничиваться одним, пусть даже очень эффектным приемом.
Космическое сочетание несочетаемого — это, по-видимому, и есть футуристический путь поэзии. Авторов, следующих по этому пути, единицы. Кроме раннего Пастернака и Заболоцкого эпохи "Столбцов" еще можно назвать, пожалуй, только Михаила Лаптева, нашего талантливейшего современника, умершего в 1994 году, не дожив до своего тридцатилетия.
Стихов этого поэта опубликовано не много. Одна из самых значительных подборок вышла в 1997 году в коллективном сборнике "Полуостров" (Москва, издательство АРГО-РИСК).

 

Евгений СТЕПАНОВ

 

Михаил ЛАПТЕВ

 

* * *

 

С запрещенным лицом я иду по сосне,
я иду под сосною.
Телевизор мерцает крылами во мне,
между Богом и мною.
И гееньего воздуха зреет чугун
в страшной тупости ада,
и горит воробей, дотянувшись до струн
голубого детсада.
Я поглажу его неразменной рукой,
я войду в эти двери,
где тяжелою бронзой улегся покой
тишины и доверья,
чтобы встать и оплакивать смерть воробья,
словно брата родного,
и просить, и молить, чтобы епитимья
наложилась на слово,
точно пластырь на рану. Кричать и стонать:
я виновен, виновен!
О, не лучше ли быть мне слепым, как Гомер,
и глухим, как Бетховен!
Как поставить мне жизнь, словно пень, на попа,
как прозреть сполупьяна,
как узнать, завела ли крутая тропа
во владенья Ивана?
Но в кремлевских палатах — лишь ладан да мох
над обритой страною.
С запрещенным лицом я иду — видит Бог! —
я иду под сосною.

 

В этих стихах есть все, что должно быть в стихах. И мысль, и образы, и точные эпитеты, и музыка, и душа, и боль, и мастерство. Но самое главное в этих стихах нет того, чего в стихах быть не должно. В них нет ни тяжеловесности, ни стремления нравиться читателю, ни шарлатанства так называемого концептуализма. Главное — в них нет прозы. И это самое удивительное. Ибо даже самые великие стихи большинства классиков ("На холмах Грузии печальной", "Во всем мне хочется дойти до самой сути", "За столько лет такого маянья"...), в принципе, можно пересказать вполне обыденными словами. Михаила Лаптева прозой пересказать весьма затруднительно.
В стихах этого подлинно-трагичного поэта "дышат почва и судьба".

 

Лыбится черный Космос. Бог за моей спиною
в шашки на мою душу режется с сатаною.
Сойду с пути провиденья, ведущего к небесам.
Сам я с собой отныне. Отныне я только сам.