Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Николай Никулин
"Сто и одна книга, которую нужно прочитать"

 

М.: "Вест-Консалтинг", 2012

Николай Никулин — журналист, радио — и телеведущий, ученик известного философа Владимира Микушевича и литературного критика Льва Аннинского предлагает нам, чтобы не попасть впросак при разговоре о высоком, сборник статей о книгах, ставших достоянием мировой культуры, которые, по его мнению, нужно прочитать.
Уже в предисловии к книге вспоминаются слова, приписываемые Исааку Бабелю, что человек должен прочитать только десяток книг в своей жизни, но искать их из миллиона. Конечно, каждому человеку нужно что-то свое, что не требуется другому. То, что на одного произведет впечатление и будет являться пищей для души, не станет ключевым для кого-то еще. И все-таки определенным культурным запасом должен обладать всякий, именно на это и ориентирована книга, которая неслучайно начинается со статьи об известном произведении Рея Бредбери "451 градус по Фаренгейту" — антиутопии, где во имя превращения людей в стадо послушных баранов, книги просто-напросто сжигают.
Выбор авторов не удивляет. Это, в основном, русская и мировая классика, включающая также и программные произведения, которые иногда не до конца правильно воспринимаются в школе (зависит оттого, как учитель преподнесет материал), но потом, в более зрелом возрасте, переосмысливаются: Пушкин,  Лермонтов, Чехов, Толстой, Пастернак, Диккенс, Вольтер, Мериме, Моэм, Хемингуэй, Джеймс Джойс и многие другие.
Иногда, правда, удивляет чисто субъективный  выбор произведений.  Так, например, у Достоевского советуется почитать "Преступление и наказание" — произведение, в котором рационализм Раскольникова вступает в противоречие с совестью, но где еще герои не приходят к богоискательству, как в "Идиоте" и "Братьях Карамазовых", что и составляет основополагающую суть творчества Достоевского. Нельзя судить по "Бездне" о Леониде Андрееве и о Стефане Цвейге по его единственному роману "Нетерпение сердца": в нем переосмысливается вопрос о жизненном долге человека,  но как можно оценить Цвейга, не прочитав его новеллы. Нельзя судить о Ремарке по роману "На западном фронте без перемен", за который писатель получил Нобелевскую премию. Ремарка, скорее, объяснят "Триумфальная арка", "Черный обелиск", "Три товарища".
 Нет в книге Никулина намека на Куприна, Лескова, Успенского. Но автор не ставит перед собой грандиозных задач "объять необъятное". Он пытается рассказать о произведениях, которые составили его личный культурный опыт, вполне достойный, чтобы посоветовать его другим. Этот багаж можно назвать, с одной стороны, традиционным, с другой —  данью модным вкусовым течениям интеллигенции конца 20-го, начала 21-го века: от Булгакова до Маркеса, от Гессе до Сэлинджера.
Нередко в статьях делаются выводы, граничащие с обсуждением современных политических метаморфоз, поскольку классика не устаревает.
"Переломные моменты истории всегда порождают конфликты между "старыми" людьми и людьми новой формации, людьми ницшеанского толка. Таковыми должны были стать советские люди, но не стали. Случилось обратное: выродилось одно поколение "вшивой" интеллигенции, а за ним пришло другое, с теми же проблемами, с той же абсурдностью существования в советской среде и с теми же способами выживания — цинизмом". (О "Циниках" Анатолия Мариенгофа.)
Есть и то, с чем можно поспорить: "Обломова не хочется винить ни в чем; согласно французской поговорке — он такой, какой он есть. И в этом смысле “обломовщина” — никакое не ругательство, а положение вещей. Древние греки  это называли “космосом”".
Несмотря на то, что в список, рекомендуемых к прочтению произведений, вошли сомнительные маркиз де Сад или Джек Керуак с "матом, непристойностью и пошлостью", который, "как бы того не хотели литературные моралисты, не подцензурные вещи, а вполне себе жизненные", с ними тоже можно ознакомиться, в порядке пополнения представления  о  литературе, тем более что нам не предлагают в обязательном порядке любить этих авторов.

Наталия ЛИХТЕНФЕЛЬД