У всякой машки свои замашки,
И шорник Шпрендер тачал упряжки —
Чересседельник, дуга, узда.
Крупны вестфальской породы кони,
И всем известно, что в Изерлоне*
Не надевают хомут с хвоста.

Ввели в соблазн кустаря собаки,
Но не терьеры, да и не браки** —
Вся эта мелочь не для него.
Оставил Шпрендер шлеи и сбруи,
Из Дюссельдорфа рванул в Карлсруэ.
Накладно вышло — так что с того?

Он там увидел овчарок рыжих…
Был бюргер Шпрендер из умных выжиг,
Просек он сразу, в чем тут виртшафт***.
Тем хуже выпас, чем меньше пастбищ, —
Прогресс проклятый удержишь разве ж!
Другие цели — другой ландшафт.

И вот, обдумав свое решенье,
Сел шорник Шпрендер тачать ошейник,
А там спроворил и поводок.
И тут случилось событье века —
Патент был выдан на нержавейку:
Заводам Круппа помог сам Бог.

Сынишке Шпрендер не ради славы
Секрет оставил, придумав сплавы
И к новой стали добавив хром.
Такие, значит, приспели сроки:
Большой собаке — ошейник строгий
Шипами внутрь, и поделом.

Две мировые… Парад удуший…
У шаферхунда**** инстинкт пастуший
Слегка подправлен, подусложнен.
В мутанте злобном, в дрессуре зверской
Лишь тень тюрингской и вюртембергской
Овечьей няньки былых времен.

Чуть разыгрался собачий пафос,
Инструктор сразу натянет парфорс
Под самым горлом, аж позвонки
Собачьи хрустнут, сопрет дыханье,
Зато вниманье и послушанье,
И тренировки зело легки.

Но роговеет у самых злющих
На шее кожа, и под колючкой
Живые клетки дубит некроз.
И бесполезен ошейник строгий…
(С цепи сорвется — давай Бог ноги:
За все отплатит догнавший пес.)

…Урал в границах спецзоны бывшей.
Скелет сгоревшей локальной вышки.
Теперь вольняшки пануют здесь —
Заводы строят и комбинаты,
Живут в бараках и ждут зарплаты,
Мир принимая таким как есть.

Там, где рыхлилась земля запретки,
Теперь играют их малолетки
Когда в пристенок, когда в лапту,
Когда в войнушку, когда и в прятки.
На каждой грядке свои порядки —
В жилой ли зоне иль в ЛПУ*****.

Решетки с окон повыставляли,
Злонравных хавок перестреляли:
Звонок завязан6* — ховай харчи.
Да что овчарки? Людей не жалко!..
На ржавой проволоке вдоль локалки
Болтались полые строгачи.

На них с хрипеньем драконы7* висли,
На них лихие таили мысли —
Как винтового8* порвать в дерьмо.
Ржа побеждает и нержавейку.
Потрешь ошейник о телогрейку —
На каждом шпрендерское клеймо.

Кто лыжи склеил, кто пьет лехаим…
Хабар трофейный по вертухаям
Распределялся не сам собой.
Не при делах тут фартовый Шпрендер —
Не он их вывез, не он их стрендил:
Война — усушка, утруска, бой.
И дети зэков химкомбинатных
В приватных играх и в куртках ватных,
Что тело греют, но велики,
Неуковырны в такой одежке,
В колючий парфорс пихали бошки —
Шипы впивались под языки.

Вдоль по рыскалу9* бежали лая…
Черствела область зачелюстная,
Звенел ошейник, сводя с ума.
Отцы лютели… И где на свете
В собак служебных играют дети?
Наверно, всюду, где есть тюрьма.

На девиантную их сноровку
Ошейник строгий корректировку
Навел, но чувства ороговил.
Взрослели чада сторожевые.
Строгач оставил рубец на вые
У бузотеров и у терпил.

К любым хозяевам привыкали,
Но то и дело башку толкали
Куда не надо, о Боже ж мой!
У ихних деток — другое детство,
Но область шейная им в наследство
Досталась с панцирною каймой.

Затянешь парфорс — они смеются,
Корректировке не поддаются.
Удавишь — поздно кричать врачей.
Рулит на фирме четвертый Шпрендер,
И он намедни выиграл тендер
На инновейший из строгачей.