Выпив ночь из синей чашки,
жду, когда нальют рассвет.
Тень в смирительной рубашке
мой обкрадывает след.
Обернувшись тёплым пледом, 
обойду притихший сад.
Пахнет горько бабье лето 
неизбежностью утрат.
Звёзды светят маяками.
Может, в небо, за буйки,
Где цветные сны руками 
ловят божьи рыбаки?
И по лунам, как по рунам, 
выйти в космос напрямик
По дороге самой трудной, 
где полёт – последний миг.
Только в доме спит ребёнок.
Захожу, скрипят полы.
Не скрипите: сон так тонок!
В степь пойду, нарву полынь,
И травою горькой, дикой окурю себя и дом:
Блажь полёта, уходи-ка!
Полечу потом, потом...

У бабы Мани всё как встарь:
На кухне – книжкой календарь,
Портрет с прищуром Ильича
И борщ краснее кумача.
А во дворе кричит петух,
Слетает с неба белый пух.
Старушка хлеб в печи печёт,
И время мимо нас течёт.

Клубок суеты бесконечен,
Мотай, не гляди в небеса.
И вот уж опущены плечи
И смотрят с печалью глаза.

Уйти бы из жизненной гонки
Под ветра разбойного свист,
И стать невесомой и тонкой,
Как этот с прожилками лист…

Харуки Мураками, я к вам письмо пишу!
На сердце тяжкий камень который год ношу.
(Тут муж пошёл налево, но не об этом я,
Зато, как королева, – сама себе судья.)
На днях в Инете фото попалось ваше вдруг,
На нём грустны вы что-то, неведомый мой друг...
Вы любите картошку, баранинку с лучком?
А водку под окрошку не пили утречком?
Харуки Мураками, мне вас бы пригласить,
Своими пирогами с капустой угостить.
От вас мне, видит Боже, не надо ничего,
Вы просто так похожи на папу моего.
...Он так любил картошку, баранину с лучком,
Ну да, и под окрошку...

Обессилев, разбилась оземь,
Что ж ты плачешь, душа, молчи.
Утону с головою в осень,
Пусть кричат надо мной грачи.

И забыв о свободе, крыльях,
Заживу, как усердный крот.
Буду честно бороться с пылью,
И готовить варенье впрок.

Но однажды, в начале марта,
В час, когда оседает снег,
Подо мною земля, как карта,
Вдруг предстанет в тревожном сне.

Ощутив себя вновь крылатой,
Разучусь по земле ходить.
Прежде чем улететь, над хатой,
Буду долго ещё кружить.

Как в чёрной речке нету дна,
Так и в тебе мне нет опоры.
Ты от меня уедешь скоро,
И я останусь вновь одна.

Не оглянувшись, ты назад
Уйдёшь, а я поставлю точку.
И поцелую тихо дочку
В твои прекрасные глаза.

Плавила пламенем, плавала павою,
Льдом я была и горячею лавою.
Душу сдирала, стирала следы,
Ночью тебя уводя от беды.
Днём – зорким соколом – рядом да около,
Сердце от счастья сбивалось и ёкало.
Только всё зря – ты другую нашёл,
С нею живёшь, говорят, хорошо.

Я на любви не поставлю печать,
Выжгу пером и бумагой печаль.

Смотрите-ка, небо пробито –
Упало на крыши и лес.
И черпают люди в корыто
Несметные звёзды небес.
Лукавые бесы лакают
Луны просочившийся свет,
Один лишь прореху латает –
Непризнанный небом Поэт.