Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Сергей ГЛАВАЦКИЙ

Главацкий Сергей Александрович – поэт, драматург, музыкант. Родился в Одессе в 1983 году. С 2002 г. – Председатель Южнорусского Союза Писателей, с 2006 г. – Председатель Одесской областной организации Конгресса литераторов Украины, в 2009-2012 гг. – член руководства Конгресса литераторов Украины. Выпускающий редактор литературного журнала «Южное Сияние», главный редактор литературного интернет-проекта «Авророполис». Автор множества публикаций в изданиях Украины, ближнего и дальнего зарубежья. Живёт в Одессе.



«МОЛНИЯ СТАНЕТ БИТЬ В ОДНО ДЕРЕВО…»
 
С НАЧАЛА НАЧАЛ

Создавшим Землю в несколько песчинок…

Я жил столько лет без тебя, что и страшно подумать...
До энной поры первобытной, до энного времени –
Одни Каракумы, во много пластов – Каракумы,
Оазисы в многоэтажной Сахаре – как премии...

И были хамады Меркурия – словно отдушина,
И были Венеры песчаники – словно оскомина,
И каждое солнце – рубин, аквамарин ли, жемчужина –
Мне тиглем казалось – сжигающим, плазменным, доменным.

Пустыни Вселенной исхожены полностью, полноте!
Позволь мне дотронуться к воздуху, дай же напиться мне… –
Вот в этой острожной моей, убаюканной комнате –
Всё ждёт тебя – долго, так долго! – сроднясь с небылицами.

Ведь я же погибну, как пить дать – погибну, без глаз твоих,
Без рук твоих, губ твоих, губ твоих – под фейерверками…
Пески переплавились в зеркало, и, пока здравствую,
К нему подхожу я, и ты отражаешься в зеркале…



*  *  *

Она была моей единственной,
И это было так естественно
Сегодня, в самый чудный день,

И город был ещё таинственным,
И улицы – пока что девственны
Для двух неведомых людей,

И было солнце столь воинственным,
А воздух – запредельно действенным
Для двух, обвенчанных огнём,

Что стали все объятья – истинны,
Все поцелуи – непосредственны,
И этот день стал вечным днём.



*  *  *

я в тебя превращаюсь, в тебя превращаюсь, в тебя.
сносит голову мне в этот миг и – метро в крематорий несётся.
арсеналы всех стран в меня целятся, и окропят
одновременно дом мой. и череп не чашей – колодцем –
полигоном бездонным научится быть, в этом грохоте – спать.
я в тебя превращаюсь, в тебя, таких Слов не придумали боги,
я любовью – их всех превзошёл, и кощунственный этот – им – пат –
достиженье твоё и победа твоя, и моё естество, и истоки.



*  *  *

Ты проросла в меня – пусть кроной, не корнями.
Господь меж нами был, нет ничего меж нами –
Незримая мембрана из плавильни шелкопряда,
И больше, чем я сам к себе, со мной ты рядом.

Но если сыт крестами сон, а крест закормлен снами,
И если в доме – кома, над тобой – цунами,
То монохромен свет, ко мне ты не причастна…
И в этот миг с тобой так просто быть несчастным!..

И если нож в руке, в кармане спички, знамя
Листвы гремит вверху, но пустота – над пнями,
Ты можешь о своих корнях забыть, поверить небу,
Со мной питаться воздухом, развоплощая небыль…

И если утром Солнце вдруг нас ослепит тенями,
Мы будем знать – Господь прислал за нами,
И чудеса – вокруг – на пустоши – приливом,
И в этот день с тобой так просто быть счастливым!



ПОСЛЕДНИЕ КАПЛИ

Моя ненаглядная, свет мой полярный,
Мой северный бог, мой просчёт,
Мы – целое, мы неделимы – попарно…
Я – надвое, я – рассечён!

Я лягу с тобой в одну капсулу, с краю,
Но ты даже так – далеко…
Моя половина – уже отмирает,
Как будто глаза у икон.

Как дервиш, бесчинствует бешеный Инок –
Палач – всем, которые спят…
Ты думай, мой Свет, о своей половине,
Иначе забудешь себя…

Сиамские сны наши нас зазывают
В горящую чью-то избу,
И мы себя видим извне, оживая,
Вдвоём – в одноместном гробу,

Давно уже окаменевшем – сутаной,
А Сны уже с нами на «ты»:
В ничейный приземистый вакуум тянут,
В подкожную шерсть пустоты,

И только они понимают, что даром
Дана нам – одна красота,
Что спящей красавице снятся кошмары,
Кошмар за кошмаром – всегда.

Как утлая братская – снам – плащаница,
Которых – вторая орда,
Нас дразнит холёное Небо зарницей,
Вгоняя в озноб города,

И только Оно понимают простую
Безглавую Правду Иуд:
Что вечность прошла мимо нас вхолостую,
Что спящей царевне – капут.

Моя беспробудная, мой покаянный –
Не путь! – лабиринт у моста! –
Пусть даже я буду с тобой постоянно –
Мне будет тебя не хватать.

И ливень последний выходит на финиш,
Уходит твоя в почву дрожь.
Ты думай, мой Свет, о своей половине,
Иначе совсем отомрёшь.



*  *  *

Я не знаю, что будет. Зачищены тропы.
Ведь тасуя в своей центрифуге спиралей
Миллиарды мозаик и калейдоскопов,
Мир сей сделает всё, чтобы мы – растерялись.

Здесь святою водой оскверняемы гейши
И взрываются атомной бомбой куранты.
Я не знаю, что ждёт нас, родная, в дальнейшем –
Пустота или чаек над морем гирлянды.

И фонарики в небе грозу оттеняют,
А светила парят на своих парашютах…
Я не знаю, что нас ожидает, родная –
Пустота или астры спектральных салютов.

Ты запомни меня, я неплох на безрыбьи,
И лови этот миг – озорным птицеловом…
Я не ведаю, что будет дальше: погибель
Или твой поцелуй – как рожденье сверхновой.



*  *  *

Не получается ангелом быть.
Обморок тайных пространств –
Толща воды, карантин
Оцепеневшей судьбы,
Тусклой сетчатки тиран –
Мёртвой жар-птицей летит.

Я удивляюсь твоей слепоте.
Боль сквозь мембрану – цедя,
Противоядья бурьян
Выльешь, как кровь лебедей,
И обратится дитя
В ведьмин живой матерьял.

Мы из пространств на свободу течём –
В бункеры, в наши дома.
Утихимирься, окстись –
С астмой Земли обручён,
Этой эпохи шалман
Волен тебя отпустить…

… И под пространства больные, в окно
Камнем ныряя за – Ней,
Знаю: лунна – Её стать,
Тьмой окольцован геном:
Ангелом станет. А нет –
Сможет лишь демоном стать.



*  *  *

Что хотел я, связавшись со всеми небесными ведьмами,
Что в одном на Земле воплотились – родимом – лице?
Это море забудет меня, но не те, кто в нём будут соседями
Мне, внесённому в круговорот пустоты, в полый цех.

Нет, не я, это мост совершит кувырок, это – маятник-
Тротуар поскользнётся в своём полоумном пике.
Этот мост будет помнить меня дольше всех, самый – Праведный…
Эта страшная тьма, как луна вместо камня – к ноге.

Обойдётся? У каждого первого так же обходится…
Помню каждую – Господи Боже! – веснушку твою.
Я стекло, а не камень, как часто здесь водится.
Не бросай, не бросай, не бросай меня – я разобьюсь.



*  *  *

Жизнь длиной в пять дней прошла.
Следующей – не дождёшься…
Мальчик с девочкой – тела,
А внутри они – как дождь сам…

День – паёк наш, но князья
Молят Вечность: «К нам – дотронься!»
Мальчик с девочкой – друзья,
Но внутри они – огонь сам!

Миг – сокровище твоё!
Месяцы, как сталь, упруги.
Мальчик с девочкой вдвоём
Вот уже пять дней – супруги!

Ужас в сотни этажей
Из ночей бессонных брызнет…
Их миры срослись уже.
Что им делать после жизни?



ОТСУТСТВИЕ ДНЯ

Боже, дай мне её или жизнь забери! –
В доме ужас поёт, в небе эхо парит.
Боже, жизнь забери или дай мне её! –
Этот крик навсегда застрял в доме моём.
Что же делаешь ты? Боже, что ты творишь!
И кошмар – словно гром, и кошмар - словно тишь.
И повешенный сохнет под люстрой и ждёт.
И Она – не идёт, не идёт, не идёт…



*  *  *

Да, у нас – своя война,
и живём мы – как солдаты.
Да, поэзия – страна,
разделённая когда-то

На окопы языков
и на карцеры наречий.
Немота для нас – альков,
где нас Вечность покалечит.

Да, на всех – один паёк,
и к земле нас гнут колени
в самом долгом из боёв,
в самом вечном из сражений.

Бой наш завершится лишь
там, где онемеет слово,
там, где Ты нас удалишь,
мир сей сделав безголовым.