У меня мукомолка — под левым ребром,
муравейник — за правым плечом,
а под левой лопаткой — невидимый дом:
заходи, не стучись ни о ком.
Если сложится всё, и не дрогнет рука,
будет сито полно до краёв, —
ты услышишь, как мелется крупно мука
из моих дураков-муравьёв.
Долго лопасти в свете поют просяном,
с пылу с жару — печаль, а над мельницей — дым, —
об ушедших, овеянных долгим трудом,
о пыльце по плечам трудовым.
Перемолотый свет, костяное ребро;
— не тужи, — шелестят жернова, —
семь хлебов, а кутить вам теперь вшестером, —
и седеет моя голова.
Всякий знай свой шесток, муравьиный приют,
а над мельницей — дым, а за мельницей — дом;
как уходит шестой, так и эти уйдут.
Нам теперь пировать впятером.
Сложим бережно песни в десяток корзин,
шире шаг — от нахлебников прочь.
…У меня этой ночью рождается сын.
Долго длится рабочая ночь.