Лариса Клецова
Зима наступает после слова "гав!"
СНЕГ В ПЯТЬ ЧАСОВ УТРА
1.
Доктор, "долго" — это… до марта?
Доктор гадал — он смотрел в карту.
Было сомнительным слово "завтра".
И некорректное слово "завтрак"
Вечно всплывало. Но вдруг на "дне"
Он прочитал "Почему бы нет".
Стараясь не видеть черные губы,
Доктор еще раз сказал "Почему бы…"
И про себя добавил: "Нет".
2.
Белой, бескровной рекой,
Омывая чужие раны,
Бежать по большим странам
В приемный покой.
Черным, кровавым временем,
Тихо касаясь лба,
Сворачиваться на губах
Тех, кто нем.
Там — ничего нет.
Белого неба ком.
Только в глазах песком
Свет.
3.
Перевозчик оттолкнет берег —
Переводчик с чужого.
Белым взглядом окинет город
И поплывет по течению.
Если во что и верить,
То в этот зеленый крыжовник,
В крики "держи вора"
И — в быстроходность времени.
4.
Двери зевают, впуская снег:
Белое небо под черный кров.
Улицы, раненные во сне
(сквозными ранениями дворов)
Скрипом кричат на неверный шаг,
Вспыхивают — на случайный вздох.
По тротуарам часы спешат.
Над тротуарами не спеша
Бог.
5.
Снег в пять часов утра.
К шести растает,
Расстанется с покоем мостовых,
Забрезжат одинокие трамваи
С их пустотой, стремящейся "на вых…"
Обутые по-зимнему машины
Затопчутся в прокуренных дворах…
И пешеходы кажутся большими,
И жизнь — короче в пять часов утра.
Доктор, "долго" — это… до марта?
Доктор гадал — он смотрел в карту.
Было сомнительным слово "завтра".
И некорректное слово "завтрак"
Вечно всплывало. Но вдруг на "дне"
Он прочитал "Почему бы нет".
Стараясь не видеть черные губы,
Доктор еще раз сказал "Почему бы…"
И про себя добавил: "Нет".
2.
Белой, бескровной рекой,
Омывая чужие раны,
Бежать по большим странам
В приемный покой.
Черным, кровавым временем,
Тихо касаясь лба,
Сворачиваться на губах
Тех, кто нем.
Там — ничего нет.
Белого неба ком.
Только в глазах песком
Свет.
3.
Перевозчик оттолкнет берег —
Переводчик с чужого.
Белым взглядом окинет город
И поплывет по течению.
Если во что и верить,
То в этот зеленый крыжовник,
В крики "держи вора"
И — в быстроходность времени.
4.
Двери зевают, впуская снег:
Белое небо под черный кров.
Улицы, раненные во сне
(сквозными ранениями дворов)
Скрипом кричат на неверный шаг,
Вспыхивают — на случайный вздох.
По тротуарам часы спешат.
Над тротуарами не спеша
Бог.
5.
Снег в пять часов утра.
К шести растает,
Расстанется с покоем мостовых,
Забрезжат одинокие трамваи
С их пустотой, стремящейся "на вых…"
Обутые по-зимнему машины
Затопчутся в прокуренных дворах…
И пешеходы кажутся большими,
И жизнь — короче в пять часов утра.
* * *
Он, временами, кричал.
Он кричал временами.
Не разверстым от ужаса ртом,
Не сухим, воспалившимся горлом,
Забывая тяжелый язык.
Крик. Беспомощный. Голый.
Так кричат только… маме,
Возвращаясь к началу начал…
Он кричал ВРЕМЕНАМИ!!!
Он, временами, кричал.
Он кричал временами.
Не разверстым от ужаса ртом,
Не сухим, воспалившимся горлом,
Забывая тяжелый язык.
Крик. Беспомощный. Голый.
Так кричат только… маме,
Возвращаясь к началу начал…
Он кричал ВРЕМЕНАМИ!!!
Он, временами, кричал.
* * *
Осенью мне не пишется —
Час вдохновения короток.
Падаю вместе с листьями
В серые руки города.
Греюсь под всеми крышами,
Где бы встречали искренне.
Где не бывают лишними…
Даже когда не пишется.
Час вдохновения короток.
Падаю вместе с листьями
В серые руки города.
Греюсь под всеми крышами,
Где бы встречали искренне.
Где не бывают лишними…
Даже когда не пишется.
* * *
Вряд ли кому-то нужен
Наш бестолковый гам…
Звезды бросают в лужи.
Звезды — к твоим ногам.
Просто, без всякой связи,
Как выдыхаем воздух,
Вечно идем по грязи,
Но — по колено в звездах.
Наш бестолковый гам…
Звезды бросают в лужи.
Звезды — к твоим ногам.
Просто, без всякой связи,
Как выдыхаем воздух,
Вечно идем по грязи,
Но — по колено в звездах.
* * *
Осенью все так хрупко.
Подкрадешься к дереву
И крикнешь тихонечко: ГАВ!
И листья сорвутся,
польются,
полетят вверх,
в небо.
Дерево истечет листьями…
Да что там дерево —
вся природа
Станет мертвенно-бледной.
И никто,
никогда
не догадается,
Что зима наступает
После слова "гав!"
Подкрадешься к дереву
И крикнешь тихонечко: ГАВ!
И листья сорвутся,
польются,
полетят вверх,
в небо.
Дерево истечет листьями…
Да что там дерево —
вся природа
Станет мертвенно-бледной.
И никто,
никогда
не догадается,
Что зима наступает
После слова "гав!"
* * *
Видимость первого снега
В городе странном.
Все города и страны —
Просто ковчеги.
Я поднимаюсь по лестнице,
Гулкой и старой,
Где каждой твари…
Снежный потоп, где выспренно
Пьют за безденежье.
Я отрицаю истины.
Лень еще…
Я отрицаю истины,
Верю — в разное…
Небо наутро чистое,
Небо в разуме.
Лариса Клецова — поэтесса, прозаик. Родилась в 1977 г. в Орске Оренбургской области. Окончила Литературный институт имени А.М. Горького (семинар поэзии Э.В. Балашова). Член Союза писателей России.
Стихи и рассказы публиковались в журналах "Москва", "Зинзивер", "Гостиный двор" (Оренбург), "Осколки", газете "День литературы", в различных сборниках и антологиях. Автор книги стихов "Я вам хочу запомниться" (Калуга, "Золотая аллея", 2002).
В городе странном.
Все города и страны —
Просто ковчеги.
Я поднимаюсь по лестнице,
Гулкой и старой,
Где каждой твари…
Снежный потоп, где выспренно
Пьют за безденежье.
Я отрицаю истины.
Лень еще…
Я отрицаю истины,
Верю — в разное…
Небо наутро чистое,
Небо в разуме.
Лариса Клецова — поэтесса, прозаик. Родилась в 1977 г. в Орске Оренбургской области. Окончила Литературный институт имени А.М. Горького (семинар поэзии Э.В. Балашова). Член Союза писателей России.
Стихи и рассказы публиковались в журналах "Москва", "Зинзивер", "Гостиный двор" (Оренбург), "Осколки", газете "День литературы", в различных сборниках и антологиях. Автор книги стихов "Я вам хочу запомниться" (Калуга, "Золотая аллея", 2002).