Поэзия Союза писателей ХХI века
Нина КРАСНОВА
В ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Арарат
Арарат
На горе Арарат
Растет виноград.
Старинное присловье
На горе Арарат
Растет аромат.
Второй вариант старинного присловья
Растет виноград.
Старинное присловье
На горе Арарат
Растет аромат.
Второй вариант старинного присловья
Чтоб попробовать хороший, настоящий виноград,
Ощутить оттенки вкуса все его и аромата,
Нам не нужно забираться вон на гору Арарат,
Нам карабкаться не нужно на вершины Арарата.
Ты со мной всегда, везде встречаться «рад», а не «не рад»,
И в моменты нашего с Тобой сближения, сближенства,
Нам не нужно забираться, залезать на Арарат,
Чтоб почувствовать себя на высоте и на верху блаженства.
Ощутить оттенки вкуса все его и аромата,
Нам не нужно забираться вон на гору Арарат,
Нам карабкаться не нужно на вершины Арарата.
Ты со мной всегда, везде встречаться «рад», а не «не рад»,
И в моменты нашего с Тобой сближения, сближенства,
Нам не нужно забираться, залезать на Арарат,
Чтоб почувствовать себя на высоте и на верху блаженства.
Подарок судьбы
В параллельной реальности я обнимаю его —
Моего дорогого мужчину не моего,
В идеальных условиях жарко-любовного климата,
В цветнике из цветов и цветочков с картины Климта.
Я его обнимаю, спасибо за это Судьбе,
Так его обнимаю, как будто его себе
Я беру у нее, как подарок бесценный, из рук,
И к груди прижимаю. И с ним не хочу разлук.
И становится временно этот мужчина моим.
В нас стреляют амуры, и радостно нам и им.
Нас они называют ласкательно, по именам,
И летают над нами, и радостно им и нам.
В запредельной реальности я обнимаю его —
Моего дорогого мужчину не моего,
Так и так обнимаю, и способом новым каким-то,
В цветнике из цветов и цветочков с картины Климта.
А в обычной реальности не обнимаю его,
Ибо в этой реальности нету, нема его
У меня…
Моего дорогого мужчину не моего,
В идеальных условиях жарко-любовного климата,
В цветнике из цветов и цветочков с картины Климта.
Я его обнимаю, спасибо за это Судьбе,
Так его обнимаю, как будто его себе
Я беру у нее, как подарок бесценный, из рук,
И к груди прижимаю. И с ним не хочу разлук.
И становится временно этот мужчина моим.
В нас стреляют амуры, и радостно нам и им.
Нас они называют ласкательно, по именам,
И летают над нами, и радостно им и нам.
В запредельной реальности я обнимаю его —
Моего дорогого мужчину не моего,
Так и так обнимаю, и способом новым каким-то,
В цветнике из цветов и цветочков с картины Климта.
А в обычной реальности не обнимаю его,
Ибо в этой реальности нету, нема его
У меня…
Помада
Я в поэтические формы облекала
Любой контакт с Тобой, даренный мне судьбой.
...Совпали наших губ с Тобой лекала,
Когда в каморке целовались мы с Тобой.
Свиданий разных я во сне с Тобой алкала,
Но с ними в жизни был у нас какой-то сбой.
...Совпали наших губ с Тобой лекала,
Когда в каморке целовались мы с Тобой.
Я шла к Тебе туда, оделась вся по моде,
С тобой хотела я Софокла почитать,
Измазала Тебя в своей помаде,
Поставив этим на Тебе свою печать.
Любой контакт с Тобой, даренный мне судьбой.
...Совпали наших губ с Тобой лекала,
Когда в каморке целовались мы с Тобой.
Свиданий разных я во сне с Тобой алкала,
Но с ними в жизни был у нас какой-то сбой.
...Совпали наших губ с Тобой лекала,
Когда в каморке целовались мы с Тобой.
Я шла к Тебе туда, оделась вся по моде,
С тобой хотела я Софокла почитать,
Измазала Тебя в своей помаде,
Поставив этим на Тебе свою печать.
Цветочек ко Дню рождения
На окошке два цветочка —
Голубой да аленький...
Народная частушка
Два цветка полагается дарить
только мертвым...
Старинная примета
Голубой да аленький...
Народная частушка
Два цветка полагается дарить
только мертвым...
Старинная примета
Вокруг Тебя проделав новый свой виточек,
Твоя... пока — не знаю, кто, но не вдова,
Я подарю Тебе цветочек,
На день рожденья подарю Тебе цветочек,
Один цветочек (самый лучший!), а не два,
И, обвязав зеленый стебель красной лентой
И ленту бантиком изящным завязав
И не спросясь у энтой крали или энтой,
Я обниму Тебя, на чай к себе зазвав.
Тебе дарить цветочки рада каждый день я,
Моей души не виртуальный господин,
И так приятно мне Тебе на день рожденья
В киоске брать не два цветочка, а один.
Твоя... пока — не знаю, кто, но не вдова,
Я подарю Тебе цветочек,
На день рожденья подарю Тебе цветочек,
Один цветочек (самый лучший!), а не два,
И, обвязав зеленый стебель красной лентой
И ленту бантиком изящным завязав
И не спросясь у энтой крали или энтой,
Я обниму Тебя, на чай к себе зазвав.
Тебе дарить цветочки рада каждый день я,
Моей души не виртуальный господин,
И так приятно мне Тебе на день рожденья
В киоске брать не два цветочка, а один.
Любовный праздник
в каморке под лестницей
в каморке под лестницей
Мы с Тобой целовались в каморке под лестницей в среду,
Это было и... как бы такое... во сне, но и нет.
И об этом теперь для Тебя по горячему следу
Я пишу не рабочий отчет, а любовный сонет.
Мы устроили сами себе не по графику праздник,
Все заботы свои на короткое время забыв,
Болт на это на все и на все остальное забив,
И у нас получился особенный праздник — оргазник.
В щель за нами никто не подглядывал по-ЦеРеУ-ски,
Мы в «чертоге» своем целовались по-царски, по-русски,
И еще по-французски, и пили «агатовый» сок*.
Мы искусству друг друга в любовных делах поражались,
И к друг другу своими телами в одеждах прижались.
И с меня символический на пол упал поясок...
Это было и... как бы такое... во сне, но и нет.
И об этом теперь для Тебя по горячему следу
Я пишу не рабочий отчет, а любовный сонет.
Мы устроили сами себе не по графику праздник,
Все заботы свои на короткое время забыв,
Болт на это на все и на все остальное забив,
И у нас получился особенный праздник — оргазник.
В щель за нами никто не подглядывал по-ЦеРеУ-ски,
Мы в «чертоге» своем целовались по-царски, по-русски,
И еще по-французски, и пили «агатовый» сок*.
Мы искусству друг друга в любовных делах поражались,
И к друг другу своими телами в одеждах прижались.
И с меня символический на пол упал поясок...
*«Агатовый» напиток — полезный для здоровья обоих целующихся партнеров (эпитет из образной системы китайского эроса).
Святая икона
Ты теперь — моя Икона Святая.
На Тебя-то я-то вот и молюсь.
В небесах любви высокой все витая,
И тоскую по Тебе, и томлюсь.
Твой большой портрет, написанный пастелью,
Над моей висит над чистой постелью.
Твой большой портрет в окладе картонном
Так от ран меня хранит болевых...
Я его своим украсила катреном
И букетиком гвоздик полевых.
Пред Тобой, благоговея вся и тая,
Я стою, Твоя НеДева Святая.
На Тебя-то я-то вот и молюсь.
В небесах любви высокой все витая,
И тоскую по Тебе, и томлюсь.
Твой большой портрет, написанный пастелью,
Над моей висит над чистой постелью.
Твой большой портрет в окладе картонном
Так от ран меня хранит болевых...
Я его своим украсила катреном
И букетиком гвоздик полевых.
Пред Тобой, благоговея вся и тая,
Я стою, Твоя НеДева Святая.
Рандеву со звездой
Ты — не кто-нибудь, а небожитель.
Ты — звезда моя и неба житель...
Независимо от этих «этикеток»,
Я люблю Тебя и так и этак,
Визуально и не визуально,
Пылко, горячо, везуви-ально*,
Очень нежно также и лилейно...
И по-женски как-то так жалейно.
Да, не слабо я люблю Тебя, а ссси-и-ильно,
То джульеттно, ну а то — ассольно,
Как-то так всегда особо, разно,
Каждому мгновенью сообразно.
Сделан Ты на диво гениально.
Я люблю Тебя и вагинально,
И сосудисто-сердечно, и ротично,
Эротично так, и игротично,
Я люблю Тебя и мануально...
Я люблю Тебя эммануэльно**.
Ты — звезда моя и неба житель...
Независимо от этих «этикеток»,
Я люблю Тебя и так и этак,
Визуально и не визуально,
Пылко, горячо, везуви-ально*,
Очень нежно также и лилейно...
И по-женски как-то так жалейно.
Да, не слабо я люблю Тебя, а ссси-и-ильно,
То джульеттно, ну а то — ассольно,
Как-то так всегда особо, разно,
Каждому мгновенью сообразно.
Сделан Ты на диво гениально.
Я люблю Тебя и вагинально,
И сосудисто-сердечно, и ротично,
Эротично так, и игротично,
Я люблю Тебя и мануально...
Я люблю Тебя эммануэльно**.
*С вулканом страстей, как Везувий. (Прим. Н. К.)
**Как Эммануэль, героиня фильма режиссера Боровчика. «Эммануэль», в совершенстве владевшая искусством «Камасутры» и «Веток персика». (Прим. Н. К.)
**Как Эммануэль, героиня фильма режиссера Боровчика. «Эммануэль», в совершенстве владевшая искусством «Камасутры» и «Веток персика». (Прим. Н. К.)
Потаенное
Я хочу с Тобой общаться и на людях, и без них,
А особенно без энных, без иных.
Я к Тебе хочу бежать с веселым тó-по-тóм,
Ожидая: что-то будет, что-то будет-тó потóм?
Я хочу с Тобой сидеть в закрытых стенах... тет-а-тет...
Целовать Тебя и гладить... тут и тут...
Говорить с Тобой о главном, о бесценных о вещах,
Не о долларах в кармане, не о курице во щах,
Не о тряпках супермодных иль об ó-бу-вú,
А о наших отношеньях, о «любóви» и любвú.
Я хочу с Тобой сорадоваться и согоревать
И Тебя душой и телом согревать...
А особенно без энных, без иных.
Я к Тебе хочу бежать с веселым тó-по-тóм,
Ожидая: что-то будет, что-то будет-тó потóм?
Я хочу с Тобой сидеть в закрытых стенах... тет-а-тет...
Целовать Тебя и гладить... тут и тут...
Говорить с Тобой о главном, о бесценных о вещах,
Не о долларах в кармане, не о курице во щах,
Не о тряпках супермодных иль об ó-бу-вú,
А о наших отношеньях, о «любóви» и любвú.
Я хочу с Тобой сорадоваться и согоревать
И Тебя душой и телом согревать...
Плед от Марцотто*
Я в своем тесноватом перовском жилище, в дупле, да,
Вот лежу на кушетке под тонкой материей пледа,
Мне Тобою даренного пледа от некоей фирмы,
Да и греюсь под ним (да играюсь в прикольные рифмы,
В этом деле заслуженным пользуясь приоритетом),
Греюсь ночью морозной. И что ощущаю при этом?
Через плед и его шерстяное тепло (чье?) овечье
Я Твое ощущаю простое тепло человечье.
Вся в блаженстве и в счастье лежу, да в любви, да в тепле, да
Вся в телячьем, теплячьем восторге своем от Тебя да от пледа.
Вот лежу на кушетке под тонкой материей пледа,
Мне Тобою даренного пледа от некоей фирмы,
Да и греюсь под ним (да играюсь в прикольные рифмы,
В этом деле заслуженным пользуясь приоритетом),
Греюсь ночью морозной. И что ощущаю при этом?
Через плед и его шерстяное тепло (чье?) овечье
Я Твое ощущаю простое тепло человечье.
Вся в блаженстве и в счастье лежу, да в любви, да в тепле, да
Вся в телячьем, теплячьем восторге своем от Тебя да от пледа.
*Marzotto (Марцотто) — итальянская мануфактура, выпускающая высококачественные изделия текстиля, в том числе и шерстяные пледы.
Пальмовая ветвь
Герой сего стихолирического текста,
Ты из какого-то такого сделан теста...
Не из какого — все,
не из того, НЕ ИЗ ТОВО.
И я люблю Тебя, люблю Тебя НЕИСТОВО.
Я всех Твоих забраковала «конкурентов»
И вот иду к Тебе во сне под бой курантов,
Я пальмовую ветвь
вручить Тебе ИДУ МОЮ
И о Тебе одном и думаю, и думаю, И ДУМАЮ...
Ты из какого-то такого сделан теста...
Не из какого — все,
не из того, НЕ ИЗ ТОВО.
И я люблю Тебя, люблю Тебя НЕИСТОВО.
Я всех Твоих забраковала «конкурентов»
И вот иду к Тебе во сне под бой курантов,
Я пальмовую ветвь
вручить Тебе ИДУ МОЮ
И о Тебе одном и думаю, и думаю, И ДУМАЮ...
Свеча в спальне
Горит моя свеча...
горит и плачет... догорая
И доводя меня до слез души, до дрожи...
И никакая я Тебе не дорогая.
Тебе другая в тыщу раз меня дороже.
Хотя она же и ничуть меня не лучше,
Я даже лучше ведь, не только же не хуже...
И ведь она — не луч же света... ну не луч же.
И не нужна ни одному же жениху же...
Я погашу свечу,
накроюсь старою дохою,
Сама себя в ночи жалея да ругая
За то, что я Тебе не стала дорогою,
Какою стала дорогою та, другая.
горит и плачет... догорая
И доводя меня до слез души, до дрожи...
И никакая я Тебе не дорогая.
Тебе другая в тыщу раз меня дороже.
Хотя она же и ничуть меня не лучше,
Я даже лучше ведь, не только же не хуже...
И ведь она — не луч же света... ну не луч же.
И не нужна ни одному же жениху же...
Я погашу свечу,
накроюсь старою дохою,
Сама себя в ночи жалея да ругая
За то, что я Тебе не стала дорогою,
Какою стала дорогою та, другая.
Нина Краснова — поэт. Родилась в Рязани. Стихи пишет с семи лет. Окончила Литературный институт им. М. Горького (семинар Евгения Долматовского). В 1979 году выпустила в первую книгу стихов «Разбег» (в «Советском писателе») и была принята с нею в Союз писателей СССР. Печаталась в журналах «Юность», «Другие», «Зинзивер», «Москва», «Новый мир», «Октябрь», «Дружба народов», «Студенческий меридиан», «Крокодил», «Обозреватель», «Наша улица», «Время и мы» (Нью-Йорк — Москва), в альманахах «Поэзия», «День поэзии», «Истоки», «Кольцо А», «ЛитРос» и т. д., в газетах «Литературная Россия», «Литературная газета», «Независимая газета», «Московский комсомолец», «Книжное обозрение», «День литературы», «Слово», «Экспресс-газета» и т. д., и в разных коллективных сборниках и антологиях, в том числе в антологиях «Поэзия. XX век», «Поэзия. XXI век». Автор более 15 книг стихов и прозы. Лауреат премии им. Анны Ахматовой и других премий.