Елена Губарь
Это путь одиночек
* * *
* * *
У протяженности пространства
Простая логика и связь
Где развязалось постоянство
Там чья-то завязь родилась
И урожденное непрочным
Стремится свой упрочить круг
Стать постоянным верным точным
Связать пространством время лук
Хоть тетива не терпит силы
Ее терпенью вопреки
Опять пронзят пространство вилы
Тобой протянутой руки
Простая логика и связь
Где развязалось постоянство
Там чья-то завязь родилась
И урожденное непрочным
Стремится свой упрочить круг
Стать постоянным верным точным
Связать пространством время лук
Хоть тетива не терпит силы
Ее терпенью вопреки
Опять пронзят пространство вилы
Тобой протянутой руки
* * *
У прохожих свой вкус и загадочны спины
Их понять не берусь, но однажды прикину,
Проходя по другой стороне тротуара,
Это было уже, эту спину я знала.
Знала это пальто и сутулость, и почерк,
И оставленный след, это путь одиночек,
Запах старых газет, на диване забытых.
И две тысячи лет чай стоит недопитый.
Недоеденный хлеб стал моделью вселенной
И открыто окно суеты повседневной.
Так проносит прохожий за собою в виток
Ни на что непохожий свой единственный ток,
Свой единственный запах и непознанный вкус.
Уходящие спины разгадать не берусь.
Но закрою лишь веки, чтоб увидеть шаги,
Так в любом человеке сложный почерк ноги.
Их понять не берусь, но однажды прикину,
Проходя по другой стороне тротуара,
Это было уже, эту спину я знала.
Знала это пальто и сутулость, и почерк,
И оставленный след, это путь одиночек,
Запах старых газет, на диване забытых.
И две тысячи лет чай стоит недопитый.
Недоеденный хлеб стал моделью вселенной
И открыто окно суеты повседневной.
Так проносит прохожий за собою в виток
Ни на что непохожий свой единственный ток,
Свой единственный запах и непознанный вкус.
Уходящие спины разгадать не берусь.
Но закрою лишь веки, чтоб увидеть шаги,
Так в любом человеке сложный почерк ноги.