"Сей муж, славный годами и ученостию, – сказал Малахия Вильгельму, – Хорхе из Бургоса. Он старше всех в монастыре, кроме одного Алинарда Гроттаферратского, и он тот самый, к кому большинство монахов несет бремена прегрешений на тайную исповедь" – это отрывок из романа "Имя розы" Умберто Эко, в котором итальянский писатель под видом библиотекаря Хорхе описал Хорхе Луиса Борхеса – влиятельнейшего аргентинского писателя, одного из самых крупных художников и мыслителей двадцатого века. Прототип, что называется, напросился сам собой: Борхес тоже был слепым и работал директором Аргентинской Национальной библиотеки. О таких, как он, с уверенностью можно заявить: книжник. Это не регалия, это образ жизни. Большинство рассказов Борхеса пропитаны книжностью и ученостью, не говоря уже о том, что однажды он силился описать мировую библиотеку, в которой бы были собраны все произведения искусства мира, причем как прошлого, так и будущего. Что и говорить, в этой мировой библиотеке он и провел всю свою жизнь, переставляя книги с одной полки на другую и воплощая эти перестановки у себя в творчестве.

"Только библиотекарь имеет право двигаться по книжным лабиринтам, только он знает, где искать книги и куда их ставить, только он несет ответ за их сохранность", – это тоже слова Эко из романа, и как точно они характеризуют Хорхе. Поиски истины – вот на самом деле стезя ученого мужа. Он может к ней не прийти, он может перечитать уйму книг, но ни на йоту не приблизиться к той, которую действительно надо прочитать. Среди огромного числа его рассказов, статей, романов трудно выделить что-то одно. Борхес не тот писатель, который "выстрелил" одной книгой, проснувшись на следующий день знаменитым. Но, пожалуй, рассказ "Алеф" (так же и называется сборник, в который он входит) много ближе отражает суть самого писателя, жизнь которого протекала в беспрестанных интеллектуальных баталиях. Алеф – это такая точка, в которой открывается искомая истина, манящая своей необычайной силой: ведь, согласитесь, все знать – значит, быть сильнее всех (вспоминается знаменитое изречение Уинстона Черчилля: "Кто владеет информацией, тот владеет миром"). Данери – поэт, к которому приходит лирический герой Борхеса. В его доме, собственно, и есть эта точка (а конкретнее – в подвале). "Для окончания поэмы ему необходим этот дом, так как в одном из углов подвала находится Алеф. (...) Алеф – одна из точек пространства, в которой собраны все прочие точки". (Перевод E. Лысенко)

Однако лукавый замысел аргентинского книжника строится не на удивлении читателя. Точка – не панацея от всех бед, хотя и несомненный катализатор для творчества. Красной нитью сквозь творчество Борхеса пролегает мысль о том, что всякий груз, даже если он соткан из высших материй, нелегок для человека. А нужен ли он вообще? Нужно ли знать истину? Или увидеть эту точку, удобно расположившись в подвале? Герой увидел Алеф, "видел со всех точек в Алефе земной шар, и в земном шаре опять Алеф, и в Алефе земной шар, видел свое лицо и свои внутренности, видел твое лицо; потом у меня закружилась голова, и я заплакал, потому что глаза мои увидели это таинственное, предполагаемое нечто, чьим именем завладели люди, хотя ни один человек его не видел: непостижимую вселенную". А что дальше? Бесконечная жалость... Почему? Почему дальше все становится на круги своя, будто ничего не произошло? О чем же тогда рассказ слепого Борхеса?

Конечно, можно увидеть вселенную и не умереть. Но жить затем с этой истиной будет гораздо мучительнее, чем до столкновения с ней. Можно быть слепцом, но и без обретения зрения видеть мир в цветных красках. Потому что точка в пространстве – это всего лишь точка. А человек – это целый мир.