Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»


Николай Никулин


"1984" Джордж Оруэлл

Еще в школе каждый из нас – то ли в силу бунтарского возраста, то ли из чувства противоречия, – на уроке математики желал "дважды два" прировнять к пяти, а не к четырем. Больно банальное решение – эта пресловутая четверка; то ли дело пятерка, которая при всем желании подложить два яблока к еще двум никак не образуется. В романе Оруэлла "1984" словно все наши детские мечты внезапно воплощаются в жизнь: тут и дважды два ровняются пяти, и война по неумолимой парадоксальной логике становится миром, а свобода – рабством, тут лаконичные фразы афористического толка "Незнание – сила", "Я тебя предала – я тоже" заменяют блудливые высокопарные предложения.

Увы, это не детская мечта о райской жизни, а суровое тоталитарное общество. Собственно говоря, уже давно замечено, что данная политическая система без определенной доли инфантильности просто недееспособна. А, стало быть, зиждется на этих максимах. Общество, управляемое Большим Братом, несомненно, напоминает детский сад, где во главе угла стоит порядок, воплощенный в фигуре воспитателя. Здесь нужно выполнять план партии, а иначе жизнь превратиться в сплошное страдание.

Роман "1984" – одна из самых известных мировых антиутопий. Задолго до Оруэлла Евгений Замятин написал "Мы", где рисуется общество, живущее по искусственным правилам и подчиняющееся режиму, за что, к слову, "нарвался" на критику со стороны советской номенклатуры и впоследствии уехал из страны. Оруэлл же писал не критику существующего положения вещей, а делал прогноз на будущее. Вторая мировая война кончена, но советские идеи все еще в силе и набирают популярность. Глядишь, – и завтра Лондон станет сплошь красным. Это и отразил Оруэлл, нисколько не стремившийся облачить Советский Союз, что с большой охотой выискивают представители либеральной интеллигенции. "1984" – не роман о коммунизме, а роман о власти вообще – ее лицемерии и всесилии. Если дать слабину и отдать власти контроль над всем – пиши пропало. И будет тебе и двоемыслие, и новояз, и мыслепреступления и многое чего еще. Только тогда стирается представление о происходящем, когда вещи перестают называть своими именами.

Эрих Фромм справедливо замечает, что критика, приведенная Оруэллом, не меньше касается и западного общества, ежели не больше. И здесь нет никакой подтасовки фактов: действие происходит в Лондоне, сомнения главных героев – абсолютно европейские (если не сказать картезианские – "я сомневаюсь, следовательно, я существую"), да и разговоры выдают "не восточный" характер. Это в первую очередь очередной европейский роман о "Гибели Европы" – только уже не в культурой или цивилизационной ее составляющей, а в политической. В произведении Оруэлла отражены патологические страхи западных интеллектуалов, которые были и будут им присущи. Лишь бы не было тоталитаризма, лишь бы варвары не поработили культуру, лишь бы Восток не освоил Запад. А, между тем, многое из того, что описано у Оруэлла носит пародийный характер. Общество в "1984" очень примитивно, законы, по которым существуют люди, становятся ясны для читателя сразу, тогда как даже Советский Союз в простое определение "тоталитарное общество" явно не вписывается. Тут есть что-то еще. Что-то нелогичное и неявное, что может уловить исключительно художник. Именно поэтому у Набокова были претензии к роману чисто художественного типа. И именно поэтому разного рода публицисты так часто ссылаются на Оруэлла. Это политический памфлет. Четко, лаконично, без лишних слов и избыточной жеманности, рассказывающий о природе государства, где жизнь подчинена партийному аппарату.