Верлибр
Дмитрий ГРИГОРЬЕВ
НОВЫЕ ДЕМИУРГИ
СНИЛОСЬ
СНИЛОСЬ
Снилось: я перебираю песок
в тени пирамиды,
сложенной из круглых камней на берегу моря,
где человек с металлоискателем
ходит по пляжу
в поисках утерянных часов и драгоценностей,
пока вся его добыча
лишь пробки пивных бутылок
да мелкие монеты.
— Что ты здесь потерял, —
спрашивает он меня, — я могу помочь,
мой металлоискатель
отличает золото от меди, а медь от железа,
он даже определяет размер
потерянного предмета.
Но потерянное мной искать бесполезно,
а песок я перебираю
лишь потому, что приятно пальцам,
без всякой тайной надежды,
без всякого осознанного желания
что-нибудь здесь найти.
в тени пирамиды,
сложенной из круглых камней на берегу моря,
где человек с металлоискателем
ходит по пляжу
в поисках утерянных часов и драгоценностей,
пока вся его добыча
лишь пробки пивных бутылок
да мелкие монеты.
— Что ты здесь потерял, —
спрашивает он меня, — я могу помочь,
мой металлоискатель
отличает золото от меди, а медь от железа,
он даже определяет размер
потерянного предмета.
Но потерянное мной искать бесполезно,
а песок я перебираю
лишь потому, что приятно пальцам,
без всякой тайной надежды,
без всякого осознанного желания
что-нибудь здесь найти.
ОГНИ ДИСКОТЕКИ
Танцы во дворце культуры,
где волшебным кристаллом
переливается дискотека:
стайки девушек в светлых платьях
летят из тьмы парка
простые парни,
полные водки-портвейна,
предвкушения крови
и любви.
Где у входа дежурят дружинники
во главе с лейтенантом милиции:
«Основная работа начнется
когда самцы станут делить самок, —
им говорит офицер, —
старайтесь не бить по лицу,
ведь все-таки вы во дворце».
Где в парке
деревья качают на листьях
глухой звук барабана,
и к ножке пустой скамейки
прислонилась бутылка,
в которой лишь отражение
милицейской мигалки
издали очень похожей
на огни дискотеки.
где волшебным кристаллом
переливается дискотека:
стайки девушек в светлых платьях
летят из тьмы парка
простые парни,
полные водки-портвейна,
предвкушения крови
и любви.
Где у входа дежурят дружинники
во главе с лейтенантом милиции:
«Основная работа начнется
когда самцы станут делить самок, —
им говорит офицер, —
старайтесь не бить по лицу,
ведь все-таки вы во дворце».
Где в парке
деревья качают на листьях
глухой звук барабана,
и к ножке пустой скамейки
прислонилась бутылка,
в которой лишь отражение
милицейской мигалки
издали очень похожей
на огни дискотеки.
ДВОРОВЫЕ ВОЛЧАТА
Когда-то
в семидесятых
дворовые волчата
метили территорию чужой и своей кровью,
но знали врагов поименно и не различали эллина и иудея.
гопники хиппи панки металлисты алисоманы
фашисты скинхеды готы эмо
в клубе качки на лестнице наркоманы
старая тема — новая тема
политика музыки музыка политики
белые бьют черных, черные белых,
какую партию выбирает твое тело,
это личное дело
Когда-то
в семидесятых
перед тем как драться ждали, пока я сниму очки,
а Самар скинет тяжелую куртку,
и даже спрятанная в кулаке свинчатка
считалась признаком дурного тона.
в семидесятых
дворовые волчата
метили территорию чужой и своей кровью,
но знали врагов поименно и не различали эллина и иудея.
гопники хиппи панки металлисты алисоманы
фашисты скинхеды готы эмо
в клубе качки на лестнице наркоманы
старая тема — новая тема
политика музыки музыка политики
белые бьют черных, черные белых,
какую партию выбирает твое тело,
это личное дело
Когда-то
в семидесятых
перед тем как драться ждали, пока я сниму очки,
а Самар скинет тяжелую куртку,
и даже спрятанная в кулаке свинчатка
считалась признаком дурного тона.
НОВЫЕ ДЕМИУРГИ
Мелки оказались нестойкими:
прошел дождь, и
нарисованное на асфальте солнце потеряло лучи,
у дома разрушилась крыша,
а человек возле дома
лишился ноги.
Когда высохнет двор
мы нарисуем:
солнце с дополнительными лучами,
людей с тремя ногами,
дом с двойной крышей,
чтобы следующий дождь
смыл только лишнее.
прошел дождь, и
нарисованное на асфальте солнце потеряло лучи,
у дома разрушилась крыша,
а человек возле дома
лишился ноги.
Когда высохнет двор
мы нарисуем:
солнце с дополнительными лучами,
людей с тремя ногами,
дом с двойной крышей,
чтобы следующий дождь
смыл только лишнее.
* * *
Зачем тебе учитель живописи,
если дом, который ты нарисовал, уже горит,
и синие цветы
роняют лепестки величиной с небо,
зачем тебе учитель живописи,
если ты пишешь слова
черникой на губах,
и пейзажи сами растут под твоей ладонью,
когда ты протираешь
запотевшее стекло машины…
зачем тебе учитель живописи,
если ты — только маленький остров
в разноцветном море
собственных воспоминаний.
если дом, который ты нарисовал, уже горит,
и синие цветы
роняют лепестки величиной с небо,
зачем тебе учитель живописи,
если ты пишешь слова
черникой на губах,
и пейзажи сами растут под твоей ладонью,
когда ты протираешь
запотевшее стекло машины…
зачем тебе учитель живописи,
если ты — только маленький остров
в разноцветном море
собственных воспоминаний.