Один из наставников А. С. Пушкина по Царскосельскому лицею, преподаватель словесности Николай Кошанский (доктор философии, автор латинских и русских грамматик, переводчик древнегреческих поэтов), внушал своим ученикам правила ясности слога: знание предмета, связь мыслей, точность слов. Как показало будущее, уроки словесности Кошанского помогли некоторым слушателям стать великими поэтами.
С тех пор требования к стихосложению не столько изменились, сколько расширились, так как возникли поэтические жанры, ставящие иные цели и задачи. Однако из детской литературы требование к ясности слога, знанию предмета, связи мыслей, точности слов не исчезнет, верится, никогда. Ведь во благо духовному становлению детей идут не все обращенные к ним речи, а только добрые и внятные. Что прозой, что стихами.
Одним из образцов ясного слога представляется поэзия детской поэтессы Дины Бурачевской. До сих пор стихи Дины были представлены в основном в литературной периодике для детей: в журналах «Кукумбер», «Веселые Картинки», «Мурзилка», «Миша», «Простоквашино», «Тошка и компания». Дина Бурачевская печаталась и во «взрослых» изданиях, например, в «Литературной газете». Но нас сейчас больше интересует «детская» ипостась ее творчества — ибо первая «персональная» книга поэтессы состоит из детских стихов (издательство «Фома», детская серия «Настя и Никита»). Как и заявлено в названии, это «Салют из тысячи огней». Строчка про салют взята из стихотворения «Рюкзак», которое отражает кредо всякого уважающего себя ребенка (а значит, и хорошего детского поэта, говорящего со своим «адресатом» на одном языке):

Визуально при чтении этой книжки кажется, что огней в ней намного больше. Может быть, оттого, что иллюстрации художницы Дианы Лапшиной изображают целый фейерверк? Они яркие, радостные, наполненные самыми разными «участниками» — львами, муравьями, собачками, зайчиками, цветами, даже китами! Так же, как всеми чудесами земли набит рюкзак лирического героя Дины Бурачевской.
Дина Бурачевская не экспериментирует со словом, не ищет сложных, парадоксальных подходов к детскому сердцу и уму. Ее стихи простые и понятные — ибо их ситуации очень узнаваемые (знание предмета!). Маленькая лакомка вмиг перестает шалить, когда слышит зов к пирогу:

…а юный партизан находит более важное дело, чем скучная зубрежка школьных дисциплин — войну с врагами:

Над детскими привычками Дина подтрунивает, но так добродушно, что даже «маленькая плакса» из стихотворения «Плакса» не обидится (точность слов!). А уж «дизайнер», украшающий квартиру наклейками, подавно:

Сразу представляешь себе, какая это будет радость для мамы с папой… Но чадо, конечно же, исправится! Не позже маминого дня рождения:

То, что лучше мамы нет на свете — наивная, но вечная истина. Ее повторение благотворно — это слова из тех, что делают мир краше. Но Дина Бурачевская высказывает и более сложные истины. Однако уверена — дети играючи постигнут премудрость, например, о том, что все в живой природе заслуживает бережного отношения:

Или о том, что искусство должно нести в жизнь гармонию, а не разлад и не страх — как убедилась художница, нарисовавшая на асфальте непонятно кого, но такого жуткого (связь мыслей!)...

Первая книга Дины Бурачевской невелика по объему. Но в детской литературе не количество переходит в качество. К тому же публикации стихов Дины Бурачевской продолжаются (например, уже не раз их печатал журнал для детей «ВездеПрыг», Пермь), и это вселяет надежду, что новых стихотворений наберется еще не на одну книжку. Пожелание к поэтессе одно — не утратить той почти волшебной ясности слога, которой часто отличается благородная простота.