Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

СТРОКИ И СТРОФЫ СЕРГЕЯ АРУТЮНОВА

Евгений Степанов как-то сказал, что Арутюнов — поэт более интересный, чем Гандлевский.
Сергей Гандлевский, при всех его достоинствах, все-таки сильно перехвален. А Сергей Арутюнов — будто бы и не создан для похвал, совсем наоборот. Его бескомпромиссность, максималистские представления о дружбе, о человеческих отношениях, жесткое неприятие лицемерия, приспособленчества и прочих унизительных качеств проявляются и в его стихах. А стихи его… действительно интересней, чем у Гандлевского. Поразительно: несмотря на ритмическую монотонность, каждое стихотворение написано будто первое: полнозвучно, энергично, накаленно, а от рифм я иногда просто теряюсь, настолько они неожиданны.
Я все это говорю, принимая во внимание, что темы Арутюнова мне не близки: часто его стихи социально заострены, в них неизбывная обида на бытие... Но мне близки его стихи, они заряжают, придают сил, радуют, насколько крепко они "сделаны".
…Мы бродили с ним по приарбатским улицам. Через час мне предстояло зайти к Александру Тимофеевскому (он живет близ Арбата), забрать тяжелую сумку и — на вокзал. "Я чем могу помогу, можешь использовать меня в качества носильщика!" — самоотверженно предложил Сергей (лучше сказать — поставил в известность). "Я пробуду совсем недолго — только попрощаюсь", — пообещал я перед дверью подъезда. "Я буду ждать сколько нужно", — твердо успокоил Арутюнов. Наверное, такие люди многого требуют от других, — не знаю. Но дают, по-видимому, еще больше.
Я сказал, что стихи Арутюнова радуют. Добавлю: меня — даже веселят, — веселят самим строем поэтической речи! Не так давно мы с поэтом Борисом Кутенковым (в Литинституте он ходил на арутюновские семинары поэзии), беседуя в "Макдональдсе", вспоминали строфы и строки Сергея. "Те, кого я застал на земле, Вороных и немного мухортых…", — начал я. "Препогано держались в седле, Но зато разбирались в махорках!", — с настроением закончил Кутенков.
"И печалиться, в общем-то, не о чем…" (начал Кутенков, а я не смог сразу продолжить: глотнул кофе). "Только что-то приперло (продолжал Кутенков)" — "И жжет!" — окончил я с яростью, громко поставив кружку на стол.

Столько раз по кусочкам разжевано,
Запекалось на бледных губах —
Здесь когда-то была "Пирожковая",
А теперь заграничный кабак.

За пудовыми черными стеклами
Котировочной мглой мельтешат
Те, кто так и не стали оседлыми,
Но зато подкопили деньжат.

Вспомянем же "стекляшкины" радости —
Неприветливых тучных кассирш,
Заколдобленных на полуградусе,
От которых по морде вкусишь

Пропотевшей старушечьей мелочью
За стакан, что от накипи желт.
И печалиться, в общем-то, не о чем,
Только что-то приперло. И жжет.

Эмиль СОКОЛЬСКИЙ