Нет, нет, о прошлом – только трепетно,
С улыбкой, светлою слезой,
Случайно горечи сотри пятно,
Незрячий, но и не слепой.
О прошлом, словно о покойнике,
Недобрых слов не говорят,
Года – фарфоровые слоники –
На счастье вытянутся в ряд…
О прошлом – только с восхищением,
Как в небо взгляд издалека,
Когда в закатном освещении
Вдруг оживают облака…
О прошлом – как о светлой просеке:
Не затоптать, не накренить.
О прошлом – как о долгом празднике
Воспоминания хранить,
Забыв, в своем преклонном возрасте
Дойдя до абриса земли,
Что все сегодняшние горести
В том плодородье проросли.

Из гипса «Девушка с веслом»
То в сквере, то в саду.
Зачем считать бедняжку злом
И подвергать суду
Ее уродство? Было так
Назад десятки лет –
И Мавзолей, и красный флаг,
И всем физкульт-привет.
Не смейся, это не смешно,
Безвкусица и стыд –
Твое наследие. Оно
Тебе принадлежит…
Твой старый дом пошел на слом –
Там место для дворца.
Нет больше «Девушки с веслом»
И нет ее творца.
А жизнь закручена узлом:
Проблемы и дела.
Ты помнишь «Девушку с веслом»?
Красавицей была!

Оттанцевали, отлюбили,
Отненавидели и впрок
На старость жизнь себе слепили –
Несдобный высохший пирог.
Чего-то мы не рассчитали,
Месили тесто кое-как
И поскупились на детали:
Изюм, орехи или мак.
Какие к черту кулинары?
Не сделать чуда без морок.
Лишь заключенному на нары
Не грех подать такой пирог.
А ты мне – прошлое на помощь
В придачу к черствому харчу.
Ты помнишь то? А это помнишь?
Я помню всё, но есть хочу!

Уезжают друзья, уезжают,
Не в Израиль уже и не в Штаты,
Чемоданчики не загружают
И не копят в дорогу деньжата;
Без игривых мобильников легких,
По которым всегда худо-бедно
Можно голос подать издалека
И услышать мой голос ответный,
Уезжают друзья, улетают,
Уплывают – кому как случится.
Их встречает звезда золотая
И нездешние белые птицы…
До свиданья. К небесным уставам
Привыкайте, не мучась, не маясь,
И спросите – там знают! – когда вам
Ставить чайник, меня принимая…

Смотри, еще не кончилась черника
В последнюю неделю сентября.
Вот воробей нам что-то прочирикал,
Спросил о чем-то, кажется, тебя.
Ты не ответил, ты его не понял,
Ты чужд его заботам и тоске,
А он трещит, стрекочет, как японец,
На птичьем непонятном языке.
Но мы с тобой пока еще в России,
У нас черника в позднем сентябре
Узоры ярко-синие рисует
На мшистом незатоптанном ковре.
У нас грибы и прочие услады,
И вроде этот самый воробей
Нас ждал сегодня на тропе у сада,
Легко перемахнув через репей.
Он, воробей, и маленький, и узкий,
Он, как дитя, не сдерживает прыть.
Прислушайся: он говорит по-русски –
Он только так умеет говорить.

Устану ли, расстроюсь, заболею –
К окну подвину кресло иль кровать,
Чтоб видеть, как деревья забелели,
Смотреть на небо и стихи кропать.
Не так уж жизнь печальна, дорогие,
Коль в самый горький час и тяжкий миг
Снисходит к нам природа и стихия,
И свет души, и наш родной язык.