Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО ИДЕАЛА

Давид Такидзе (Шемокмедели) родился в селе Шемокмеди Озургетского района. Заместитель председателя Союза писателей Грузии, президент Всегру- зинского Общества Руставели. Автор 9 книг стихотворений, прозы и публицистики. Лауреат премий Галактиона Табидзе(поэзия), Нико Лордкипанидзе(проза) и Иванэ Мачабели (художественный перевод).
К этому интервью мы с Давидом Шемокмедели приступили сразу же по окончании работы над переводом книги его новелл на русский язык.
— Ты уже который раз говоришь, что мы обязательно съездим в твои родные места, но все никак не удается найти окно в наших плотно расписанных графиках...
— И все-таки мы выберем время, как только теплее станет. Ты не представляешь, как сказочно красиво мое родное село - посреди него пенится горная речка, и эта бурлящая пена - как фата на счастливой невесте... А посреди села высится холм, который венчает шедевр церковного зодчества - храм Пресвятой Богородицы, возведенный в XIV веке. Когда монголы ворвались в Восточную Грузию, наше духовенство перевезло православные святыни в Западную Грузию, и в Гурию, в частности. В нашем шемокмедском храме нашла спасение уникальная реликвия, сборник церковных книг под названием «Гулани». Она и стала на века главной святыней храма.
— «Гулани»? Так ведь это название нашего молодежного литературного сообщества, организованного в самом начале 90-х годов нашим нынешним председателем Союза писателей Маквалой Гонашвили и ее командой, в которуювходили и мы с тобой...
— Я думаю, что название нашего объединения Мак- вала Гонашвили предложила не без учета этого исторического факта, о котором я ей в свое время поведал. И я очень рад, что оно пришлось по душе нашим коллегам и единомышленникам. Много лет живу я в Тбилиси, но чувствую какую-то особую тягу, магнетизм корней. В сознании ничуть не потускнели воспоминания детства. По соседству с нашим домом в Шемокмеди жил старик, которому, как говорили, сто лет давно уж было. Бойкий был старичок и очень трогательный. Любил играть с детьми, и в подвижные игры в том числе, а когда уставал, собирал ребят в своем уютном дворике и рассказывал сказки, да так, что ни кино, ни театра не требовалось - все роли он с успехом брал на себя. В те годы я не знал, что такое смерть, даже и не подозревал, что она существует. Но когда старый сказочник умер, весь трагизм бытия штормовым валом обрушился на меня, девятилетнего мальчугана. Тогда и родилось первое стихотворение и первая метафора о плачущей природе над его могилой. Между прочим, я пришел к ней самостоятельно - откуда мне было знать, что это давно уже не метафора, а общее место, достойное лишь лишенных фантазии кладбищенских ораторов. А еще из детства я запомнил день, определивший мое жизненное кредо и меру отношений с людьми. По давнему обычаю, все мужчины села собрались помочь соседу перекрыть новую кровлю. Старую сорвали, а грузовика с материалами все нет и нет. К вечеру погода испортилась, и возникла опасность, что дом зальет, и жить в нем будет невозможно. Я стоял, кусая в волнении губы, и вдруг заметил спускающегося с холма незнакомца. Одним взглядом оценив драматизм ситуации, он обернулся к храму и, осеняя себя крестным знамением, взмолился: «Боже, не дай дождю пролиться в эту ночь!». И почти сразу же распогодилось, а хозяева с соседями при свете луны перекрыли крышу. В тот вечер я навсегда уверился в том, что сочувствие, помощь ближнему, неважно - знакомому или незнакомому - это и есть настоящая человечность. Помочь нуждающемуся, голодному, молиться о мерзнущих в тюремной камере, лежа под теплым одеялом - именно в этом и заключается суть христианского милосердия, да и просто любви к людям - детям Господа.
— Однако, несмотря на раннее увлечение поэзией, ты все-таки закончил строительный факультет ГПИ...
— Да, но, защитив диплом, вернулся в родное село, где и проработал несколько лет по специальности. Я живу литературой, но никогда не забывал естественные науки. Поль Валери знал назубок теорию относительности, а Альберт Эйнштейн весьма недурно играл на скрипке, а Омар Хайям считался выдающимся математиком своего времени. Математика, философия, искусство - субстанции в своих высших проявлениях интуитивные, и это их роднит.
— Мы с тобой подружились в самом начале 90-х, когда Грузию захлестнула волна национально-освободительного движения...
— Я опрометью бросился тогда в Тбилиси, встал плечом к плечу с нашими лидерами. Мы распевали на проспекте Руставели «Шавлего», но при этом понятия не имели ни о правовой, ни о юридической, ни об экономической составляющих полноценного государства. Зато культурного самосознания у нас было хоть отбавляй, ведь все популярные в то время политические фигуры были гуманитариями, причем весьма просвещенными гуманитариями...я стал пламенным патриотом. и решал в те годы важнейший для себя нравственный вопрос - должен ли писатель участвовать в общественной жизни, или «служенье муз не терпит суеты».
— И каким был твой ответ?
— Я пришел к такому выводу: целиком раствориться в творчестве могут позволить себе деятели искусства, живущие в мощном, обустроенном демократическом государстве, где господствует верховенство закона.
— А как тебе пример Гюго? Ведь во время невиданной в истории кровавой неразберихи под названием «Французская революция» к нему явились «народные посланники» и строго поинтересовались, почему он не с ними на баррикадах? В ответ Гюго снял с полки и протянул им книгу «Собор Парижской Богоматери»...
— Это скорее исключение. Да и нельзя назвать Гюго художником из области «искусства для искусства» - вспомним, как взбудоражила народ его драма «Эр- нани» или другая - «Король забавляется», которую Верди заставили переделать в «Риголетто», а короля заменить герцогом. Что же касается такой страны как Грузия, с ее геополитическим положением, да еще и в самом жерле самого, быть может, нестабильного в мире региона - тут художник не может оставаться в стороне. И никогда не имел на это права, потому что, за исключением золотого времени Ренессанса, перед нашей страной на протяжении всей ее истории стоял вопрос - «быть или не быть»? В тот период жизни на формирование моего мировоззрения и идейно-нравственных основ огромное влияние оказал один из лидеров национально-освободительного движения, известный мыслитель и общественный деятель Акакий Бакрадзе. Он пригласил меня, возглавлявшего в то время гурийское отделение Всегрузинского Общества Руставели, на работу в Тбилиси.
— И в это же время создается одна из первых на постсоветском пространстве независимая писательская ассоциация «Гулани»...
— Это были трудные годы, но тем не менее мы работали плодотворно. Многим из нас «Гулани» дала зеленый свет для вступления в Союз писателей, где я начал работать консультантом, а сейчас нахожусь на должности заместителя председателя. Быть в составе этой организации я считаю великой честью. У истоков создания Союза писателей Грузии, одной из первых в мире неправительственных организаций, основанной в 1917 году, стояли светочи литературы - Григол Роба- кидзе, константин Гамсахурдия, Михаил джавахишви- ли, Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, и другие выдающиеся деятели. А Галактион табидзе первым в мире предложил учредить праздник - день поэзии - идея, которую переняли многие страны. Возродили этот праздник в XXI веке и грузинские писатели. Да, мы прошли через нелегкие испытания, но никогда не прекращали общаться с читателями, и не только в Тбилиси; мы продолжали издавать книги и другую печатную продукцию, проводить творческие вечера, праздновать юбилеи мастеров пера. Но, к сожалению, на наших глазах произошел не только развал «империи зла», как справедливо называли Советский Союз в свободном мире. Вместе с ним рухнуло, измельчало и «рассосалось по ячейкам» огромное и мощное культурное пространство. Свершившийся катаклизм оборвал наши связи с писателями из других республик, и в первую очередь, с интереснейшим литературным процессом, протекавшим и протекающим в России. Мне кажется символичным, что интервью я даю тебе, когда на столе лежит еще «теплая» рукопись только что законченного перевода на русский язык моего сборника новелл «Почему зимой плачут птицы».
— Кстати, что ты собираешься делать с этим переводом дальше?
— На первом этапе я попрошу моих азербайджанских, армянских и российских друзей-коллег опубликовать их на страницах своих литературных журналов. В Украине они уже были опубликованы при посредничестве нашего нового друга - лауреата премии имени Тараса Шевченко Галины Пагутяк, получившей от нашей мэрии грамоту «Посланника грузинской культуры». А затем... тебе известно, что около двух месяцев назад я основал небольшое издательство «Давид». Там и будем публиковать сборник моих новелл в твоем переводе.
— Какие цели и задачи ставит твое издательство?
— Стратегия нового издательства будет во многом отличной от освоенных методов работы других издательств. Главный акцент будет сделан не на продукции, от которой ожидается коммерческий успех. Первая же книга, ставшая своего рода визитной карточкой издательства - это лучшие произведения лауреатов и дипломантов молодежного поэтического конкурса имени николоза Бараташвили «Мерани», организованного мэрией тбилиси совместно с союзом писателей Грузии. книга вышла в свет при финансовой поддержке городского муниципалитета. при издательстве создан совет консультантов, в задачи которого входит мониторинг общественного мнения и вычисление рейтинга читательского спроса на продукцию издательства. в состав этого своего рода ареопага входят не только писатели, но и психологи, историки, теологи. ведь, помимо художественной литературы, на мировом книжном рынке пользуется популярностью философская, историческая, религиозная литература. Многие выдающиеся произведения научного и научно-популярного характера не переведены на грузинский язык и, недоступны грузинскому читателю. именно этот пробел и намерен заполнить коллектив издательства. наиболее заметные произведения, созданные в указанных сферах интеллектуальной деятельности, непременно должны быть знакомы всякому культурному обществу. Другим приоритетом деятельности издательства является поиск и популяризация творчества молодых талантов. в планах издательства также выпуск своего рода малых иллюстрированных энциклопедий, представляющих различные уголки Грузии, их историю, географические особенности, исторические достопримечательности. первый такой альбом будет посвящен тбилиси, и работа над ним уже начата. Этот альбом будет как бы визитной карточкой тбилиси для гостей нашего города. помимо этого я, с помощью коллектива единомышленников, намерен лоббировать принятие закона о едином налогообложении издательской деятельности, как это
принято во всех цивилизованных странах.
— Ты - слуга двух «литературных господ» - поэзии и прозы. Можешь дать определение собственного творческого подхода к этим двум столь непохожим ипостасям?
— В стихах я в большей степени эгоист. Стремлюсь показать собственное видение всего, о чем пишу - будь то монолог Модильяни, Бодлера или даже прибрежного камня. А в прозе отстраняюсь от собственного «я» и переношу его на персонаж, живу жизнью своих героев... - По принципу Флобера - «Мадам Бовари - это я»... Или Ильи Чавчавадзе, перевоплотившегося в образ Отаровой вдовы.
— Но при этом твои взятые из реальной жизни персонажи в то же время символичны и метафоричны, и даже в бытовых описаниях присутствует метатекст...
— Да, это - основа моего стиля. А основа всех конфликтов в моей прозе - это проблема выбора. Мои персонажи всегда стоят перед сложным выбором, что свойственно и повседневной человеческой жизни. И сделанный выбор определяет их дальнейшую судьбу. Также в центре моих художественных интересов - проблема насилия, проблема жертвы и палача. Причем к этой теме я подхожу с двух принципиально различных позиций: в ряде моих новелл личность - палач, а общество - жертва (самая простая иллюстрация - диктаторы и диктатура). Или наоборот: общество - насильник, а свободная личность - жертва (вспомним поэму Важа Пшавела «Алуда Кетелаури»).
— Буквально пару месяцев назад тебя избрали президентом Всегрузинского Общества Руставели. Поделись, пожалуйста, ближайшими планами...
— Признаюсь откровенно, не ожидал, думал, что борьба за этот почетнейший пост между кандидатами, представившими очень интересные программы, будет более упорной. Это действительно великая честь - возглавить Всегрузинское Общество Руставели, сменив на этом посту ушедших в мир иной Ираклия Абашидзе, Акакия Бакрадзе, Мурмана Лебанидзе, Михаила Курдиани - корифеев, оставивших глубочайший след в истории грузинской литературы и науки. Что касает-
ся планов, Общество Руставели объединяет не только писателей. Это, между прочим, первая неполитическая организация, основанная после краха ссср, и ее целью является поддержка представителей различных сфер художественного творчества - литераторов, театральных деятелей, мастеров изобразительного искусства, музыкантов, кинематографистов, архитекторов... Наша задача - пропаганда и популяризация грузинской литературы и культуры в целом, как в Грузии, так и за ее пределами. Главным приоритетом при этом остается, разумеется, глубокое и всестороннее изучение творческого наследия Шота Руставели и его популяризация во всемирном масштабе. Для достижения этих целей Общество Руставели учреждает конкурсы, организовывает семинары, творческие встречи, конференции, симпозиумы и выставки. Мы также сотрудничаем с аналогичными Обществами, действующими в Грузии такими, как Общества Гете, Байрона, Сервантеса и другими. Стараемся учредить филиалы Общества Руставели в других странах. Этой стратегии мы будем верны и в дальнейшем. Мы знаем о многосторонней плодотворной деятельности Международного культурно-просветительского Союза «Русский клуб» во главе с его президентом Николаем Свентицким, о русско- грузинских поэтических фестивалях, на которые съезжаются именитые литераторы из десятков зарубежных стран, и мы готовы конкретно обсудить вопросы будущего сотрудничества.
— В один из своих приездов в Грузию Гарри Каспаров заявил, что на фоне предельно холодных политических отношений между россией и Грузией, культура, литература и искусство - это именно тот язык, на котором должны разговаривать грузины и россияне...
— Эта мысль как нельзя более близка к истине, по крайней мере, на сегодняшний день. Лучшей визитной карточки, чем культура, у Грузии нет. Но культуре, и не только грузинской, но и мировой, угрожает более чем серьезная опасность, а именно - вторжение в искусство патологии, что представляется мне объектом изучения медицины, а не предметом художественного творчества. Я вижу такую «обратную динамику»: Микеланджело поднял человека в небеса, в последующие эпохи человек был «спущен на землю», затем импрессионисты вынесли на первый план хрупкость и эфемерность нашей жизни. А теперь в искусство явлен человек-агрессор, патологический насильник... Увы, приходится признать, что причиной тому - утрата литературой и искусством идеала, более того, хорошим тоном стало проявление недоброй иронии и цинизма по отношению к идеалу... Вспомним хотя бы «революционные трактовки» Шекспира, когда Офелию отправляют не в монастырь, а в бордель, а Гамлет вещает из холодильника. И плоды этой творческой импотенции, синдрома «сказать-то нечего, так хоть эпатажем привлеку к себе внимание» - налицо. Помнишь, недавно мы «зафиксировали», что нового, во всяком случае, заметного, ничего не создается - в ход идут одни римей- ки - продолжения «Даты Туташхия», «Войны и мира», «Унесенных ветром», «Золотого теленка»...
— Да, в искусстве ныне господствует сплошной «секонд-хенд».
— Немецкий поэт Энцесбергер однажды поставил вопрос так: если модернизм - это новорожденный ребенок, то что такое постмодернизм? Это - кризис. Еще более пессимистично смотрят на проблему французские философы Жак Дерида и Мишель Фуко. Проведя глубокие исследования искусства постмодернизма, они пришли к выводу, что более в искусстве нельзя открыть ничего. «Дальше - тишина». Но я не разделяю подобной мрачной точки зрения. Я верю, что сила притяжения подлинной красоты непобедима. Люди не смогут жить без песен, журчащих ручьев, соловьиных трелей... Вот тебе пример - из глухой деревни Хиди- стави уехал в США парнишка, ставший в Нью-Иорке миллионером. И мне рассказали, что он построил в этом мегаполисе точную копию своего деревенского домика с мельницей и довольно много времени проводит там. А «дикий туризм» богатеев? Ведь все чаще они предпочитают шикарным отелям жизнь в деревенских семьях - с рыбалкой, охотой, походами по грибы да ягоды... Эта ностальгия по подлинной красоте, поэзии, идущая от сердца, - неистребима. Потому что жажда красоты, тяга к ней, заложена в самом геноме человека, и от этого никуда не деться...

Беседовал Владимир САРИШВИЛИ