Сказ о Подземном Городе, о Разрушении и об Освобождении поведал мне один Ангел, из тех, что спускаются на землю, чтобы хранить детский сон. Вы можете верить, можете не верить, но, я полагаю, ангелы – сторонники правды и презирают всякого рода ложь. А если вы всё-таки не верите
– спросите берёзы в парке, и если нимфы заговорят с вами, они не только подтвердят мои слова, но и поведают вам куда больше прекрас-ных тайн, нежели я.
Стоял Город, но не под многозвёздным небом и не под зелё-ной сенью листьев, а под твёрдым каменным сводом. И кругом вместо просторов полей были угрюмые пещеры, и жителям города казалось, что нет на свете ничего, кроме них. Бесконечной вереницей тянулись они, но рано или поздно наступал край, где кончались Пещеры, а люди и гномы говорили, что это и есть конец мира. И день, и ночь в дивных пещерах сияли стены мёртвым зеленоватым светом, и свету этому не было конца. Сталактиты и сталагмиты свисали с высоты и вырастали из земли вдоль подземной реки, и там, во мраке, таились драконы, змеи и стрекозы, готовые разорвать каждого, кто попадётся к ним в лапы. А река и стены искрились, как снег, но мёртво и застывше.
Но жители Подземелья не знали ни снега, ни света истинного, ни жизни, в которой каждый камень так же важен и жив, как человек или гном. И не могли они представить себе небо, дерево, гору или море, ибо человек может представить себе лишь то, что он видел. И потому и люди, и гномы думали, что, если начать копать вверх, то будешь рыть всю жизнь, а там
– бесконечная толща земли, и кто бы и сколько бы жизней ни положил, никогда не будет конца бесконечной тверди земной.
Был у них единственный Город, грозный и величавый, и все твари из мглы обходили его стороной. Был Город красив: в камне, с золотом и серебром, и с драгоценными камнями, искуснейшие из искуснейших создали жилища для себя и своих семей. И в этих жилищах отразился окружающий их мир: колонны, подобные сталактитам; потолки, подражающие сводам пещер; резьба, изображающая драконов, гномов и людей.
Ибо жили в Городе люди и гномы, два племени, более близких тогда, нежели после. Ныне же, как и люди, гномы думают, что их бывшие братья
– просто красивая легенда.
Гномы были ростом лишь по пояс людям. Это было бесстрашное племя, для которого не было лучшей отрады, нежели делать что-то своими руками. У них был ясный взор, хотя и не видавший света настоящего, но гномы и не нуждались в этом. У них была другая судьба, и надлежало им увидеть чудеса другие, не менее дивные и достойные, но после. Им милы были каменные своды, и подземные реки, и грибы – единственное, что там росло. Они видели красу во всём, и куда лучше вкладывали её в свои изделия, нежели люди, ибо работали с любовью.
И были также люди, которые куда меньше радовались все-му, что вокруг. Страх ли зиждился в их сердцах или привычка к этим местам, но они жили и часто роптали и плакали о том, что плоха их жизнь в Подземелье, а других мест они не знали. Были люди ссутулены и запуганы, и взгляд их был бесцветным и бе-гающим, а волосы тёмными и засаленными. Лишь немногие, очень немногие, могли глядеть на Подземелье глазами гномов.
Шли и шли тысячелетия, поколения сменяли поколения, и ничто не
нарушало покоя Подземелья, до тех пор, пока в доме у реки не родился
Рау, сын рыбака Атара и его жены Аммэ.
Рау был из тех, кого тянуло в дальние дали пещер и почему-то на
верх, в неизвестность. Он просто не мог поверить в то, что есть бесконеч
ная земная твердь. И он рассказал об этом своему отцу.
– Не забивай себе голову, сынок, – ответил ему Атар. – На-ше дело –
рыбачить и кормить людей и братьев наших, гномов. А то, что там, вверху,
нас волновать не должно, да и нет там ничего.
– Но отец! – возразил Рау. – Кто был там и видел сам, что ничего нет?!
– Это издревле известно, – отвечал Атар. – Но хватит об этом! Помогика мне лучше залатать эти сети...
Но Рау не перестал думать о заокраенных высях. Неужели там нет хотя бы ещё одной пещеры? От мыслей становилось плохо, и Рау выбрал для себя худший удел – не думать, оставаться просто маленьким сыном рыбака.
Однако маленьким никто не остаётся навсегда. Рау вырос из сына рыбака в посланца подземного царя. Король Тар Второй правил Подземельем в эти времена, а позже его прозвали Последним. Царь был любопытен, как молодой дракон. Его интересовали пещеры вдоль по реке, где давно никто не был. Но кто туда отправится? Все были объяты страхом перед чёрной неизвестностью, однако нашёлся тот, в ком желание победило страх.
Атар и Аммэ уговаривали Рау остаться, прекрасно понимая, что это – лишь порыв его молодости, но он был упорен, и они отступили.
В этот момент он не понял ещё, что судьба его изменилась. Рау на
грузил лодку и отправился по реке, во тьму, с единственным фонарём из
светящегося зелёного камня.
Смысла нет в рассказе о том, как долгие годы он плыл и открывал впереди всё новые и новые золотые и серебряные жилы, россыпи камней и залежи неизвестных ему металлов, а высокое небо, о котором он ничего не знал, хранило его от всего, что с ним могло случиться, лучше, чем если бы на его охрану поднялись все драконы.
И вот однажды он достиг места, где вода низвергалась в глубочайшую пропасть. То был тупик, и дальше не было хода, потому Рау вытащил лодку на берег и уже хотел было повернуть назад, когда перед ним, за валуном, открылась странная дорога... Дорога Вверх!
Забыв обо всех опасностях и о лодке, о короле и о родителях, о родном доме, об усталости и о страхе, не подумав, что разумно было бы захватить с собой еду, если уж сам он очертя голову кидается неизвестно куда, Рау заворожено пошёл наверх.
Очень скоро камень в его руке потускнел, и Рау долго шёл в кромешнейшей тьме.
Но после, наконец, случилось то, что было предначертано. Рау увидел впереди свет, но почему-то не зелёный, как в Подземелье, а золотой и более яркий, и лился он из-за угла.
– Сбылось! – вскричал он вслух. – Это – Верхние пещеры! И он отправился к свету. Глубоко вздохнув перед самой чудесной тайной Подземелья, он сделал шаг в свет и замер в изумлении.
Не было никаких стен, и не свод сиял золотом – вокруг простирался бескрайний-бесконечный мир, полный того, чего не было в Подземелье и никогда бы не возникло в головах у тех, кто этого не видел.
Ах, как прекрасно было солнце в небесах, как слепил не привыкшие к свету глаза лучезарный небосвод, как белыми потоками неслись облака! Таких красок не было ни в одном самом светлом уголке Подземелья!
А что было под этим чудесным небом?! Деревья, травы, леса и леса, и зелень их превосходила по ценности своей любой самый красивый изумруд. А за лесом виднелись горы, уходящие высоко-высоко в небеса, покрытые белым снегом, а с другой стороны – бескрайнее синее море, полное тайн и красот.
В лицо ему дунул свежий ветер, и не было конца изумлению человека из глубин чистой красоте, открывшейся перед ним. Наполнилась душа его восхищеньем, а сердце – любовью к миру, который ему открылся.
Он сделал шаг и удивился, когда трава зашелестела у него под ногой. Он прислушался и поразился тому, как шелестят листья и поют птицы, шумит река и жужжат жучки, ибо оставил за спиной мёртвую тишину, прерываемую лишь журчанием воды.
И от великой радости Рау, не в силах больше сдержаться, закричал Солнцу:
– Благословенно всё, на что падают твои лучи! И голос его разнёсся на все стороны света, потому что стены подземелий больше не сдерживали звуков.
И он пошёл через лес в направлении к морю. Тут и настигло его новое диво: слышался звук, похожий на пенье птиц, но словно птица заговорила по-человечески, и трель теперь была наполнена словами.
В те времена жили на поверхности многие прекрасные создания – и нимфы, и духи, – но самыми мудрыми и прекрасными считались эльфы, обладатели самых красивых и чистых душ на всём Краю-Под-Небесами.
Рау слышал песню, песнь приветствия морю, что пелась эльфами. Он вышел к ним и вновь остановился в изумлении, ибо они поразили его не меньше, чем Солнце и Небо. В те далёкие счастливые времена мир был юн, и эльфы ещё жили там в большом числе и были куда доверчивее, нежели сейчас, и светом мудрости сияли их глаза. А Рау посмотрел на себя и понял, что он страшно ничтожен в их свете, и хотел уйти, однако эльфы не позволили ему, и Рау остался с ними.
Долго ли прожил Рау среди эльфов, он не знал и не хотел знать. Ах, сколько всего он открыл для себя! Как хороши были восходы и закаты, звёздные ночи и дни, исполненные света, дожди и бури, грозы и облака, жара и снега. А что за вещи выходили из-под рук эльфов! Воистину гномы почти так же искусны в ремесле, но пока они видели куда меньше, чем те, кто жил наверху. Высоко возвышались дома эльфов: колонны вились стволами и ветвями, потолки сверкали замершим звёздным не-бом, и резьба была, как замершая песня соловья.
Многое увидел Рау. Он сам стал подобен жителям прекрасного КраяПод-Небом: глаза его стали цвета синего неба и глядели прямо, а волосы стали золотыми, как солнечные лучи. Ходил он прямо и гордо, ибо больше твердь земли не давила на него. Он оделся в эльфийские одежды, и считался среди них своим.
Не скоро, но вспомнил Рау о покинутом мрачном крае, об оставленных родителях и о том, что он обещал королю. Долг есть долг.
– Не можешь ли ты остаться с нами ещё? – спрашивали эльфы. – Простите, мои дорогие друзья, – отвечал Рау, – но, увы, мой дом –
там, хотя сердце моё навеки останется здесь. Тогда встала Фэа, старшая из эльфов, и молвила:
– Иди, но помни, что ты и я, и люди Подземелья, и гномы, и духи, и эльфы – часть одного замысла. Грядёт конец Подземного Города, и если люди не придут к небесам, небеса придут к людям.
И с этими словами она проводила Рау до входа в пещеру.
И Рау снова вступил во тьму, но не испугался её на сей раз, ибо видел, какой бывает свет, и эти тёмные места казались ему знакомыми до последнего камня, хотя прошёл он здесь всего один раз. До сих пор лежала его лодка, на которой он приплыл сюда – лежала и ждала его.
Так Рау начал своё путешествие к Городу, и было оно едва ли не дольше, чем предыдущее. И всё же душу его освещало одно лишь воспоминание о красоте Края-Под-Небом, а ещё – слова Фэа о том, что случится вскорости, хотя истинный смысл слов он понял лишь много после.
Наконец лодка его причалила к берегам почти забытого Города Под Землёй. Жители его – и гномы, и люди – бросили все свои дела и пришли посмотреть на невиданное чудо – человека настолько величавого и прекрасного, каких не было ещё никогда. И даже сам Тар вышел к нему навстречу.
– Властитель! – закричал Рау, обращаясь к царю. – Приветствую тебя,
властелин немых чертогов, и вас, жители бессолнечных пещер! Никто не понял, о чём он говорит.
– Я был в самой дальней пещере, именуемой Краем Мира, и там я обнаружил Путь Наверх!
В толпе послышались удивлённые восклицания. Но Тар грозно сдвинул брови.
– Нет никакого Пути Наверх! Как ты придумал подобную чушь?
– Почему вы считаете ложью мои слова? – переспросил Рау. – Это правда! Там нет каменного свода над головой, но есть бесконечное небо, на котором есть приют птицам, тучам, Солнцу, звёздам и Луне! Я видел море – бескрайнее и живое! Видел горы – высокие и величавые! А ещё встречал эльфов и нимф – и от них я слышал песни...
И тут, видя страх в глазах короля, он замолчал и оглядел толпу. Страх читался в глазах каждого, и будь это не страх, а вода, её бы хватило, чтобы затопить всё Подземелье до самого верха.
– Прекрати говорить это! – закричал Тар так, что скалы содрогнулись.
– Не было этого! Нет никакого Солнца! Нет никакого Неба! Нет ничего в бесконечной тверди над нами!
Оскорблённый, Рау отвечал:
– Неужели властитель слеп, как детёныш дракона, и глух, как стены
Города? Или Властелин Подземелья просто глуп? Тар вскричал в бешенстве:
– Схватите его! Уведите его в темницу! Он слишком долго был в пути, и от одиночества у него помутился разум! Видя, что народ боится, Рау совсем упал духом. Он так хотел, так хотел, чтобы они тоже увидели Небо и Солнце, но увы им...
Заключение его длилось куда дольше, чем был он в своём походе. Но главная мука была в бессилии. Минули годы. Рау носил уже длинную седую бороду, ел тюремную еду и думал о том, как зреют сейчас на деревьях Края-Под-Небом сочные фрукты, пронизанные солнцем, и звучат эльфийские песни.
Но силы со временем стали оставлять дряхлеющего Рау. И он, сам не зная почему, громко воззвал к Небу, и голос его вырвался из тюрьмы и раскатился по всему Подземелью.
И тогда дрогнули основы и начался, как показалось тогда людям и гномам, конец мира. Страшным был тот миг: содрогнулись своды, посыпались камни, взметнулись воды, и не было конца граду камней. Рухнуло, как дерево в грозу, древнее жилище королей, все пытались убежать, кто куда мог, но среди общего хаоса шёл человек, и ни один камень не мог упасть на него, ибо судьба по-прежнему хранила Рау.
И в один миг всё замерло. Со свода обрушился последний камень, и в Подземелье хлынул, словно водопад, Солнечный Свет, оживляя некогда мёртвый уголок, и тогда всем показалось, что камни стали, радуясь, петь гимн Солнечному Свету, а люди и гномы сами только что проснулись от долгого сна.
И тогда люди вышли, и гномы с ними. Но у гномов была своя судьба, и очень скоро они вернулись под землю и нашли в глубочайших глубинах свой заветный Край, по своей прелести не уступающий Краю-Под-Небом, но я никогда не видела этого, и, даже если мне расскажут, я не смогу представить его себе, а уж описать вам – тем более.
А люди разделили землю с эльфами и нимфами, ибо тень зла ещё не лежала между ними в те времена. И что бы ни случалось после, куда бы ни расходились пути этих народов, они всегда были рядом. Потом были долгие, и тёмные, и светлые, времена, но о них я уже ничего не знаю. Хотите знать – спросите берёзы в парке, и если нимфы заговорят с вами, они поведают вам куда больше прекрасных тайн, нежели я.