Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ЕЛЕНА ГОНЧАРОВА
Ставрополь

"Елена Гончарова, бухгалтер", — так заполнила свою анкету эта очаровательная конкурсантка из Ставрополя. "Бухгалтер, а стихи-то сколь воздушны, а?" — подумал я: "Лук заряжен, стрелочка трепещет, \ Вечность дружелюбна, но слепа. \ Самая весёлая из женщин \ Убирает волосы со лба".
 При знакомстве выяснилось, что у бухгалтера — филологическое образование. А что, вот поэт Борис Чичибабин тоже бухгалтером работал, но при этом стал классиком ХХ века! Разумеется, в области литературы. "Илья" представляет сегодня не Чичибабина, а Гончарову… Сам Бог велел слагать стихи с такой приближенной к Пушкину фамилией!
 Женщина, слышащая музу, существо раздвоенное. Мужчина-поэт, даже при нынешнем нищенском положении писателя (впрочем, почему "даже"?), усилием наплевательской воли может отречься от условностей быта. Женщина — почти никогда. Нелегко быть хранительницей очага и воительницей-амазонкой в племени слов. Не застит ли очаг "заряженный лук и трепещущую стрелочку"? Наверное, застит. Но преодоление рождает тот нервно-витиеватый, как следы от коньков на катке, рисунок стиха, который затягивает взгляд тонкими своими переплетениями окинуть всю крону.
 При этом у Елены Гончаровой не утрачено еще одно важное для поэта качество, почти атрофировавшееся в столицах, — с о м н е н и е  в собственной значимости: "Сколько мы стоим? Стоим ли столько?.."

Юрий Беликов



ЛУК ЗАРЯЖЕН,
СТРЕЛОЧКА ТРЕПЕЩЕТ…
 
* * *

Веничек берёзовый.
Дровяной сарай.
Ехали на розвальнях
Из райцентра — в рай.
Погоняли мякишем.
Сглатывали рвы.
Зарились на краешек
Вышней синевы.
Конь завязнет — бес его! -
Снегу-т намело.
Жили вольно, весело,
Облачно, светло.
Бородищи в инее,
Душам — горячо.
Стеньками-Добрынями
Грезит дурачьё.
На морозе плавится
Потный круп коня.
Мужички забавятся,
Бубенцы звенят.
Хороши попутчики,
Да зело остры
В духоте тулупчиков
Зреют топоры.
Скрытно перекрестятся:
Снег и сны — в щепоть.
Разрешил полмесяца
Погибать Господь.
Леденеют валенки.
Серебрится стынь.
Родина, будь маленькой,
Счастье, будь простым.



* * *

Будет теплей. Серебристым овражком,
Рыхлым снежком,
Ельником — к беленьким далям бумажным
Скорым шажком.
За тишиной затаилось звучание:
Душу — в ружьё.
Трепетно-тихонькой нотой отчаянья
Любишь Её.
Вскинута весело до неуныния
Буйная. Бунт!
Хвороста, морока, сумрака, инея
В горле — на фунт.
Кашею кашельной, хлебом охриплости
Ох, не сыта!
Хочется роскоши, хочется близости
Сердца и рта.
Сладко? — Целуй! Минус двадцать по Цельсию:
Жар и озноб.
От ледяного молчанья Поэзии -
Пламенный лоб...



* * *

Хищную птицу кормили с ладони.
Цепь на кольце, вбитый наглухо крюк.
Лязг промедления, камни и комья,
Всё, что не вдруг.
Вечно крылатым, приземистым шагом -
По кругу. Краток означенный путь.
Цвет оперения чист, как бумага.
Мог бы — как ртуть.
(Высь далека и прозрачна наотмашь.
Околооблачен нехолостой.
Жадный рывок в безвоздушную помощь.
Сердце — звездой.).
Разум, приученный петь под сурдинку,
Остережётся крылом повести.
Яростным клювом — в куриную спинку.
Небо, прости!



* * *

Лук заряжен, стрелочка трепещет,
Вечность дружелюбна, но слепа.
Самая весёлая из женщин
Убирает волосы со лба.
Вскидывает руки для полёта,
Беспечально вспархивает ввысь.
Жизнь её разыграна по нотам,
Требовать "на бис" не торопись.
Сдерживать парение напрасно:
Ни обоснований, ни основ.
В сумрачных глазах её не гаснут
Звёзды сокровенных вещих снов.
Промелькнут насмешливые лица:
Не летит, а тащится едва!
Некуда спешить, она жар-птица,
Ей гореть осталось года два.



* * *

Душа стремится за душой,
Одолевая расстоянья,
В сквозное звездное сиянье,
В звенящий ледяной покой.

Что двух ладоней мало мне,
Что глаз моих никто не выпьет,
Что горестно и глупо гибнет
Внутри пришедшее извне.

Что нет ответа на вопрос,
Что голосу не нужно гласных,
Что ни над чем уже не властны
Ни Бог, ни бег, ни стук колес…



* * *

Тебе хочется плакать. Узнать,
Что изменит весенняя влага.
Хмуришь брови, велишь перестать
Огорчаться. Но хочется плакать
Теплым дождиком в чью-то ладонь
Громче, чище, светлее, бездонней,
Через краешек, струйкою вдоль,
Дольше, тоньше, проворней, а то не
Успокоишь тревожного рта
Прибавленьем сладчайшего всхлипа к
Осмысленью: мост верности хлипок,
Но кристальна прощенья вода.



* * *

Вылинявший шарф, не раз зашитый
Нитью в тон, пытается согреть.
Позаиндевелые самшиты
Живы на мерцающую треть.
От заката наст блестящ и розов,
Ломок, хрупок: боязно шагнуть.
Угловатый пробежал подросток.
Совершенства нет. Всё как-нибудь.



ПОЭТ

Андрею Недавнему

Бес дарности особо даровит.
Не нагловат — до оторопи робок.
Высокий лоб и острый подбородок
Объединить прочтеньем норовит.
Лохмат, но вежлив. Вынужденно юн.
В глубинах мысли сед и непонятен.
Шипи, биограф: он из белых пятен!
Пиши, фонограф: он из тонких струн!



* * *

С боговых пиршеств -
Парочку строчек.
Космосу — вирши,
Телу — червончик.
Стиснутым ямбом,
Смятым хореем
С альфы — на лямбду,
С мачты — на рею.
Рваной рубахой
Смог перебиться:
Охай и ахай -
Внемлет столица.
Кровью вскормили
Звёзды на башнях.
Жив? — Обессилел…
Счастлива? — Страшно!
В пьяном застолье
Выкрикнут: "Горько".
Сколько мы стоим?
Стоим ли столько?..



* * *

Высоко, но не здесь
Навсегда, но не в нас.
Пара рваная взвесь.
Пара прерванных фраз.
На морозце легко
Снежный лепится ком.
Ты помашешь рукой,
Я отвечу кивком.
И шагну наугад,
Слишком бодро уйду
Ни вперед, ни назад -
В высоту, в высоту!