Ты знаешь, сегодня дождь и холодно.
И у меня замерзают пальцы.
И на душе тоже такой ледяной ветер.
Он заворачивает меня в спираль.
И я не могу достичь спокойствия Будды.
Мой телефон молчит и кругом тишина.
Только капли дождя барабанят по моему сердцу.
Я не прошу тебя ни о чем… Какие поблажки?
Помарки в жизни надо соскребать с души
Скальпелем. Слушаю тишину. Говорю с ней
По мобильному.
Я давно не летаю во сне. С того дня как мы встретились.
Наверное, я растолстела с тех пор, как вдохнула тебя.
Я пою тебя в себе, шепотом, чтобы никто не услышал,
Чтобы никто не кричал нахальное браво или бис,
Я не буду делить тебя ни с кем и никогда. Слышишь?
Ты не веришь в меня. Думаешь — сумасшедшая…
Я улыбаюсь…

Меня опять тянет в Питер, чтобы бродить под дождем в одиночестве, чтобы смотреть с высоты Исакия на рыжие ржавые крыши и на несчастных скорбных ангелов, утомленно опирающихся на свои замшелые кресты… Там плачет небо и бликует сполохами вода, там ты шлешь мне смс-ки и говоришь, что ждешь, когда я вернусь...
Там, в полном одиночестве, я гораздо ближе к тебе, чем здесь.
Расстояния измеряются отношением.

Я стою на струне ветра,
Балансируя карточным домиком
И боюсь развалиться
От его дуновения,
Так и не успев понять,
Как мое имя…

Я скрываю от тебя свое желание и боль моего сердца,
Которое стучит, как маленькая испуганная птица
В попытке вырваться, взлететь к небу, обжечься солнцем,
Только бы не терпеть ту сладкую муку, которую ты причиняешь,
Играя со мной, как маленький ребенок забавляется с бабочкой,
Стирая пыльцу с ее крыльев, безжалостно обрывая их
И следя, как, медленно кружась, падают они в грязь,
И как маленький червячок, извиваясь, ползет в бессильной попытке
Подняться к небу. Прости меня, прости за то, что я дала тебе силу,
Силу жестокости власти — этот дар не приносит счастья владеющим,
Он губит души и калечит тела, он проклятие избранных Богами…
Хочешь, я подарю тебе иную силу — силу создавать новые крылья
И владеть даром благословления всего живущего на этой земле?
Хочешь, я подарю тебе дар пророчества, который приведет тебя ко мне
Через миллионы веков ожидания, невстреч, необъятий, нежизни?
Чего ты хочешь? Ведь мы уже встретились, и этот миг
Не в силах повернуть вспять ни один Бог, ни одна Вселенная, ни одна сила…
И я не могу уйти, пока ты держишь эту птицу-бабочку в руке,
Не зная то ли отпустить ее, то ли оборвать крылья…

Мое тело татуировано картой мира,
И на нем пульсирует маленький земной шар.
Увеличиваясь в размерах, он растет и растет,
И постепенно становятся видны страны, города,
Улицы, крыши домов, машины, люди…
Растет земной шар, и я ищу на нем твой дом,
Тебя, чтобы рассмотреть твои глаза,
Заглядывающие в мое сердце и вопрошающие:
Ты есть?

Я иду по городу, мокнущему под дождем,
И мерзлые ветви деревьев — как сердце мое,
Опечаленное разлукой и звуком одинокого саксофона,
На котором играет в пустом переходе музыкант.
Я иду и думаю о том, что подарки судьбы могут быть жестокими,
Но хорошо, что они есть, хорошо, что есть ты,
Потому что это свет в конце туннеля серости и одиночества,
Это луч от маленького огонька свечи, который может погаснуть,
Но пока он теплится — ты живешь, потому что знаешь, что твое Я
Есть еще где-то на другом конце света, как и в тебе — есть частица
Чьей-то души. А когда в сердце двое — одиночества нет.

Одно ускользающее мгновение гармонии…
Поймать его и засунуть в банку со спиртом,
Чтобы сохранить его навсегда-навсегда
И стылым старческим вечером
Маразматически улыбаться, вспоминая…
Ты есть? Сегодня, сейчас ты есть?
Где ты? Сидишь перед телевизором,
И домашняя кружка с горячим чаем
Согревает твои внутренности иллюзией тепла.
Ты боишься. Меня. Себя. Нас.
Того, что может случиться от прикосновения рук.
Ты опускаешь глаза и думаешь, что тебе повезло,
Что сегодня опять НАС НЕТ.
Мы не сливаемся в гармонию жизни.
Эта песня не будет звучать в эфире.

Я хочу чтобы меня окружали кирпичные стены.
Их можно царапать ногтями и смотреть, как крошится
Камень. Стирается в пыль — камень, но не твое сердце.
Когда ты начнешь петь — я превращусь в птицу,
Чтобы улететь от тебя и не слышать звука твоего голоса.
Я сниму одежду и останусь обнаженной — ведь это
Моя броня. Я больше не боюсь боли. Ее нет.
Я превращусь в скрипку, на которой никто не играет,
В снег, который никому никогда не может принадлежать.
В ветер, проскальзывающий между пальцами сквозь мое лицо.
Я — зеркало мира. Но больше не отражаю тебя.
Нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

Эта ночь закончилась. Наступает рассвет
И я понимаю, что в серпентарии свободы
Нет больше змей. Он пуст — этот полый сосуд
Одиночества.
Скоро шум снова наполнит улицы,
Ворвется к нам своими щупальцами.
И тогда перестанет щемить на сердце.
Я распахну окно
И включу джаз.
Может быть, звуки саксофона заполнят мое сердце,
Как заменитель сахара или тебя…

Ты пахнешь сексом и Индией
немного бергамотом и опасностью
искушением
горьким шоколадом
осенним дождем и снегом
особенно тогда когда целуешь меня на ветру
а еще ты напоминаешь мне флейту
на которой играют мои пальцы и губы
прикасаясь к тебе я ощущаю себя музыкантом
может быть Рихардом Вагнером
я познаю ощущения через твой вкус обоняние
цвет через тонкие шелковистые прикосновения к твоей коже
через заглядывание в твои темнеющие зрачки в которых
просыпается бездна…
падаем?