(Тезисы доклада для научной конференции в Хельсинкском университете)

Проза любого писателя содержит элементы поэзии. Поэзия почти всегда содержит элементы прозы (пожалуй, за исключением зауми).

Излюбленные фигурно-тропеические приемы Льва Толстого — сравнения, метафоры, анафоры, гиперболы, эпитеты.

В рассказах "Отец Сергий" и "Смерть Ивана Ильича" сравнения встречаются постоянно:

"Как платок"; "Касатский испытывал восторг влюбленного, такой же, какой он испытывал после, когда встречал предмет любви"; "Как устанавливают предмет неустойчивого равновесия, он устанавливал опять свою веру на колеблющейся ножке и осторожно отступил от нее, чтобы не толкнуть и не завалить ее"; "И правда, что здесь, на этой гардине, я, как на штурме, потерял жизнь. Нежели?"

Сравнения усиливают впечатление от сказанного, выполняют функции изобразительного материала, позволяют лучше понять суть предмета.

Метафоры писателя — как правило, развернутые. Одна метафора влечет за собой другую, метафорический ряд проясняет не только позицию героев произведения, но и выражает взгляд писателя на описываемые события.

"Тотчас же уходил в свой отдельный, выгороженный им мир службы и в нем находил приятности"; "Мертвец лежал, как всегда лежат мертвецы, особенно тяжело по-мертвецки, утонувши окоченевшими членами в подстилке гроба…"

Ключевое слово в метафорической системе Толстого — мир. Мир как мироздание, как индивидуальный космос.

Характерны и выразительны эпитеты Толстого — "исхудалое легкое тело"; "Сплошные мужицкие зубы"; "запнувшаяся жизнь".

В рассказе "Смерть Ивана Ильича", который может показаться поначалу тавтологичным, важнейшую роль для воплощения художественного замысла играет лексическая анафора, начинающаяся с глагола прошедшего времени было (были, была, был).

"Он был не такой холодный и аккуратный, как старший, и не такой отчаянный, как меньшой. Он был середина между ними — умный, живой, приятный и приличный человек"; "Там было еще кое-что истинно хорошее: там было веселье, там была дружба, там были надежды".

Анафора в данном контексте как бы лишний раз подчеркивает, что жизнь главного героя уже в прошлом — она была.

Гиперболы Толстого имеют мистико-религиозный характер:

"Сомневаться после этого взгляда в том, что это был дьявол, а не простая, добрая, милая, робкая женщина, нельзя было".

Предложения писателя нередко метризованы, в прозаическом тексте встречаются фразы, написанные, например, ямбическим размером: "Ему хотелось слышать"; "Туман, съедавший снег".

Более того, нередко в структуру предложения попадает рифма: "А теперь туда! Куда?"

И, конечно, очень важен для Толстого лексический и психологический параллелизм (это общие традиционные приемы для прозы и поэзии).

В рассказе "Отец Сергий" главная дихотомия — это Степан Касатский и Пашенька (подруга молодости, ставшая впоследствии пожилой женщиной, матерью и бабушкой).

Если Касатский большую часть сознательной жизни провел, молясь в святых местах, и оказался при этом великим грешником, то Пашенька вела светскую, точнее, обыденную жизнь, далекую от подвигов послушания, но, вместе с тем, именно она оказалась ближе к Господу.

Степан Касатский говорит: "Я жил для людей под предлогом Бога, она живет для Бога, воображая, что она живет для людей".

Главным поэтическим элементом в рассказе "Смерть Ивана Ильича" является поэтизация борьбы со смертью. Финал этого гениального сочинения оптимистичен и светло одухотворен. Смерть становится для главного героя смертью самой смерти, точнее — новой жизнью.

Умирающий Иван Ильич: "Кончена смерть, — сказал он себе. — Ее нет больше".