10 февраля в Санкт-Петербурге, в галерее Сарай при Государственном литературно-мемориальном музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме, состоялся творческий вечер живого классика российской поэзии, одного из представителей легендарной плеяды поэтов питерского андеграунда 70-х, редактора (вместе с Кириллом Бутыриным) неподцензурного журнала "Обводный канал", обладателя Царскосельской и Пастернаковской премий, премий им. Н. Заболоцкого и А. Белого, премии "Московский счет", стипендии фонда имени Иосифа Бродского и т.д., Сергея Георгиевича Стратановского. На вечере была представлена его последняя на данный момент книга стихов "Смоковница". Сборник начинается стихотворением "Библейские заметки", а заканчивается "DEUS CONSERVAT OMNIUS" (лат. "Бог помнит все"). Уже из этого сразу становится ясно, что стихи сборника объединены религиозной, библейской темой, что делает книгу единым целым, откровением человека глубоко мыслящего, обладающего энциклопедическими знаниями и таким человеческим опытом, который не дает усомниться в том, что ему есть, что нам сказать, а нам есть, что послушать.

Открывший вечер главный редактор издательства "Пушкинский фонд", в котором вышла книга, Геннадий Комаров, в частности, рассказал о своем восприятии поэзии Сергея Стратановского, отмечая присутствие в ней множества оксюморонов, то есть сочетания несочетаемого — силы и слабости, заурядного и высокого, а это всегда ломает что-то привычное в поэзии, и на таких сломах появляется нечто редкое, непохожее ни на что другое. Геннадий Комаров вспомнил Пушкинский вечер в Капелле 1999 года, на который собрались поэты со всей России. Тогда один за другим читали свои стихи поэты-антиподы: Дмитрий Быков со своим непростым "Узнаю этот оющий, ающий, / Этот лающий, реющий звук — / Нарастающий рев, обещающий / Миллионы бессрочных разлук.../ Узнаю эту изморозь белую, / Посеревшие лица в строю... / Боже праведный, что я здесь делаю? / Узнаю, узнаю, узнаю." ("Прощание славянки") и Сергей Стратановский с поэмой "Суворов": "Есть дух Суворова / надмирный дух игры, / Игры с судьбой в бою суровом, / Когда знамена, как миры, / Шумят над воинством христовым. / О, мощь империи, / политика барокко: / На иноверие косясь косматым оком, / Мятежникам крича: / назад, назад, не сметь / И воинов крестя / в безумие и смерть". Тогда Геннадий Комаров, исследуя реакцию слушателей, понял, что поэзия Стратановского не для больших залов, но эта комнатная поэзия касается большинства важнейших проблем. Каждое его стихотворение это всегда сюжет, мини-баллада, и, может быть, это и держит читателя. К слову сказать, критик Никита Елисеев (журнал "Арион") отмечает его манеру чтения своих и чужих стихов, как одну из самых лучших, и как же обидно, что на вечере 10 февраля было так мало зрителей, обидно не за Сергея Георгиевича, а за тех, кому какие-то причины на вечер прийти не позволили. Геннадий Комаров называет поэзию Сергея Стратановского поэзией маленького человека, вспоминая слова А. Арьева об Александре Кушнере: "стихийный демократ". То же самое, считает Комаров, можно сказать и о Стратановском. XX век перечеркнул очарование понятия "титанизм" и перевернул сознание людей в том смысле, что остаться мещанином, человеком маленьким — это кажется назначением более высоким, чем судьба титана, от которого зависят судьбы людские. Однако на этом нечто общее между Стратановским и Кушнером и заканчивается. По мнению Геннадия Комарова, поэзия Кушнера — поэзия счастья, а поэзия Стратановского — поэзия несчастья и неуюта. Лирический герой поэзии Сергея Георгиевича — маленький человек на рандеву с Богом. Первый машинописный сборник его стихов называется "В страхе и трепете", что отсылает нас к "Страху и трепету" C. Кьеркегора. И если христианство, которое предполагает личное общение крошечного человека с Богом, с огромной Вселенной, воспринимать очень глубоко, то это может привести к безумию.

В первом отделении Сергей Георгиевич читал из книги "Смоковница". Он сообщил о том, что стихотворение, давшее название всему сборнику, вызывает много споров и удивления (смотри, например, "Звезда" № 12, статья К. Бутырина). Сейчас поэт пишет целое эссе, которое выросло из задуманного комментария к стихотворению "Смоковница". Всем известно из Евангелий от Матфея и от Марка, что Иисус проклял смоковницу, так как она была бесплодна. Но ведь у Матфея было сказано, что еще не настало время сбора смокв. Отсюда у многих появляется чувство недоумения, зачем Христос подошел к ней в такое время. Стратановский считает, что это притча, и этот сюжет нельзя рассматривать, как реальный эпизод. Это шифр, который говорит о смятении Христа и его кризисе. Он пришел последний раз в Иерусалим, чтоб увидеть явление Бога-отца, был уверен, что это явление произойдет в храме, поэтому и изгнание торговцев из храма надо воспринимать, по мнению Стратановского, как сакральное действие на встречу Бога. Но когда не произошло то, что он ждал, у него возникли сомнения. Смоковница — это его душа. Иисус Христос понял, что он мессия, но другой — слуга Божий (без оттенка рабства), человек, который должен пострадать и принести себя в жертву: "...Царство желанное... / Не настало... Не время, наверно... / Что ж... Руби этот ствол / и в огонь эти сучья без смокв / брось... Легче будет".

Во втором отделении поэт читал стихи из уже готовой к выходу в свет новой книги, озаглавленной "Граффити". В этом сборнике структурообразующим как раз и является слово из названия книги. Сергей Георгиевич говорит, что такие граффити можно встретить на стенах домов в разных частях города. С помощью этого условного символа поэт ведет читателя не только в пространстве, но и во времени, собирая в пестрый калейдоскоп события прежней и современной России. В какой-то мере этот принцип является искусственным, как трилистник в "Кипарисовом ларце" И. Анненского. Здесь будут собраны стихи, в основном, новые с вкраплением старых, если они подходят тематически. Здесь так же будут вставки из духовной литературы, например, из стиха о Лазаре богатом и Лазаре бедном ("Нищая революция"). Вспоминает в новом сборнике Стратановский и время начала своей поэтической деятельности. В новую книгу будет включено известное уже стихотворение "Шестидесятники": "Жили-были в апельсинах, / Завезенных из Марокко..." Заканчивается оно такими строками: "Мировой пожар? / Кому он, на фиг, нужен! / Время греться у костра". У костра поэзии Сергея Стратановского согреется еще не мало людей, ведь его стихи переведены на английский, болгарский, голландский, итальянский, немецкий, польский, французский, чеченский, эстонский языки. Как человеку вырваться "из непрожитой жизни"? Да и зачем? Ведь "...может быть, когда и мы / Погибнем, / то отправим импульс, весть, / Луч созидания в пугающие дали". В это верит один из самых замечательных людей нашего времени, созидатель, поэт, наш современник Сергей Стратановский.