Остававшиеся в Москве, а затем эвакуированные (в октябре 1941 г.) в «запасную столицу» Куйбышев сотрудники Народного комиссариата иностранных дел СССР продолжали напряженно работать. Советская дипломатия все свои силы сосредоточила тогда на обеспечении наиболее благоприятных внешних условий для скорейшего разгрома врага. Прежде всего было необходимо создать надежный лагерь союзников, добиться своевременного и последовательного выполнения ими своих обязательств, особенно в том, что касается поставок вооружения и военных материалов, открытия «второго фронта», отказа от ведения сепаратных переговоров с противником. Одним из ключевых направлений этих усилий было согласование программы послевоенного устройства мира, включая установление послевоенных границ и обеспечение их безопасности.

Становление военно-политического со­труд­ничества стран антигитлеровской коалиции проходило трудно и противоречиво. Как Великобритания, так и США не торопились с оказанием реальной помощи Советскому Союзу. Это касалось в первую очередь наших настойчивых обращений о немедленном открытии «второго фронта» (впервые этот вопрос был поставлен советской стороной перед англичанами в июле 1941 г., высадка же англо-американских войск в Нормандии состоялась, как известно, лишь в июне 1944 г.).
В мае 1942 г. удалось подписать советско-британский Договор о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе, о сотрудничестве и взаимной помощи после войны, а в июне 1942 г. — советско-американское Соглашение о принципах, применяемых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии.

Достижение реальных прорывов в отношениях между союзниками справедливо связывают с проведением встреч руководителей стран «большой тройки». Состоявшиеся за годы войны три конференции такого уровня — Тегеранская в 1943 г., Крымская (Ялтинская) и Берлинская (Потсдамская) в 1945 г. показали, что несмотря на расхождение в оценках ряда военных и политических проблем великие державы при наличии политической воли, взаимного понимания и доверия способны действовать согласованно в интересах международного мира и безопасности.
Масштабность принятых на этих встречах решений, особенно в том, что касается открытия «второго фронта», требовала активных действий советской дипломатии на всех направлениях. Она участвовала в разработке всех основополагающих межсоюзнических документов, в координации политических подходов союзников в деле выведения из войны стран фашистской коалиции, в налаживании отношений с освобожденными странами Европы, в восстановлении мира в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

В годы Великой Отечественной войны советские дипломаты за рубежом работали в труднейших условиях. Далеко не безопасны были маршруты следования из Советского Союза к месту назначения и обратно. В Лондоне наши дипломаты работали под ожесточенными бомбежками фашистской авиации и ракет «фау». Все представительства в странах, входивших в число союзников Германии, были блокированы, при этом, однако, сотрудникам удалось уничтожить секретную документацию и технические средства, представлявшие ценность для противника. Многие сотрудники представительств были арестованы, заключены в концентрационные лагеря, в лучшем случае интернированы в полном составе. Так, например, поступили с дипломатами СССР в Германии, Италии, Финляндии, Румынии и Венгрии. Сотрудники дипмиссии в Бухаресте объявили многодневную голодовку в ответ на бесчеловечное отношение к ним и их семьям со стороны румынских властей. Те, кто получил от фашистских властей Германии разрешение на возвращение домой, следовали на родину в запломбированных железнодорожных вагонах практически без пищи и воды через Балканы и Турцию.

Жизнь коллективов посольств и консульств в годы войны протекала в самых стесненных материальных условиях. Несмотря на это сотрудники добровольно отчисляли значительную часть своей заработной платы в фонд обороны и на подписку на военные займы. Они проводили широкую разъяснительную работу среди местной общественности, выступали на различных собраниях и митингах, в учебных заведениях, на предприятиях, перед портовыми рабочими и моряками, отправлявшими грузы в Советский Союз.

Уход сотрудников в ополчение вызвал вынужденное сокращение штатов центрального аппарата НКИД. Так, в подразделениях наркомата, курировавших отношения с Велико­британией, Германией и США, оставалось по 4 сотрудника, в отделах же, курировавших отношения с другими странами, оставалось по 1–2 человека. Наркомат перешел на круглосуточный режим работы. В то же время благодаря своим высоким деловым качествам сотрудники НКИД неизменно обеспечивали ритмичную, высокопрофессиональную работу...

Глава наркомата В. М. Молотов с небольшой группой своих помощников оставался в Москве, а аппарат НКИД в Куйбышеве возглавил замнаркома А. Я. Вышинский. Многие сотрудники НКИД, будучи в эвакуации, записались в доноры. Немногочисленные остававшиеся в Москве, а также приезжавшие из Куйбышева в командировки в Москву после рабочего дня, обычно длившегося до глубокой ночи, не возвращались домой, а оставались ночевать в служебных кабинетах в наркомате, где зимой 1941/42 года поддерживалась относительно нормальная температура. Кроме того, передвижение по Москве после наступления темноты в условиях военного времени было весьма ограниченным, что также вынуждало сотрудников оставаться на ночь в наркомате.

Подтверждением особой роли внешнеполитического ведомства в общей системе государственного строительства в годы войны стало введение в мае 1941 г. рангов для дипломатических представителей СССР за рубежом — Чрезвычайного и Полномочного Посла, Чрезвычайного и Полномочного Посланника. В мае 1943 г. были установлены дипломатические ранги для всех работников НКИД. Вводилась и форменная одежда для дипломатов. (Народный же комиссариат иностранных дел стал именоваться МИД СССР с марта 1946 г.)
Конечно же, победа ковалась прежде всего на поле боя. Но и советская дипломатия вписала важные страницы в историю Великой Отечественной. Дополняя военные и народно-хозяйственные усилия, она внесла весомый вклад в достижение Победы, обеспечение внешнеполитических интересов нашего государства, в утверждение справедливого послевоенного урегулирования.