Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ОЛЖАС СУЛЕЙМЕНОВ


Олжас Сулейменов родился в 1936 году в Алма-Ате.
Учился в Казахском государственном университете (инженер-геолог, разведка нефтяных и газовых месторождений), в Литературном институте имени А. М. Горького.
Лауреат национальных и международных литературных премий.
Герой Труда Казахстана. Награжден орденами СССР, Казахстана, зарубежных стран.
Первые стихи Олжаса Сулейменова были опубликованы 13 июня 1959 года в "Литературной газете" с напутствием Леонида Мартынова. Стихи в "Юности" публиковались неоднократно при Валентине Катаеве, Борисе Полевом и Андрее Дементьеве.

СТИХИ МОЕЙ ЮНОСТИ АРГАМАК

Эй, половецкий край,
Ты табунами славен,
Вон вороные бродят
В ливнях сухой травы.
Дай молодого коня,
Жилы во мне играют,
Я проскачу до края,
Город и степь Накреня.
Ветер раздует Пламя
В жаркой крови аргамака,
Травы
сгорят
под нами,
Пыль
И копытный цок.
Твой аргамак узнает,
Что такое
                  атака,
Бросим
            робким
                          тропам
Грохот копыт в лицо!..


ВОЛЧАТА

Шел человек.
Шел степью, долго, долго.
Куда? Зачем?
Нам это не узнать.
В густой лощине он увидел волка,
Верней, волчицу,
А точнее, мать...
Она лежала в зарослях полыни,
Откинув лапы и оскалив пасть.
Из горла перехваченного плыла
Толчками кровь, густая, словно грязь.
Кем? Волам? Иль охотничьими псами?
Слепым волчатам это не узнать.
Они, толкаясь и ворча, сосали
Большую неподатливую мать.
Голодные волчата позабыли,
Как властно пахнет в зарослях укроп.
Они, прижавшись к ранам, жадно пили
Густую холодеющую кровь.
С глотками в них входила жажда мести.
Кому?
Любому.
Лишь бы не простить.
И будут мстить В отдельности,
Не вместе.
А встретятся —
Друг другу будут мстить.
И человек пошел своей дорогой.
Куда?.. Зачем?..
Нам это не узнать.
Он был волчатник,
Но волчат не тронул,
Ребят уже не защищала мать...


ПОСЛЕДНИЕ МЫСЛИ МАХАМБЕТА, УМИРАЮЩЕГО НА БЕРЕГУ УРАЛА ОТ РАНЫ

Мне удивительно: когда я весел,
что ни потребуется — все дают,
когда захочется унылых песен,
мне их с великой радостью поют.
Бываю рад, и все — бывают рады,
я отступлю, и все за мной в кусты.
Когда в жару я вижу дно Урала,
мне кажется, что все моря пусты.
И потому, когда кочевье выманит
все мое племя, —
я один пашу,
когда никто не смеет слова вымолвить,
мне рот завяжут —
я стихи пишу.
Эх, если бы сказали мне:
"Великий,
прости людей, уже пора — простить,
мир будет счастлив
от твоей улыбки!"
Тогда бы я старался не грустить.
Сказали бы смущенные мужчины:
"Моря полны водой, пока Урал
не высохнет.
Пока ты жив, мы — живы..."
Тогда бы я, клянусь, не умирал.


КАЗАНЬ

По азимуту кочевых родов,
По карте, предначертанной историей,
По серым венам древних городов
Я протекал последней каплей донора.
Здесь долг я понял перейти года,
Возвысить степь, не унижая горы.
Схвати ладонь мою и нагадай
В судьбе дорогу дальнюю, о город...
Жарища.
Дремлет в будке старшина,
Чем пешеходы, кажется довольны.
Я город прохожу. Вдруг — тишина.
И крик — громадная улыбка Волги.
По берегу улыбчивой земли
Иду травой, и знаю, что надолго,
Навечно в этот город, в эту Волгу
Вливаешься, когда такой разлив.


СЛОВО ДУРАКА

Если с материнским молоком
это зло в тебя вошло здоровьем,
добрым тебя сделать нелегко
всем земным, вселенским всем коровам.
Если бы земля была чужая,
если бы жена была слепая,
я бы мог нарушить свои клятвы
и к тебе направить свои взгляды.
Я боюсь сегодня только страха.
Горше всех лекарств мое участие —
стариком иду к любой старухе,
я осколок, если ты — на части.
Тигром я бываю среди тигров,
в доме обезьян я — обезьяна,
в тишине я проплываю тишью,
на луне
               ночной луной сияю.
Растопырь, мудрец, большие уши,
щедрость лучше скрытых кладов.
Правильно.
Даже дурака, мудрец, послушай,
если он, дурак, расскажет правду.


АЙНАЛАЙН

Кочую по черно-белому свету.
Мне дом двухэтажный построить советуют,
а я, как удастся какая оказия,
мотаюсь по Африкам, Франциям, Азиям.
В Нью-Йорке с дастанами выступаю,
в Алеппо арабам глаза открываю,
вернусь,
и в кармане опять —
ни копья;
копье заведется —
опять на коня!
Последний ордынец
к последнему морю!
На карте
проливы, саванны и горы!
А нас хоронили — ногами на запад,
лежат миллиарды — ногами на запад
под желтым покровом великой степи —
тумены ногаев, булгаров, казахов, —
не зная, что
Азия западней Запада,
Запад —
восточней Китайского моря,
А нас хоронили — ногами на Запад!..
Шумит за спиною последнее море.
Кружись, айналайн", Земля моя!
Как никто,
я сегодня тебя понимаю,
все болезни твои
на себя принимаю,
я кочую, кружусь по дорогам
твоим...*/**


* * *

Что такое лишние?
Попробуйте
постоять на кромке горной пропасти.
Каждому из нас дано быть ближним,
не оценишь, если не был лишним.
Каждому из нас придется это испытать,
на то мы и поэты,
чтобы мерить мир единой мерой —
образом своим, как время — эрой.
(Час или минуту — только эрой,
Словно правду слов ничтожных —
Верой!)
Мы бываем часто чудаками.
"Ах!" сказать не просто.
Вы посмейтесь:
Человек ударился о камень,
Чтоб ногой проверить междометье.
Право восклицаний,
Право слога
Заслужить — вот исполненье долга
Человеческого. Не спеши,
Пусть смеется тот, кто сам смешит.
Право жить. А надо ль это право?
Моя мама благородней правды.
Кто нас наделяет правом жить?
Те, кто слева, спереди иль справа?
Удивляюсь и сопротивляюсь
Каждому, кто разрешает мне
Пить из родника и видеть стаю
Дальних птиц в прозрачной вышине...


* * *

Fas — высшее право в римском законодательстве.
Fas est — "Все дозволено".
Римские полководцы посылали солдат
На варварские города, вооружив легионы правом: фас!
Fas — погружайте клыки: мир для вас.
Fas — на чужую жизнь и имущество нет запрета.
Fas — это блеск суженных злобой глаз, расчеловеченье это.
И вспыхнули в Риме XX века
Скрещенные молнии фразы fasist.
Да, первый философ в черной рубашке
Был — лингвист.
В наследство от предков ему достался
Варварский мир (он был историк).
Он — в черной рубахе,
Он — против черных (он был истерик).
Нам —
Все дозволено!
Даже логика и аналогия
И право помнить —
Волчицей вскормлены Ромул и Рем,
И повторяются из века в вечность
Лбы их пологие
И волчья серость и бледный Рим.
В любви не признаются на латыни,
Не ссорятся, не спорят на латыни,
Когда здоровы были, молодыми,
О нас не говорили на латыни.
Латинским звуком нас не отпевали,
Латинским словом нас не обрекали,
Пощупав пульс, врачи не говорили
Той фразы, что пугала в старом Риме:
Fast est!
А это значит — дело дрянное,
ешь напоследок жирное и пряное,
Пей коньяки, не обращай — что больно,
Ты обречен, и, значит, —
Все дозволено!
Жизнь коротка,
Пока живешь — fast est,
Пока не ляжешь,
На груди скрестив
Худые кисти,
Облачайся в черное,
Гуляй, фашист!
...Но есть под Брестом,
Есть один окоп.
Избитый пулями
багровый бруствер.
Залитый кровью фас веселых пруссий...
И мой не защищенный каской лоб.
Нерв обнажен,
Открыто сердце там,
Туда мои пути, дороги, тропы.
И где б я ни был,
Я — в окопе том.
Последний наш рубеж
меня торопит.


РУСЬ ВРУБЕЛЯ

Край росистых лесов
и глазастых коней,
россыпь рубленных сел,
городов изваяния,
и брусничные ночи,
и россыпь огней.
Росомашьи размашистые расстояния.
Жизнь — и выдох сквозь зубы,
и радость, и грусть.
Глупость осени. Шубы.
И русое небо.
И морозы.
И странные взгляды Марусь.
И хрустящие хрупкие
щеки хлеба.
Я могу перечислить —
и весь мой рассказ:
Русь — река под обрывом,
и это не мало.
Ночь июльская. Ивы.
И месяц раскосый.
Я, как ты, задыхаюсь,
когда обнимаю...

*Айналайн — обращение к дорогому человеку.
**"Кружусь вокруг тебя" — подстрочный перевод.
"Принимаю твои болезни" и "Любовь моя" — смысловые перев