Я немощен и нем, и силы нет в глазах.
А всё-таки зачем и боль, и страх, и прах?

А всё-таки за что такая канитель?
Я ставлю рупь за сто, что жизнь не карамель.

Судьба моя строга, дела невелики.
Останется строка. Возможно, две строки.

Событий череда… И незаметен след.
А всё-таки куда я шёл так много лет?

Бандитского туза
Бандитские порядки.
Бандитские глаза
В бандитской броской рамке.

Бандитская судьба
В бандитском сериале.
Бандитская пальба.
Мы все её слыхали.

Бандитские спецы
По части лохотрона.
Бандитские певцы
Бандитского шансона.

…Бандитский пьяный хит
Звучит в моей квартире.
Видать, и я бандит
В бандитском этом мире.

И будет богаче богатый,
Гребя вороватой лопатой
Кровавые пачки банкнот.
А бедный — бедняга — умрёт.

Но бедный мгновенно воскреснет.
Богатый от зависти треснет.
Богатый — бедняга — умрёт.
А жизни продолжится ход.

А кто же останется? Кто же?
Останутся те, кто моложе.
Попасть нежелательно в плен
Эпохи крутых перемен.

Смерть — такая ловкая лазутчица.
И рубает шашкой, как Чапай.
На земле остаться не получится,
Сколько здесь квартир ни покупай!

Жизнь — такое хрупкое растение,
Но растёт, не помня про недуг.
Становясь и старше, и смиреннее,
Я смотрю восторженней вокруг.

У зимы затянулся жестокий забег.
Сумасшедший, безжалостный мартовский
                                                                   снег
Закрывает ресницы московским прохожим.
Что-то скрыть иль укрыть он желает, похоже.
Он метёт день-деньской, он метёт и метёт.
Лишь один необычный, седой пешеход
Не страдает от снежного круговорота.
Потому что прожил лет, наверно, пятьсот,
Потому что изведал нездешнее что-то.

Глаза — ладони — свет — тепло.
Тепло, которое спасло
меня от чёрной стужи
и от чего похуже.

Ладони — свет — тепло — глаза.
Любовь, которая не за-
вершится после смерти.
Хоть верьте — хоть не верьте.

Я — в мыслях — далеко удрал,
Гоним Москвою-зоной.
О, Юра, — Ра — ура — Урал —
Казарин озарённый.

А — в жизни — я остался тут —
Среди бумаг и хворей.
И кошки на душе скребут,
И нужен санаторий.

А что ты умеешь? Умею упрямо,
Смеясь, неизвестной тропою идти,
Клонировать мир по стихам Мандельштама
И сердце своё не держать взаперти.

А что ты имеешь? Имею тетрадку,
Блокнот, бутерброд и простой карандаш.
…А чтоб разгадать жизни-смерти загадку,
Не нужен какой-то громоздкий багаж.

Нет места, наверное, более странного.
Здесь редок обычный, простой человек.
В соседних домах жили Галич, Русланова,
Гайдай, Ахмадулина, Симонов, Бек…

Я прибыл сюда самозванцем непрошеным,
Прижился — такой непонятный кульбит.
…А время летит хищным, сумрачным
                       коршуном.
А время для всех беспощадно летит.