Книга-портрет. Книга-ода. Книга-апология. Такие ассоциации приходят на ум, когда знакомишься с воспоминаниями Евгения Степанова о его близкой подруге и литературной соратнице, поэтессе Татьяне Александровне Бек (1949–2005), недавно опубликованными в рамках новой издательской серии "Судьбы выдающихся людей". Это мемуары поэта о поэте, где документальный жанр соединяется с лирикой, а прозаический текст щедро разбавляется стихами. Вспоминая свои встречи и богатый опыт общения с трагически ушедшей из жизни Татьяной Бек, Евгений Степанов предпринимает попытку создать многогранный образ ее личности, подробно и эмоционально насыщенно характеризуя ее как человека и как литературного деятеля. "Смерть — главный микрофон поэта. В русской поэзии иначе никогда не было… Теперь очевидно: Татьяна Бек была поэтом. Подлинным. Беззащитным и сильным", — так он начинает свою книгу, сразу определяя для читателя свое трепетное отношение к той, о ком собирается говорить. И в случае Татьяны Бек такая позиция мемуариста имеет особое значение, поскольку завершающим, роковым аккордом ее жизни стал тяжелый конфликт с представителями литературной братии, не разделявшими ее принципов. "Литературная среда беспощадна. В чем только ни обвиняли коллеги Татьяну Бек! И, прежде всего, в том, что она шла в фарватере за своими родителями, которые ей пролагали дорогу в литературу", — с горечью отмечает автор книги.
Как пишет Евгений Степанов, жизнь Татьяны Бек, дочери известного прозаика Александра Бека и детской писательницы Наталии Лойко, действительно внешне складывалась весьма благополучно, и в советский литературный процесс она вписалась очень гармонично. Поэтесса работала в редакциях престижных литературных журналов, преподавала в Литинституте, была востребована. Тем не менее автор воспоминаний подчеркивает характерную психологическую изломанность, отличающую людей поэтического склада: "…Внутренний надлом поэта, постоянные стрессы давали о себе знать, и все это проявлялось в творчестве. Если первые книги стихов Татьяны Бек полны жизнеутверждающего оптимизма и девичьей наивности, то более поздние сборники пропитаны горечью одиночества и неприкаянности". Не только вспоминая дружбу с Татьяной Бек, но и анализируя ее поэтику, Евгений Степанов делает акцент на характерных особенностях ее творчества: "…Ее стихи исповедальны и завораживающи. Она не допускала неполнозвучных рифм. Например, рифма плетью — долголетья была для нее неприемлема, только плетью — долголетью… Любые отклонения в сторону отвергала как автор и не любила как редактор". Не обходится, разумеется, и без конкретных примеров:

Впрочем, несмотря на комплиментарность представляемых воспоминаний, их нельзя назвать идеализированными. Автор не избегает таких острых углов биографии Татьяны Бек, как поставленная ею в 1993 году подпись под "Письмом 42‑х" в поддержку силового разгона съезда народных депутатов и Верховного Совета России. "Могу предположить, что в политической жизни страны Татьяна Бек разбиралась, как многие из нас, не самым лучшим образом, разговоров на эти темы мы практически никогда не вели. Более того, я никогда не слышал от нее ни слов покаяния за участие в "Письме сорока двух", ни каких-то слов, оправдывающих свою позицию… Сейчас у меня есть уверенность, что подписала она это письмо из-за того, что там стояли подписи ее близких людей — литераторов", — размышляет об этой истории Евгений Степанов.
И правда, судя по воспоминаниям, Татьяна Бек умела дружить и многое сделала для тех, кого считала друзьями. И сам Евгений Степанов, и целый ряд литераторов, чьи интервью о поэтессе также включены в эту книгу (Сергей Арутюнов, Сергей Бирюков, Лидия Григорьева, Нина Краснова, Инга Кузнецова, Евгений Лесин, Зоя Межирова, Виктория Шохина), с благодарностью вспоминают поддержку, оказанную им Татьяной Бек на литературном поприще. "Татьяна Бек много сделала сама и многому научила других", — говорит Инга Кузнецова, работавшая с поэтессой в журнале "Вопросы литературы", а Сергей Арутюнов заявляет: "Если бы не она, меня бы не было…".
Как вспоминает Евгений Степанов, Татьяна Бек работала круглосуточно: писала стихи и рецензии, готовила интервью и составляла книги других авторов, работала над архивами родителей, правила чужие рукописи и преподавала начинающим литераторам. Насыщенная литературная деятельность оставила у многих ее коллег желание говорить о ней. И желание это достойно реализовано в представляемой книге.