Время вышло к тому, что на сердце всё злей
То одна, то другая насечка.
Я поеду в деревню. В деревне теплей.
Где родительский дом, там и печка.

Вот он, старый мой дом. Вот знакомый порог.
Вот свернулась на стуле косынка.
«Это ты ли вернулся, мой младший сынок,
Мой болезный,
моя сиротинка?..»

— Бабуля, здоровье-то как, ничего?
— Болят все суставы, все жилки.
— А где твой старик? Помню бравым его…
— В могилке, родимый, в могилке.

— Война виновата, конечно, война.
А дети, а внуки-то где же?
Поди, навещают? Совсем ведь одна.
— Всё реже, родимый, всё реже.

— Косила и жала, плела кружева,
А суп-то варила с крапивой.
Несчастной, несчастной ты жизнь прожила.
— Счастливой, родимый, счастливой.

— Бабуля, ты слышишь — гремят соловьи
Во мраке цветущего сада?
Ах, сбросить бы годы,— живи и живи!..
— Не надо, родимый, не надо.

Свысока её недруг судит,
Предъявляя смертельный счёт.
А Россия была и будет,
А Россия не пропадёт.

Заведут в глухое болото
И укажут ей ложный брод.
Там погибла целая рота,
А Россия не пропадёт.

Хороша! — и берут завидки.
Через чёрный нагрянут ход,
Оберут Россию до нитки.
А Россия не пропадёт.

Мир, как бомба, во зле взорвётся,
Будет всем в аду горячо.
А Россия сама спасётся
И врагу подставит плечо.

Позабросив стихи и гармошку,
В отцветающем грустном селе
Вот опять я копаю картошку,
Чтобы выжить на этой земле.

На земле, где мои коростели
Отзвенели в покосах вчера,
Где такие сегодня метели
И такие шальные ветра.

Где рыдает родная долина,
Осыпается роща во сне…
Нет покоя теперь, всё едино,
Ни в душе, ни в дому, ни в стране.

Здесь помрёшь в безысходной простуде,
Упадёшь средь картофельных гряд.
Здесь какие-то хмурые люди
Много умных речей говорят.

Сколько их, волевых, непохожих,
За удачею вдаль унесло.
Хорошо-то как, Господи Боже,—
Сытно там, и тепло, и светло!

Я копаю картошку и внемлю
Только ветру, чей яростен крик.
Я продрог… Но люблю эту землю,
Как болото последний кулик.

     Лиде

Пусть ветер бьёт порывами
И замерзает луг.
Под золотыми ивами
Ещё тепло, мой друг.

Под полосой закатною
Преобразился вмиг
Твой светлый, неразгаданный,
Иконописный лик.

Со всей сердечной силою
Хочу сказать одно:
Ещё не поздно, милая,
Ещё не так темно.

Ещё чуть-чуть счастливыми,
Не помня слёз и мук,
Мы постоим под ивами,
Не разнимая рук.

Пёрышко с небес,
     а может — слово.
Если умный,—
     глянь да раскуси.
Сколько голубого-голубого,
Сколько золотого на Руси!

Сколько выгребали, вывозили,
Сколько вырубали — не сочтёшь.
Ну а васильки всё так же сини,
Глаз не отведёшь —
     какая рожь.

И в лесу, и в поле
     столько мёда —
Захмелеет на ветру любой.
Свет какой!
Да это у народа
Светится душа сама собой.

И хулят, и хают,
     только снова
Лезут к нам… О Господи, спаси.
Сколько голубого-голубого,
Сколько золотого на Руси!

Когда темно, и ложь кругом,
И нет пути лучу,
Не надо думать о плохом —
Зажги в себе свечу.

И многое пойдёт на лад
И станет по плечу.
И всяк тебе и всюду рад —
Зажги в себе свечу.

А миру свет необходим,
Как воздух трубачу.
Пока ты светел, ты любим,—
Зажги в себе свечу.

И кто-то пусть воззвал к тебе:
За мной! Озолочу!
Спокойно улыбнись судьбе —
Зажги в себе свечу.

И в небесах гремят грома,
И я одно шепчу:
Бог — это свет.
Да сгинет тьма!
Зажги в себе свечу.

Печь не топлена.
В инее стены давно.
А на стёклах зальдели берёзы.
«Это ты ли сынок?..»
И рванул я окно —
Вымерзайте, последние слёзы!

Может, это придумка — не боле.
Вышла древняя бабка на свет
И взглянула на русское поле:
Что такое? А полюшка нет.

Удивилась. И слабую свечку
Подняла чуть не к самой звезде.
Посмотрела на синюю речку:
Что такое? А реченька где?

Бабка вышла, конечно, из Леты.
Если хочешь, возьми и проверь.
Оглянулась: ах, батюшки-светы,
Тут погост был. И где он теперь?

Кобылицами ржут магнитолы,
Всюду моники вместо марусь.
Это что же — неужто монголы
Возвернулись с Мамаем на Русь?

Где же ты, молодецкая сила?
Но ни песен родных, ни знамён.
…И плиту над собой затворила —
До иных,
до победных времён.

В надзвёздном царственном эфире,
Где дух на троне, а не плоть,
Один, один безгрешный в мире
Всемилостивый наш Господь.

В руках, как дивное сказанье,
Наполненная по края,
Сияет чаша со слезами,
И это Родина моя.

Все мы — летящие в пламени
Листья над стылым ручьём…
Милые, вечные, дальние,
Я не прошу ни о чём.

Испепеляются грамоты,
Плавятся камни в огне.
Если вы мною помянуты —
Значит, вы живы во мне.

Ветер холодный забвения
Да не касается вас.
…Мыслей упорных биение,
Чувств неизбывный запас —

Всё это вы передали мне,
Встав навсегда за плечом.
Милые, вечные, дальние,
Я не прошу ни о чём…