Когда в грязи и лжи возникшему кумиру
Пожертвован везде искусства идеал,
О вечной красоте напоминая миру,
Твой мощный голос прозвучал.

Глубоких струн души твои коснулись руки,
Ты в жизни понял всё и всё простил, поэт!
Ты из неё извлёк чарующие звуки,
Ты знал, что в правде грязи нет.

Кто по земле ползёт, шипя на всё змеёю,
Тот видит сор один… и только для орла,
Парящего легко и вольно над землёю,
Вся даль безбрежная светла!

Ты нас покидаешь, пловец беспокойный,
Для дальней Камчатки, для Африки знойной…

Но нашему ты не завидуй покою:
Увы! над несчастной, померкшей страною

Склонилось так много тревоги и горя,
Что верная пристань — в бушующем море!

Там волны и звёзды — вверяйся их власти…
Здесь бури страшнее: здесь люди и страсти.

Вся зала ожидания полна,
Партер притих, сейчас начнётся пьеса.
Передо мной, безмолвна и грозна,
Волнуется грядущего завеса.

Как я, бывало, взор туда вперял,
Как смутный каждый звук ловил оттуда!
Каких-то новых слов я вечно ждал,
Какого-то неслыханного чуда.

О Новый год! Теперь мне всё равно,
Несёшь ли ты мне смерть и разрушенье
Иль прежних лет мне видеть суждено
Бесцветное, тупое повторенье…

Немного грёз — осколки светлых дней,—
Как вихрем, он безжалостно развеет,
Ещё немного отпадёт друзей,
Ещё немного сердце зачерствеет.