* * *
Тебе не давали покоя цветные сны
и тот, чёрно-белый, в котором ты был один.
Когда пережил надежду, не жди весны,
а то, что тебе остаётся – тоска и сплин.
Любовь приходила трижды, но только раз
смела оборону, над бездной войдя в пике.
Но день озарился сиянием серых глаз,
а ночь согревала ладонью в твоей руке.
Тебе не давали покоя её слова,
ты мысленно их теребил, возведя в фетиш.
Как трудно бывает порой предъявить права
на то, чему сам без остатка принадлежишь.
Теперь ты остался один в непроглядном сне,
он был до отчаянья вещим и, в общем, – злым.
Когда ты оставил сердце в чужой стране,
ты, в сущности, знал, что никто не придёт за ним.
* * *
Белым по белому вышит небесный свод.
Только бы не споткнуться об этот сон.
Эхо играет на флейте, не зная нот,
чтобы любой был услышан и повторён.
Ладно бы сюр, но реальный вполне сюжет,
мир за кулисами быта и мелодрам.
Можно не сбыться, но это пока секрет.
Можно случиться, а как – ты придумай сам.
Этой негромкой участи не избежать.
Молча плати по счёту своей мечты.
Время поставит двойку тебе в тетрадь
за остроумную версию пустоты.
Чёрным по чёрному лягут твои слова,
тихим по тихому будет тебе ответ.
Эта вселенная в нас до того жива,
что невозможно свести её к точке "нет".
Шансы на вечность равны, а итог знаком,
розданы роли от пешки и до ферзя.
Можешь назвать это жизнью, а можешь сном.
В этой игре ни во что проиграть нельзя.
* * *
Ночь. Балкон. Тишина.
Две фигуры укутаны в пледы.
Полчаса до рассвета. Полбутылки до дна.
Колокольчики ветра под утлою крышей соседа
в наше прошлое робко вплетают свои письмена.
Две судьбы, две дороги, два мира таких непохожих,
мы сверяем под звёздами списки потерь и разлук.
Нам друг с другом легко быть собою – не лучше, не строже,
и не думать о том, как сжимается времени круг.
Сорок градусов в венах, и это совсем не смертельно,
сорок зим за плечами, а это уже не смешно.
Нам, по давности дружбы, полагался бы "Оскар" отдельный,
в номинации: "Самое длинное в мире кино".
Память – фотоальбом встреч, пейзажей, сюжетов.
И теперь, когда солнечный луч гасит свет фонарей,
фотосессией вечности кажутся два силуэта
в контражуре на фоне балконных дверей.