ЛЕВ АННИНСКИЙ
Шаг до чертовой дюжины
Продолжение. Начало в № 3 за 2019 год
После смерти, оборачивая на Блока фразу, сказанную им о Пушкине, что тот погиб не от пули Дантеса, а от "отсутствия воздуха", говорят: Блок задохнулся от советской власти.
Из его текстов это не следует. Из его текстов следует гибель — "во всяком положении": хоть под "многопенным валом" Интернационала, хоть у "ирландских скал".
Новейшие архивные разыскания показывают, что, когда друзья хотели отправить больного поэта к ирландским (точнее, к финским) скалам, чтобы облегчить его участь, — главный скифский вождь не пустил: сон будет писать стихи против нас". Но постановил: выдать вспомоществование в размере двух полных пайков.
Пайки не понадобились. Не помогли и лекарства: умирающий от них отказался. Дуэт со стихией подошел к финалу. Когда задаешь вопросы Сфинксу, то и Сфинкс может задать вопрос. Ответа нет — со скалы в пустоту. За миг до Чертовой Дюжины.
Это метафора, конечно. Александр Блок умер 7 августа 1921 года в своей постели, в своем кабинете, на улице Декабристов, в городе Петрограде, который еще не стал Ленинградом.
Но кое-что Блок успел сказать — когда критики рвали его на части и вывешивали на стенах афоризмы из поэмы "Двенадцать".
В заключение — несколько штрихов из предсмертной полемики Блока с ценителями "Двенадцати".
Действующие лица. Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Анатолий. Луначарский, Корнелий Зелинский...
"Читая "Двенадцать" и некоторые одновременно написанные с ними газетные статьи Блока, даже его близкие и искренне сочувствующие ему старые друзья одновременно испытывали порой и удивление, и испуг, и даже полное неприятие неожиданной, выпадающей из своего круга новой позиции поэта. Не раз Блок слышал от них и предостережения — и осуждение своему "левому повороту".
Читаю с трепетом Тебя. "Скифы" (стихи) — огромны и эпохальны, как Куликово поле... По-моему, Ты слишком неосторожно берешь иные ноты. Помни — Тебе не “простят" “никогда"... Кое-чему из Твоих фельетонов в "Знамени труда" и не сочувствую: но поражаюсь отвагой и мужеством Твоим... Будь мудр: соединяй с отвагой и осторожность" (Андрей Белый, из письма Блоку от 17 марта 1918 года)
И словно отвечая на письмо Андрея Белого и подтверждая его опасения, в стихах Зинаиды Гиппиус, прямо обращенных к Блоку, мы можем увидеть те же самые слова: "Я не прощу, Душа твоя невинна. Я не прощу ей — никогда".
Окончание следует.
После смерти, оборачивая на Блока фразу, сказанную им о Пушкине, что тот погиб не от пули Дантеса, а от "отсутствия воздуха", говорят: Блок задохнулся от советской власти.
Из его текстов это не следует. Из его текстов следует гибель — "во всяком положении": хоть под "многопенным валом" Интернационала, хоть у "ирландских скал".
Новейшие архивные разыскания показывают, что, когда друзья хотели отправить больного поэта к ирландским (точнее, к финским) скалам, чтобы облегчить его участь, — главный скифский вождь не пустил: сон будет писать стихи против нас". Но постановил: выдать вспомоществование в размере двух полных пайков.
Пайки не понадобились. Не помогли и лекарства: умирающий от них отказался. Дуэт со стихией подошел к финалу. Когда задаешь вопросы Сфинксу, то и Сфинкс может задать вопрос. Ответа нет — со скалы в пустоту. За миг до Чертовой Дюжины.
Это метафора, конечно. Александр Блок умер 7 августа 1921 года в своей постели, в своем кабинете, на улице Декабристов, в городе Петрограде, который еще не стал Ленинградом.
Но кое-что Блок успел сказать — когда критики рвали его на части и вывешивали на стенах афоризмы из поэмы "Двенадцать".
В заключение — несколько штрихов из предсмертной полемики Блока с ценителями "Двенадцати".
Действующие лица. Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Анатолий. Луначарский, Корнелий Зелинский...
"Читая "Двенадцать" и некоторые одновременно написанные с ними газетные статьи Блока, даже его близкие и искренне сочувствующие ему старые друзья одновременно испытывали порой и удивление, и испуг, и даже полное неприятие неожиданной, выпадающей из своего круга новой позиции поэта. Не раз Блок слышал от них и предостережения — и осуждение своему "левому повороту".
Читаю с трепетом Тебя. "Скифы" (стихи) — огромны и эпохальны, как Куликово поле... По-моему, Ты слишком неосторожно берешь иные ноты. Помни — Тебе не “простят" “никогда"... Кое-чему из Твоих фельетонов в "Знамени труда" и не сочувствую: но поражаюсь отвагой и мужеством Твоим... Будь мудр: соединяй с отвагой и осторожность" (Андрей Белый, из письма Блоку от 17 марта 1918 года)
И словно отвечая на письмо Андрея Белого и подтверждая его опасения, в стихах Зинаиды Гиппиус, прямо обращенных к Блоку, мы можем увидеть те же самые слова: "Я не прощу, Душа твоя невинна. Я не прощу ей — никогда".
Окончание следует.