Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Евгений СТЕПАНОВ

Литератор. Генеральный директор Холдинговой компании «Вест-Консалтинг». Кандидат филологических наук.  Докторант РГГУ. Живет в Москве.



Поэты-пророки XX века
 
Вступление

О профетических (пророческих) свойствах (функциях) поэзии было известно еще в Древней Греции. В частности, Аристотель отмечал:
«...задача поэта — говорить не о том, что было, а о том, что могло бы быть, будучи возможно в силу вероятности или необходимости» [1].
Трудно сказать, каким образом поэтам удается предвидеть будущее.
Разобраться в этом смогут только специалисты разных направлений — нейрофизиологи, текстологи, футурологи и т. д.
Многое не ясно. Поэты обладают медиумными способностями? Или само напечатанное или произнесенное слово (как сакральный элемент) воздействует на будущее?
Особенности человеческого сознания до сих пор вызывают множество вопросов у науки. Тактовая частота мозга Homo Sapiens ниже, чем у процессора — она измеряется килогерцами, а у компьютера — гигагерцами и терагерцами. При этом мозг работает эффективнее любого пентиума [2]. Почему? Какие сигналы извне получает мозг?
Русская поэзия, в отличие от сомнительной с профетической точки зрения поэзии Мишеля Нострадамуса (о нем стоит поговорить в дальнейшем отдельно и подробно), доказывает ряд бесспорных, с моей точки зрения, фактов.
1. Поэты предвидят общественно-политические явления (смену экономических формаций, революции, войны, стихийные катаклизмы и т. д.).
2. Поэты предвидят судьбы других людей и свои собственные судьбы — прежде всего время своего ухода из земной жизни.
Мнение о том, что поэт не просто стихослагатель, но пророк, призванный «глаголом жечь сердца людей», бытовало в России еще в ХIХ веке.
В пользу этой теории говорили стихи К. И. Рылеева, Ф. И. Глинки,
М. Ю. Лермонтова и многих других [3]. Безусловно, первым поэтом в России, кто возвел в абсолют мнение о том, что поэт является пророком, был Александр Сергеевич Пушкин. В стихотворном цикле «Подражание Корану» эксплицитно сформулированы представления Пушкина о пророческом даре художника. Поэт-пророк, согласно Пушкину, это человек, который одарен «могучей властью над умами». Как пишет Л. И. Соболева: «Поэту-пророку внятно все — “неба содроганье” и “дольной лозы прозябанье”, “гром небес” и “жужжанье пчел над розой алой”»; «Пророк воплощает власть духовную — и противопоставлен власти земной» [4]. Думается, что определение Л. И. Соболевой можно расширить. Поэт-пророк не только «воплощает власть духовную», не только способен к конкретному прорицанию в личной и общественной жизни, он также имеет особое предназначение быть выразителем духовных чаяний народа, обладая нетривиальной способностью выразить своим творчеством время.
В ХХ веке представление в обществе о пророческих функциях поэта сохранилось. Более того — минувшее столетие явило миру удивительных поэтов-провидцев — В. В. (Велимира) Хлебникова, М. А. Волошина, М. И. Цветаеву, З. Н. Гиппиус, К. Д. Бальмонта, А. Е. Кручёных, С. А. Есенина [5] и других.
В той или иной мере любой подлинный поэт обладает профетическими возможностями. Начавшийся XXI век — нет сомнений — это подтвердит в полной мере еще не раз. Мистифицировать (демонизировать) профетизм поэтов не стоит, его следует изучать. Следует хотя бы привлечь к нему внимание, что по возможности мы и пытаемся  делать в этой небольшой статье.
...Одна из основных функций поэзии (литературы в целом) — коммуникативная. Поэт посылает вербальный мессидж современникам, своему кругу (направлению, течению).
Об этом впервые заметил еще Л. Н. Толстой в трактате «Что такое искусство?» [6]. Коммуникативную функцию поэзии считали важнейшей В. Б. Шкловский, Ю. Н. Тынянов, Р. О. Якобсон, М. М. Бахтин и другие выдающиеся ученые, зачастую полемизирующие друг с другом по иным вопросам.
М. М. Бахтин подчеркивал: «При высокой художественной культуре и само общество, сама читательская масса естественно и легко  совершает перевод своих социальных требований и нужд на имманентный язык поэтического мастерства» [7].
Передача (разными версификационными методами) информации (глобальной или локальной) — магистральная цель поэзии. И эта цель предполагает наличие читателя как со-автора, т. е. сам по себе автор (как творческая единица) не самодостаточен.
Профессор В. И. Тюпа писал: «В отечественной культуре первых десятилетий мысль о коммуникативной природе художественного творчества неоднократно развивалась как писателями (О. Э. Мандельштам, Н. С. Гумилёв и др.), так и учеными (М. М. Бахтин, А. И. Белецкий и др.). В настоящее время ее можно признать аксиомой современного теоретического знания о литературе, вытекающей из внутренне диалогической природы эстетического переживания как эмоциональной рефлексии.
Следует подчеркнуть при этом, что коммуникативный подход к изучению искусства предполагает не столько возможность общения посредством его произведений (такая возможность была очевидной всегда), сколько неизбежность такого общения. Акту художественного письма изначально присуща неустранимая адресованность» [8].
С поэтами-пророками ситуация в этом смысле особенная. Они посылают мессидж не только современникам, они обращаются к грядущим поколениям, возможно, к иным субстанциям высшего порядка (вопрос о происхождении и природе человека, его постземной жизни до сих пор открыт), как бы информируя космос (ноосферу) о том, что знают.
Или — наоборот — «переводя» полученную из ноосферы информацию на общедоступный человеческий язык.
Не случайны в этом смысле слова, например, В. В. Маяковского — «Я к вам приду в коммунистическое далеко» [9]. Невероятным может показаться пророчество К. Д. Бальмонта о судьбе о Николае II: «Кто начал царствовать Ходынкой, / Тот кончит, встав на эшафот» [10]. Между тем подобный профетизм, безусловно, в традициях русской классической поэзии. Достаточно вспомнить знаменитые строчки М. Ю. Лермонтова, написанные в 1830 году: «Настанет год, России черный год, / Когда царей корона упадет» [11].
В связи с вышесказанным можно предположить, что поэзии поэтов-пророков свойственна не просто коммуникативная функция, а метакоммуникативная, т. е. всеобъемлющая, рассчитанная на максимально широкую аудиторию, в том числе из будущих (прошедших?) поколений.
Метакоммуникация (этот термин мы предлагаем, опираясь во многом на «Философию общего дела» Н. Ф. Фёдорова [12] и теорию метаметафоры [13] К. А. Кедрова) становится квинтэссенцией стихотворного дискурса, определяет основные векторы письма поэтов-пророков.
В этой статье мы расскажем о трех поэтах-пророках, творивших в ХХ веке, — Велимире Хлебникове, Максимилиане Волошине и Марине Цветаевой.



Велимир Хлебников

Особняком в ряду поэтов-пророков стоит имя Велимира Хлебникова. И стихи, и статьи, и проза, и драматургия «председателя земного шара» были направлены в будущее, недаром поэт принадлежал к литературному течению футуристов, или будетлян. В стихотворении, датированном 1921 годом, четко видна позиция автора.

Люди! Над нашим окном
В завтрашний день
Повесим ковер кумачовый,
Где были бы имена Платона и Пугачева.
Пророки, певцы и провидцы!
Глазами великих озер
Будем смотреть на ковер,
Чтоб большинству не ошибиться! [14]

Хлебников точно предсказал дату революции [15] (Маяковский, кстати, ошибся на год), описал архитектуру города будущего — «дворцы-страницы, дворцы-книги, стеклянные развернутые книги», архитектуру «стеклянных гладких хат» [16].
Хлебникова неоднозначно воспринимали современники. Его поэзию поняли и приняли ведущие поэты — причем поэты различных направлений: и футуризма, и акмеизма, что само по себе достаточно неожиданно. Положительные отзывы о поэте оставили Д. Д. Бурлюк и В. В. Маяковский, Н. Н. Асеев и А. Е. Кручёных, В. В. Каменский и М. А. Кузьмин, Н. С. Гумилёв и О. Э. Мандельштам. О нем писали восторженные статьи лучшие литературоведы и критики ХХ века — Р. О. Якобсон, В. Б. Шкловский, Ю. Н. Тынянов...
Однако философские трактаты Хлебникова, как правило, вызывали недоумение. Как писал профессор М. Б. Крепс, «все его теории почти всегда отвергались специалистами как псевдонаучные, однако убедить самого Хлебникова в этом было невозможно, свои утопические взгляды он отстаивал с удивительной твердостью...» [17].
Время показало, что во многом он оказался прозорлив. Заслуживает особого внимания работа Хлебникова «Радио будущего» [18]. В ней поэт в деталях — немыслимых для двадцатых годов прошлого столетия! — предвидел появление Интернета, революционное технологическое значение которого трудно переоценить.
Поэт писал: «Радио будущего — главное дерево сознания — откроет ведение бесконечных задач и объединит человечество... <...> Вообразим себе главный стан Радио: в воздухе паутина путей, туча молний, то погасающих, то зажигающихся вновь, переносящихся с одного конца здания на другой. <...> Из этой точки земного шара ежесуточно, похожие на весенний пролет птиц, разносятся стаи вестей из жизни духа... Задача приобщения к единой душе человечества, к единой ежесуточной духовной волне, проносящейся над страной каждый день, вполне орошающей страну дождем научных и художественных новостей, — эта задача решена Радио с помощью молнии. На громадных теневых книгах деревень Радио отпечатало сегодня повесть любимого писателя, статью о дробных степенях пространства, описание полетов и новости соседних стран. Каждый читает, что ему любо [19].
<...> игра в шахматы двух людей, находящихся на противоположных точках земного шара, оживленная беседа человека в Америке с человеком в Европе...» [20].
Очевидно, что Хлебников описывает Интернет, только называет его другим словом, хотя второе название Сети — всемирная паутина, — поэтом названо точно.
В своей теории чисел Хлебников вывел магическое число 365. В статье «Наша основа» (глава «Математическое понимание истории. Гамма будетлянина») [21] поэт писал: «...есть закон рождений подобных (великих. — Е. С.) людей. Он гласит, что луч, гребни волн которого отмечены годом рождения великих людей с одинаковой судьбой, совершает одно свое колебание в 365 лет». И далее Хлебников, изучая биографии выдающихся личностей, выводит законы их появления на Божий свет. Эти законы, пишет поэт-ученый, «дают предвидение будущего не с пеной на устах, как у древних пророков, а при помощи холодного умственного расчета. Сейчас благодаря находке волны луча рождения не шутя можно сказать, что в таком-то году родится некоторый человек, скажем “некто” с судьбой, похожей на судьбу родившегося за 365 лет до него. Таким образом меняется и наше отношение к смерти: мы стоим у порога мира, когда будем знать день и час, когда мы родимся вновь, смотреть на смерть как на временное купание в волнах небытия».
Хлебников выводит некие временные закономерности, которые во многом определяют судьбу человечества.
Он сам себя считал провидцем («Ок! Ок! Я пророк» [22]), его и при жизни, например, в Персии величали «Урус-дервиш». Его устремления в будущее, вербальная коммуникация с грядущими поколениями путем закодированных и прямых дискурсивных практик дошли до нашего времени.
И самое удивительное — поэт в своей палиндромической поэме «Разин» живописал словесную картину своего ухода из жизни.

Горд дох, ход дрог.
И лежу. Ужели? [23]

Теперь в деталях известно, как умирал поэт в Нижегородской губернии [24]. И нам остается только скорбеть и удивляться  пророческому дару поэта.



Максимилиан Волошин

Один из ярчайших представителей Серебряного века — Максимилиан Александрович Волошин — самим своим образом являл миру образ художника масштаба эпохи Возрождения. Прекрасный поэт, самобытный прозаик, изысканный акварелист, ученый-энциклопедист, журналист, культуролог (автор блестящей монографии о творчестве И. Е. Репина), в молодости неутомимый путешественник, а затем убежденный затворник, альтруист, спаситель гонимых, человек, создавший свой космос и в искусстве, и в жизни.
Надо заметить, что образ — неотъемлемая часть судьбы поэта. У Максимилиана Александровича он был естественный, непридуманный, выразительный. И действительно достойный. Волошин, как, пожалуй, никто, показал, каким должен быть поэт.

Я сам избрал пустынный сей затвор
Землею добровольного изгнанья,
Чтоб в годы лжи, падений и разрух
В уединеньи выплавить свой дух
И выстрадать великое познанье [25].

Что же такое «великое познанье» по Волошину? Он знал (осознал), что духовный путь поэта — путь подвижника и даже святого. Путь человека, созданного Всевышним, — никого не осуждать, но — «молиться за тех и за других».
При этом трудно найти в Серебряном веке поэта более прозорливого, более жесткого в оценках действительности, более трезво оценивающего мир. Показательно в этом смысле стихотворение «Красногвардеец» [26] (1917 г.). Образ разгулявшегося молодчика вызывает чувство содрогания.

Забравши весь хлеб, о «свободах»
Рассказывать мужикам.
Искать лошадей в комодах
Да пушек по коробкам [27].

Волошин прямо, без обиняков, называет вещи своими именами, показывая, что перед нами — мародер, вор, грабитель. И это написано в то время, когда даже думать  т а к  о красногвардейцах было опасно.
Волошин не идеализирует человека. Более того, он подчеркивает в нем звериное начало.

Когда-то темный и косматый зверь,
Сойдя с ума, очнулся человеком —
Опаснейшим и злейшим из зверей... [28]

Однако более интересны другие строки этого стихотворения:
Преобразил (человек. — Е. С.) весь мир, но не себя [29].
Это-то и не устраивает Волошина, мучает его. Но он все-таки верит в эволюцию человека, любя, впрочем, его и таким, каков он есть.

Мы выучились верить и молиться
За палачей. Мы поняли, что каждый
Есть пленный ангел в дьявольской личине [30].

Так написать мог только очень высокодуховный художник, видящий футуристические перспективы развития Homo Sapiens.
Особенно интересны стихи поэта о русском характере. Волошин видит в нем необоримую дуалистичность, показывая, что — цитирую —

Мы — зараженные совестью: в каждом
Стеньке — святой Серафим,
Отданный тем же похмельям и жаждам,
Тою же волей томим [31].

Стихи Волошина очень современны, порою даже трудно понять, о каком времени он говорит... И в этом реализуется его метакоммуникативная стратегия, обращение к будущему, которое, заметим, иногда напоминает и прошлое, и настоящее.
Приведу цитаты из стихотворения «Государство», написанного в апреле 1922 года.

...А в наши дни, когда необходимо
Всеобщим, равным, тайным и прямым
Избрать достойного —
Единственный критерий
Для выборов:
Искусство кандидата
Оклеветать противника
И доказать
Свою способность к лжи и преступленью[32].

И далее —

В нормальном государстве вне закона
Находятся два класса
Уголовный
И правящий.
Во время революций
Они меняются местами,
В чем
По существу нет разницы.
Но каждый,
Дорвавшийся до власти, сознает
Себя державной осью государства
И злоупотребляет правом грабежа,
Насилий, пропаганды и расстрела... [33]

Конечно, Волошин — поэт прямого высказывания, его поэзия в хорошем смысле публицистична. Впрочем, есть стихи, в которых он говорит эзоповым языком. Но и в них аллюзии весьма прозрачны.

Мы устроим в стране благолепье вам, —
Как, восставши из мертвых с мечом, —
Три угодника — с Гришкой Отрепьевым,
Да с Емелькой придем Пугачом [34].

Какое «благолепье» устроят России эти восставшие из мертвых «угодники» — понятно. Понятно и то, что слово «Пугачом» легко меняется на слово «Ильичем». Даже говоря о прошлом, поэт был на редкость современным автором.
О своем времени Волошин оставил многие пронзительные стихи, называющие вещи своими именами, в том числе «На дне преисподней», «Русь! встречай роковые годины» и многие другие.
Максимилиан Волошин не сделал сенсационных и сбывшихся конкретных предсказаний, как, например, Лермонтов или Хлебников, Кручёных или Бальмонт, но он, несомненно, был поэтом-пророком. Он, как, пожалуй, никто, выразил свое трагическое время и подлинную судьбу многострадального русского народа.



Марина Цветаева

Вербальная коммуникация с будущим — одна из магистральных поэтических стратегий ХХ века. Творчество здесь идет в ногу с шаманскими практиками, спиритическими экзерсисами, наукой (теории о ноосфере и лептоносфере) и т. д. Футуристичность, таким образом, в какой-то мере приобретает черты поэтического тропа и придает тексту особую выразительность и суггестию.
Марина Ивановна Цветаева была подлинным поэтом-пророком. И людей, и события она видела, что называется, насквозь. Всегда интересовалась «запредельными», мистическими явлениями.
Анна Саакянц в статье «Поэт и мир» писала: «Oнa (М. И. Цветаева. — Е. С.) любила гадалок, верила им. Это не было суеверием: это было прозорливостью в самом умном и современном смысле слова. Сегодня «ведьм» (ясновидцев, «экстрасенсов») обоего пола не преследуют, а внемлют им, и наука тщится постичь их дар...
Поскольку Цветаева знала, что сама несет в себе это медиумическое начало, знала о своей причастности к мировому непознанному «Нечто», она тянулась постичь это Нечто, прикоснуться к тому, что скрыто «за горизонтом времени и пространства», «там, в поднебесье» [35].
Можно предположить: Цветаева многое (если не все) з н а л а  наперед о своей судьбе.
Она с ранних лет, например, была уверена, что станет матерью, родит (в том числе) мальчика. В 1920 году, за пять лет до рождения Георгия Эфрона, она создала провидческий стихотворный шедевр «Сын».

Так, левою рукой упершись в талью
И ногу выставив вперед,
Стоишь. Глаза блистают сталью,
Не улыбается твой рот.
Краснее губы и чернее брови
Встречаются, но эта масть!
Светлее солнца! Час не пробил
Руну — под ножницами пасть.
Все женщины тебе целуют руки
И забывают сыновей.
Весь как струна! Славянской скуки
Ни тени — в красоте твоей.
Остолбеневши от такого света,
Я знаю: мой последний час!
И как не умереть поэту,
Когда поэма удалась!
Так, выступив из черноты бессонной
Кремлевских башенных вершин,
Предстал мне в предрассветном сонме
Тот, кто еще придет — м о й  с ы н.

                                                                                                             Пасха. 1920 г. [36]

Одним словом (фразой), стихотворением Цветаева могла определить судьбу человека.
Марина Ивановна предвидела в 1916 году трагическую участь поэта О. Э. Мандельштама («Голыми руками возьмут — / ретив! упрям! — / Криком твоим всю ночь будет край звонок! / Растреплют крылья твои по всем четырем ветрам, / Серафим! — Орленок!») [37], гибель мужа С. Я. Эфрона («Такие — в роковые времена — / Слагают стансы и идут на плаху») [38].
Мандельштама действительно «взяли голыми руками» и погубили в лагере.
Пошел «на плаху» С. Я. Эфрон — его расстреляли как иностранного шпиона в 1941 году.
Она предвидела судьбу сына А. А. Ахматовой и Н. С. Гумилёва — Льва.
В цикле «Ахматовой» Цветаева в 1916 году писала: «Рыжий львеныш / С зелеными глазами / Страшное наследье тебе нести!» [39].
Теперь хорошо известно, как сложилась судьба выдающегося ученого Льва Николаевича Гумилева. Он прошел фронт, тюрьмы, лагеря... Нес всю свою жизнь «страшное наследье»...
Удивительно и то, что Цветаева сумела дать адекватную оценку собственному творчеству (что у литераторов встречается крайне редко — они либо переоценивают себя, либо, наоборот, недооценивают!).
Цветаева отдавала себе отчет в масштабе собственного дарования. Свою посмертную славу она предсказала точно и недвусмысленно в стихотворении, написанном в Коктебеле и датированном 1913 годом.

Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я — поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет,
Ворвавшимся, как маленькие черти,
В святилище, где сон и фимиам,
Моим стихам о юности и смерти,
— Нечитанным стихам! —
Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!),
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед [40].

Поразительны написанные в 1932 году «Стихи к сыну», где Марина Ивановна не только предвидела судьбу Георгия Эфрона («Я — с черноземным грузом! / Не быть тебе французом»; «Я, что в тебя — всю Русь / Вкачала — как насосом! / Бог видит — побожусь! — / Не будешь ты отбросом / Страны своей»), но и фактически предсказала грандиозные успехи России, в частности, в освоении космоса.

 <...> Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой — вперед —
В свой край, в свой век, в свой час, — от нас
В Россию — вас, в Россию — масс,
В наш-час — страну! в сей-час — страну!
В на-Марс — страну! в без-нас — страну! [41]

Цветаева была, как это ни удивительно, весьма прозорлива в политике, ее оценки происходящего накануне и во время Второй мировой войны не могут не удивлять. Например, в стихотворении «Март» она поэтическими средствами дала решительный отпор немецкому фашизму, захватившему Вену и Прагу. Еще в 1939 году она предвидела неизбежную битву гитлеровской Германии с советской Россией. Сомнений в том, что оккупанты будут наказаны за совершенное «злое дело» и «Пражскую обиду», у нее не возникало.

<...> Злое дело не нашло
Пули: дули пражской.
Прага — что! и Вена — что!
На Москву — отважься!
Отольются — чешский дождь,
Пражская обида.
— Вспомни, вспомни, вспомни, вождь. —
Мартовские Иды!  [42]

Цветаева до нюансов предсказала свою собственную трагическую судьбу — «Так вдвоем и канем в ночь: / Одноколыбельники» [43]. Это стихотворение посвящено ее мужу
С. Я. Эфрону.
Они оба погибли в 1941 году...
В смерти Марины Ивановны много загадок. Например, известный цветаевед Генрих Горчаков [44] не исключает, что это было убийство органами НКВД.
Трагическая фигура Марины Цветаевой, ее пронзительные стихи еще раз напоминают нам о пророческих функциях поэтов. Каким образом они получают сакральные знания — наука пока ответить не может. Но то, что эти знания поэтам доступны, — факт очевидный.
ХХ век дал русской литературе немало поэтов-пророков. В этой небольшой статье мы рассказали только о некоторых из них. В дальнейшем расскажем о пророчествах Н. С. Гумилёва, С. А. Есенина, В. В. Маяковского, К. Д. Бальмонта, А. Е. Кручёных и других выдающихся мастерах поэтического (сакрального) слова.



Литература:



[1] Аристотель. Сочинения в 4 т. Т. 4. Поэтика. Пер. М. Л. Гаспарова, с. 655.
[2] См. об этом, в частности, в интервью директора Института мозга человека Святослава Медведева, «Гениальность — поломка мозга», АиФ, № 46 (1463) 12-18 ноября 2008, с. 67.
[3] См. об этом, например, в: Евгений Степанов. «Поэты-пророки», «Футурум АРТ», № 1, 2001, с. 57-64.
[4]  Соболева Л. И. Цит. по предисловию к книге: Александр Сергеевич Пушкин.       Избранные сочинения, М., «Художественная литература», 1990, С. 11.
[5] Подробнее об этом в: Евгений Степанов, «Есенин и Рубцов: жгучая, смертная связь» (рукопись).
[6] Толстой Л. Н. Что такое искусство.: [Статьи, письма, дневники] [Сост., вступ. ст. и коммент. В. В. Основина]; М.,  «Современник»,  1985, С. 355.
[7] Бахтин М. М. «Формальный метод в литературоведении», изд-во «Серебряный век», Нью-Йорк, 1982. С. 53.
[8] Тюпа В. И. «Художественный дискурс: (Введение в теорию литературы). — Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. С. 53.
[9] Маяковский В.В. Поэма «Во весь голос», сайт http://www.litera.ru/stixiya/authors/mayakovskij/uvazhaemye-tovarischi-potomki.html.
[10] Бальмонт К. Д. Сайт поэтов Московского университета, http://www.poesis.ru/poeti-poezia/balmont/verses.htm.
[11] Лермонтов М. Ю. «Предсказание», сайт http://www.stihi-rus.ru/1/Lermontov/95.htm.
[12] См.: Фёдоров Николай. «Философия общего дела», М., «Эксмо», 2008.
[13] См. книги Кедрова К. А.: Константин Кедров. «Метакод и метаметафора», «ДООС», Издание Елены Пахомовой, М., 1999; Константин Кедров. «Ангелическая поэтика», Учебное пособие Академии поэтов и философов Университета Наталии Нестеровой, М., Университет Наталии Нестеровой, 2002.
[14] Хлебников Велимир. «Творения». — М.: «Сов. писатель», 1986. С. 132.
[15] См., в частности, воспоминания Виктора Шкловского: Шкловский В. Б. «Гамбургский счет». Лимбус Пресс. С. 437
[16] Хлебников В. «Творения». — М.: «Сов. писатель», 1986. С. 120.
[17] Крепс М. «Поэзия Велимира Хлебникова» (рукопись).
[18] Хлебников В. «Творения». — М.: Сов. писатель, 1986. С. 637-640.
[19] Там же. С. 637.
[20] Там же. С. 638.
[21] Там же. С. 629.
[22] Там же. С. 148.
[23] Впервые на эти пророческие строки Велимира Хлебникова обратил внимание Сергей Бирюков. См.: Бирюков С. Е., «РОКУ УКОР. Поэтические начала»; М., РГГУ; 2003, С. 164.
[24] Описание последних дней В. Хлебникова см., в частности, в: Эдвард Радзинский. «Пророки и безумцы», М., «Вагриус», 1999. С. 236-238.
[25] Волошин М. А. Избранные стихотворения Сост., вступ. ст. и примеч. А. В. Лаврова. — М.: Сов. Россия, 1988. С. 325.
[26] Там же. С. 191.
[27] Там же. С. 191.
[28] Там же. С. 249.
[29] Там же. С. 249.
[30] Там же. С. 238.
[31] Там же. С 185.
[32] Там же. С 305.
[33] Там же. С. 306, 307.
[34] Там же. С. 161.
[35] Саакянц А. «Поэт. мир», сайт «Комсомольской правды» http://www.km.ru.
[36] Цветаева М. И., сайт http://tsvetaeva.lit-info.ru/tsvetaeva/stihi/all/stih-618.htm.
[37] Цветаева Марина Ивановна, сайт http://lib.udm.ru/lib/POEZIQ/CWETAEWA/wersty.txt.
[38] Цветаева М. И., сайт http://www.klassika.ru/stihi/cvetaeva/ya-s-vyzovom.html.
[39] Цветаева М. Стихотворения. Татарское кн. Изд-во, 1984. С. 62.
[40] Там же. С. 8.
[41] Там же. С. 208-211.
[42] Там же. С. 256, 257.
[43] Цветаева М. И. Сайт http://bookz.ru/authors/cvetaeva-marina/zvetaevamar01/page-27-zvetaevamar01.html.
[44] Горчаков Генрих. Неизвестная Цветаева. Сайт http://prstr.narod.ru/texts/num0803/gor0803.ht.