АЛЕКСАНДР КОВАЛЁВ
Инженер-энергетик, доктор технических наук, профессор, академик ПАНИ. Одновременно более 40 лет профессионально работает в литературе. Член СП России, поэт, публицист, автор двух десятков книг поэзии, прозы, лауреат ряда литературных премий и премии "Золотой телёнок" Клуба "ДС" нашей газеты. По¬стоянный автор "ЛГ" с 1979 г.
Живёт в Санкт-Петербурге.
Живёт в Санкт-Петербурге.
Шёл я к людям – душа нараспашку…
* * *
Пережить бы критический возраст,
оказаться на том рубеже,
где – больней,
отвратительней подлость,
но обиды терпимей уже.
Где не в спешке,
не вдруг,
не на ощупь,
и не под шепоток со спины
с каждым днём и яснее,
и проще
пониманье добра и вины.
Где по-прежнему нет и в помине
ни удач, ни в кармане гроша...
Но смиренней, чем прежде,
гордыня,
но просторней, чем прежде,
душа.
Похолоданье
Похолоданье.
У природы
свой календарь и свой каприз.
Ну что ж, сливай, водитель, воду,
лей в радиатор антифриз.
Похолоданье.
Раньше срока –
дожди со снегом пополам.
В домах привычная морока –
законопачиванье рам.
Похолоданье – оправданье
прогнозов и чужих надежд,
всемирный праздник одеванья
пронафталиненных одежд.
Похолоданье – гибель тлена,
из наших окон новый вид,
и ощущенье перемены
в чуть-чуть густеющей крови.
Как все
Кто-то рискнул
на крутом вираже –
кровью умылся на встречном ноже.
Следуй по правой, своей полосе.
Делай, как все.
Делай, как все.
Клинит рули и
бессилен мотор –
что же ты шторму наперекор?
Жмись, как другие бортом к косе.
Делай, как все.
Делай, как все.
Срезалась связка
и в бездну – со скал.
Горький итог, ты иного искал?
Мог бы, как все – по траве, по росе...
Ну почему ты не хочешь, как все?
И, сквозь хорал осуждающих труб,
из глубины окровавленных губ –
эта великая наша вина
всех поколений,
во все времена,
движущий миром,
беспомощный вздох:
Делать, как все,
я хотел, но не мог.
Промашка
Снова в жизни случилась промашка –
перепутан с подъёмом уклон.
Шёл я к людям –
душа нараспашку,
да не тот оказался сезон.
Подивился народ на дурашку.
да по избам – из мёрзлых сеней.
Эка невидаль –
весь нараспашку
посередке зимы дуралей.
Ну а я повздыхал,
да – под горку,
восвояси сквозь холод и глушь.
Знать, и вправду,
в стране моей горькой
не сезон для распахнутых душ.
Знать, и вправду,
не след суетиться,
и себе приказать есть резон:
пережить,
переждать,
перебиться
до иных, подходящих времён.
Так я шёл через мрак снегопада,
воротник подымал до ушей.
И себе объяснял всё, как надо,
и с собой соглашался уже.
Но щемило и жгло под рубашкой,
билось в рёбра у левой руки,
словно что-то рвалось нараспашку
всем сезонам земным вопреки.
Пережить бы критический возраст,
оказаться на том рубеже,
где – больней,
отвратительней подлость,
но обиды терпимей уже.
Где не в спешке,
не вдруг,
не на ощупь,
и не под шепоток со спины
с каждым днём и яснее,
и проще
пониманье добра и вины.
Где по-прежнему нет и в помине
ни удач, ни в кармане гроша...
Но смиренней, чем прежде,
гордыня,
но просторней, чем прежде,
душа.
Похолоданье
Похолоданье.
У природы
свой календарь и свой каприз.
Ну что ж, сливай, водитель, воду,
лей в радиатор антифриз.
Похолоданье.
Раньше срока –
дожди со снегом пополам.
В домах привычная морока –
законопачиванье рам.
Похолоданье – оправданье
прогнозов и чужих надежд,
всемирный праздник одеванья
пронафталиненных одежд.
Похолоданье – гибель тлена,
из наших окон новый вид,
и ощущенье перемены
в чуть-чуть густеющей крови.
Как все
Кто-то рискнул
на крутом вираже –
кровью умылся на встречном ноже.
Следуй по правой, своей полосе.
Делай, как все.
Делай, как все.
Клинит рули и
бессилен мотор –
что же ты шторму наперекор?
Жмись, как другие бортом к косе.
Делай, как все.
Делай, как все.
Срезалась связка
и в бездну – со скал.
Горький итог, ты иного искал?
Мог бы, как все – по траве, по росе...
Ну почему ты не хочешь, как все?
И, сквозь хорал осуждающих труб,
из глубины окровавленных губ –
эта великая наша вина
всех поколений,
во все времена,
движущий миром,
беспомощный вздох:
Делать, как все,
я хотел, но не мог.
Промашка
Снова в жизни случилась промашка –
перепутан с подъёмом уклон.
Шёл я к людям –
душа нараспашку,
да не тот оказался сезон.
Подивился народ на дурашку.
да по избам – из мёрзлых сеней.
Эка невидаль –
весь нараспашку
посередке зимы дуралей.
Ну а я повздыхал,
да – под горку,
восвояси сквозь холод и глушь.
Знать, и вправду,
в стране моей горькой
не сезон для распахнутых душ.
Знать, и вправду,
не след суетиться,
и себе приказать есть резон:
пережить,
переждать,
перебиться
до иных, подходящих времён.
Так я шёл через мрак снегопада,
воротник подымал до ушей.
И себе объяснял всё, как надо,
и с собой соглашался уже.
Но щемило и жгло под рубашкой,
билось в рёбра у левой руки,
словно что-то рвалось нараспашку
всем сезонам земным вопреки.