АНАР
ЖИЗНИ, ЧТО ШИРЕ КНИГ
Сложилось так, что этим летом мне удалось прочесть подряд два серьезных труда.
Говоря о двух трудах, я имею в виду шесть томов: посвященный Мустафе Кемалю Ататюрку трехтомник турецкого писателя, историка Шевкета Сурейя Айдемира "Единственный человек" и изданный в Москве трехтомник азербайджанской писательницы, публициста Эльмиры Ахундовой "Гейдар Алиев. Личность и эпоха"...
В обоих ценных исследованиях – их можно назвать и документальными романами – год за годом прослеживается жизненный путь двух выдающихся государственных деятелей XX века, политиков, сыгравших исключительную роль в судьбе своих народов, и в то же время в этих книгах отражается широкая панорама эпохи. Ибо двух этих великих людей невозможно представить вне своего времени. Оба они – гении, определившие само Время, направившие и изменившие его течение.
Читая с карандашом в руках книги Ш.С.Айдемира и Эльмиры ханым, я думал о том, что расстояния и годы разделили Ататюрка и Гейдара Алиева, но их жизни, судьбы, места в истории своих стран очень друг с другом схожи.
Выражение "единственный человек", примененное к Ататюрку, может охарактеризовать и Гейдара Алиева. Гейдар Алиев тоже был ЕДИНСТВЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, возвышающимся над всеми как горный пик в нашей современной истории своим величием, неповторимостью, надежностью и – одиночеством на Олимпе власти…
И Ататюрк, и Гейдар Алиев прожили насыщенную и напряженную, наполненную трудностями, опасностями, рисками, взлетами и падениями жизнь, которая в итоге обернулась триумфом, жизнь, не вместившуюся в тома…
Оба начали свою деятельность при одном политическом режиме и продолжили ее при совершенно другом политическом строе.
Мустафа Кемаль был солдатом, офицером, пашой-генералом Османской империи, а после того, как был свергнут этот строй, спас Турцию от угрозы развала, сепарации, заложил основы нового государства. Гейдар Алиев был генералом советской системы, политиком высочайшего ранга Советского Азербайджана, а впоследствии всего СССР, и в итоге – лидером и созидателем независимого Азербайджана, спасшим страну от всевозможных бед.
Ататюрк высоко ценил значимость армии, являющейся гарантом устойчивости, безопасности, порядка в государстве. Гейдар Алиев еще в советскую эпоху открывал в Азербайджане военные школы, отправлял молодежь учиться в военные училища, тем самым предвидя потребность независимого Азербайджана в сильной армии.
Мустафа Кемаль вдохновлялся поэзией поэта-патриота Намика Кемаля, любил общаться с поэтами и писателями. Гейдар Алиев также с глубоким уважением относился к классикам нашей литературы, получал удовольствие от общения с представителями литературы и искусства…
Говоря о двух трудах, я имею в виду шесть томов: посвященный Мустафе Кемалю Ататюрку трехтомник турецкого писателя, историка Шевкета Сурейя Айдемира "Единственный человек" и изданный в Москве трехтомник азербайджанской писательницы, публициста Эльмиры Ахундовой "Гейдар Алиев. Личность и эпоха"...
В обоих ценных исследованиях – их можно назвать и документальными романами – год за годом прослеживается жизненный путь двух выдающихся государственных деятелей XX века, политиков, сыгравших исключительную роль в судьбе своих народов, и в то же время в этих книгах отражается широкая панорама эпохи. Ибо двух этих великих людей невозможно представить вне своего времени. Оба они – гении, определившие само Время, направившие и изменившие его течение.
Читая с карандашом в руках книги Ш.С.Айдемира и Эльмиры ханым, я думал о том, что расстояния и годы разделили Ататюрка и Гейдара Алиева, но их жизни, судьбы, места в истории своих стран очень друг с другом схожи.
Выражение "единственный человек", примененное к Ататюрку, может охарактеризовать и Гейдара Алиева. Гейдар Алиев тоже был ЕДИНСТВЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ, возвышающимся над всеми как горный пик в нашей современной истории своим величием, неповторимостью, надежностью и – одиночеством на Олимпе власти…
И Ататюрк, и Гейдар Алиев прожили насыщенную и напряженную, наполненную трудностями, опасностями, рисками, взлетами и падениями жизнь, которая в итоге обернулась триумфом, жизнь, не вместившуюся в тома…
Оба начали свою деятельность при одном политическом режиме и продолжили ее при совершенно другом политическом строе.
Мустафа Кемаль был солдатом, офицером, пашой-генералом Османской империи, а после того, как был свергнут этот строй, спас Турцию от угрозы развала, сепарации, заложил основы нового государства. Гейдар Алиев был генералом советской системы, политиком высочайшего ранга Советского Азербайджана, а впоследствии всего СССР, и в итоге – лидером и созидателем независимого Азербайджана, спасшим страну от всевозможных бед.
Ататюрк высоко ценил значимость армии, являющейся гарантом устойчивости, безопасности, порядка в государстве. Гейдар Алиев еще в советскую эпоху открывал в Азербайджане военные школы, отправлял молодежь учиться в военные училища, тем самым предвидя потребность независимого Азербайджана в сильной армии.
Мустафа Кемаль вдохновлялся поэзией поэта-патриота Намика Кемаля, любил общаться с поэтами и писателями. Гейдар Алиев также с глубоким уважением относился к классикам нашей литературы, получал удовольствие от общения с представителями литературы и искусства…
* * *
Несколько лет назад я купил в Турции, но не находил времени прочесть трехтомник "Единственный человек" друга молодости Назыма Хикмета (потом их пути разошлись) Шевката Сурейя, который в 20-е годы успел пожить в Азербайджане и написал об этом книгу "Человек, ищущий воду". А Эльмира ханым подарила мне свою свежеизданную в Москве книгу этим летом.
Шевкет Сурейя Айдемир в трех томах своего труда отражает три этапа жизни Гази: первый том охватывает время со дня рождения до периода борьбы за спасение Турции – до похода Мустафы Кемаля на Самсун (1881 – 1919). Во втором томе описывается триумфальный путь Национальных сил под руководством Гази от Самсуна до Измира (1919 – 1922). И, наконец, третий том повествует о периоде между провозглашением Республики до кончины Ататюрка (1923 – 1937).
Для наиболее полного понимания роли Мустафы Кемаля в истории, необходимо точно представить, в каком положении оказалась Османская империя в XIX – начале XX века. Российский царь Николай I, правивший в 1825-1855-х годах, беседуя во время бала в Петербургском дворце с английским послом, сэром Гамильтоном Сеймуром, называет Турцию "больным человеком Европы", и это выражение на долгое время проникает в сознание европейцев в качестве характеристики состояния тогдашней Турции. Конечная цель политики, веками ведущейся против Турции, – это разделение, раздробление страны. С этой целью использовались то балканские события, то фантазии греков о восстановлении Византии, то происки армян. Царская Россия всегда обращала взоры на Стамбул-Константинополь, помышляла о захвате Проливов. Не только Россия, но и Англия, и другие европейские государства жаждали захватить Проливы. В книге "Единственный человек" приводятся конкретные факты в связи с этими политическими амбициями. Территориальные претензии XIX века продолжались и в XX веке. Известный британский политический деятель лорд Керзон заявлял в 1918 году: "Турецкие территории в Европе должны быть отняты у Турции, контроль над Стамбулом и Проливами должен быть передан другим".
Это коварное намерение стало претворяться в жизнь: Стамбул, говоря словами Назыма Хикмета, стал пленником "сорока разбойников" – англичан, французов, итальянцев, греков.
Мустафа Кемаль говорил: "Если народ попадает в плен, каждый его представитель становится ничем. Я чувствовал себя так, будто покидал жилище чужаков и слышал за спиной их смех".
Гордый турецкий народ не смог бы стерпеть унижения национального достоинства.
В эту темную ночь, нависшую над Стамбулом, Халиде Эдиб – автор посвященного национальной борьбе за независимость романа "Рубашка из пламени" – взывала к народу с балкона в оккупированном городе:
"Самый темный и кажущийся вечным час ночи – время, когда наиболее близок рассвет. Братья, я обращаюсь к невидимым, но несломленным душам. Братья, сыны, послушайте вердикт всего мира: захватническая политика европейских государств подлым и вероломным образом обратилась против Турции. Если они узнают, что на луне и звездах есть турки и мусульмане, они и туда пошлют свои захватнические войска".
Поддержкой слову писателя оказалось оружие солдат. Мустафа Кемаль вышел на Самсун с маленьким отрядом, начал свое триумфальное шествие, которое охватило весь Анадолу, и этот поход завершился в Измире поражением узурпаторской греческой армии.
Величие Мустафы Кемаля заключалось не только в таланте полководца. Он преподносил миру, в том числе гордящейся своими моральными ценностями Европе не только уроки воинской доблести, но и уроки нравственности. В Измире, освобожденном от оккупации, под ноги Кемалю паше бросают греческий флаг.
" – Что это? – спрашивает паша, сурово глядя на своих солдат.
– Это греческий флаг, мой паша, – отвечают ему. – Когда в этот дом прибыл греческий король Константин, ему под ноги бросили турецкий флаг, и он попрал его ногами.
– Король совершил ошибку, – говорит Мустафа Кемаль. – Я эту ошибку не повторю. Флаг – достоинство народа, его ни при каких обстоятельствах нельзя бросать наземь и топтать. Поднимите!".
Паша преподает грекам и другой урок. Он крайне вежливо и благородно обращается с потерпевшим поражение и попавшим в плен генералом Трикуписом. По словам свидетелей, Трикупис смотрел на Кемаля пашу с нескрываемым восхищением:
"Я не знал, что вы столь молоды", – говорил генерал.
А Мустафа Кемаль, словно в утешение, говорил ему:
"Каждый командующий может потерпеть поражение".
Многие годы спустя генерал Трикупис в каждую годовщину празднования Турецкой Республики приходил в посольство Турции в Афинах, чтобы склонить голову перед портретом Ататюрка. Генерал относился к Ататюрку не как к врагу, а как к самому достойному, самому храброму человеку в мире. Слова, сказанные Ататюрком в 1937 году, незадолго до кончины, прекрасно характеризуют этого человека с широкой душой:
"Человек должен задумываться о мире и благоденствии всех народов мира так же, как задумывается о бытии и счастье своей нации, и должен служить счастью наций всего мира так же, как служит счастью своей".
Режим Ататюрка был в определённой степени авторитарной системой. Выражение "единственный человек" подтверждает это. Однако Мустафа Кемаль отличался от других политических руководителей своей эпохи способностью мыслить и действовать не в узких рамках, а в мировом масштабе.
Битва при Чанаккале – одна из самых славных страниц турецкой истории. Я знал знаменитые слова Мустафы Кемаля, сказанные им солдатам перед сражением в Чанаккале: "Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть. Пока мы будем умирать, другие войска и командиры смогут прийти и встать на наши места".
Из книги Айдемира я узнал о словах премьер-министра Англии Уинстона Черчилля: "Турки сражались и отдавали жизни, но не уступали ни пяди родной земли".
Черчилль сообщает, что в сражении при Чанаккале погибло 200 тысяч оккупантов, а число погибших, раненых и без вести пропавших с турецкой стороны составило 186869 человек.
Несколько лет тому назад я посетил Чанаккале и был крайне тронут запечатленными здесь словами Ататюрка. Рядом с могилами павших за родину турецких солдат в аккуратных могилах покоятся солдаты британской оккупационной армии и армии АНЗАК (Австралия, Новая Зеландия). Слова Ататюрка о них – возможно, одни из достойнейших слов в истории. Гази уважал как воинов погребенных в турецкой земле чужеземцев:
"Герои, пролившие кровь на землю этой страны! Здесь вы на земле дружественной родины. Покойтесь с миром. Вы погребены бок о бок с нашими солдатами. Матери, отправившие сыновей из дальних стран на войну! Утрите слезы. Мы прижали к груди ваших сынов, они в покое и будут покоиться с миром и дальше. Отдав свои жизни за эту землю, они стали нашими сыновьями".
Какой же диссонанс составляют эти слова с вошедшим в историю высказыванием "Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет". С одной стороны, милость к проигравшему врагу, с другой – надменная гордыня!
Ататюрк с юных лет знал о своей предстоящей миссии и с юных лет постиг, что только мыслящие свободно люди способны совершать полезные дела для своей родины. Он и сам был человеком свободомыслящим. Как-то Мустафа без разрешения покинул армию и пришел к своей матери. Мать Мустафы Зубейда ханым спросила тревожно у сына:
– Сынок, как ты осмелился прийти сюда? Уж не совершил ли ты что-то против воли государства и нашего падишаха?
Ответ молодого Мустафы на слова матери очень интересен:
– Не сейчас, но в скором будущем я покажу тебе, каков наш падишах на самом деле.
Другой выдающийся политический и военный деятель Турции, Энвер паша, относился к Мустафа Кемалю с некоторой ревностью. Будучи министром обороны, Энвер паша выразил свое отношение к очередному повышению Мустафы Кемаля следующим образом:
– Он на этом останавливаться не будет. Станет генералом – захочет быть коргенералом (генерал корпуса), станет коргенералом – захочет быть генералом армии. Потом захочет стать маршалом. Но и этим довольствоваться не станет. Захочет стать падишахом.
Когда Мустафе Кемалю сообщили о словах Энвер-паши, тот дал следующий ответ: "Не думал я, что Энвер столь умен и дальновиден".
Энвер-паша не ошибся. Мустафа Кемаль в конце концов стал не Падишахом, а первым Президентом Турецкой Республики.
Шевкет Сурейя Айдемир в трех томах своего труда отражает три этапа жизни Гази: первый том охватывает время со дня рождения до периода борьбы за спасение Турции – до похода Мустафы Кемаля на Самсун (1881 – 1919). Во втором томе описывается триумфальный путь Национальных сил под руководством Гази от Самсуна до Измира (1919 – 1922). И, наконец, третий том повествует о периоде между провозглашением Республики до кончины Ататюрка (1923 – 1937).
Для наиболее полного понимания роли Мустафы Кемаля в истории, необходимо точно представить, в каком положении оказалась Османская империя в XIX – начале XX века. Российский царь Николай I, правивший в 1825-1855-х годах, беседуя во время бала в Петербургском дворце с английским послом, сэром Гамильтоном Сеймуром, называет Турцию "больным человеком Европы", и это выражение на долгое время проникает в сознание европейцев в качестве характеристики состояния тогдашней Турции. Конечная цель политики, веками ведущейся против Турции, – это разделение, раздробление страны. С этой целью использовались то балканские события, то фантазии греков о восстановлении Византии, то происки армян. Царская Россия всегда обращала взоры на Стамбул-Константинополь, помышляла о захвате Проливов. Не только Россия, но и Англия, и другие европейские государства жаждали захватить Проливы. В книге "Единственный человек" приводятся конкретные факты в связи с этими политическими амбициями. Территориальные претензии XIX века продолжались и в XX веке. Известный британский политический деятель лорд Керзон заявлял в 1918 году: "Турецкие территории в Европе должны быть отняты у Турции, контроль над Стамбулом и Проливами должен быть передан другим".
Это коварное намерение стало претворяться в жизнь: Стамбул, говоря словами Назыма Хикмета, стал пленником "сорока разбойников" – англичан, французов, итальянцев, греков.
Мустафа Кемаль говорил: "Если народ попадает в плен, каждый его представитель становится ничем. Я чувствовал себя так, будто покидал жилище чужаков и слышал за спиной их смех".
Гордый турецкий народ не смог бы стерпеть унижения национального достоинства.
В эту темную ночь, нависшую над Стамбулом, Халиде Эдиб – автор посвященного национальной борьбе за независимость романа "Рубашка из пламени" – взывала к народу с балкона в оккупированном городе:
"Самый темный и кажущийся вечным час ночи – время, когда наиболее близок рассвет. Братья, я обращаюсь к невидимым, но несломленным душам. Братья, сыны, послушайте вердикт всего мира: захватническая политика европейских государств подлым и вероломным образом обратилась против Турции. Если они узнают, что на луне и звездах есть турки и мусульмане, они и туда пошлют свои захватнические войска".
Поддержкой слову писателя оказалось оружие солдат. Мустафа Кемаль вышел на Самсун с маленьким отрядом, начал свое триумфальное шествие, которое охватило весь Анадолу, и этот поход завершился в Измире поражением узурпаторской греческой армии.
Величие Мустафы Кемаля заключалось не только в таланте полководца. Он преподносил миру, в том числе гордящейся своими моральными ценностями Европе не только уроки воинской доблести, но и уроки нравственности. В Измире, освобожденном от оккупации, под ноги Кемалю паше бросают греческий флаг.
" – Что это? – спрашивает паша, сурово глядя на своих солдат.
– Это греческий флаг, мой паша, – отвечают ему. – Когда в этот дом прибыл греческий король Константин, ему под ноги бросили турецкий флаг, и он попрал его ногами.
– Король совершил ошибку, – говорит Мустафа Кемаль. – Я эту ошибку не повторю. Флаг – достоинство народа, его ни при каких обстоятельствах нельзя бросать наземь и топтать. Поднимите!".
Паша преподает грекам и другой урок. Он крайне вежливо и благородно обращается с потерпевшим поражение и попавшим в плен генералом Трикуписом. По словам свидетелей, Трикупис смотрел на Кемаля пашу с нескрываемым восхищением:
"Я не знал, что вы столь молоды", – говорил генерал.
А Мустафа Кемаль, словно в утешение, говорил ему:
"Каждый командующий может потерпеть поражение".
Многие годы спустя генерал Трикупис в каждую годовщину празднования Турецкой Республики приходил в посольство Турции в Афинах, чтобы склонить голову перед портретом Ататюрка. Генерал относился к Ататюрку не как к врагу, а как к самому достойному, самому храброму человеку в мире. Слова, сказанные Ататюрком в 1937 году, незадолго до кончины, прекрасно характеризуют этого человека с широкой душой:
"Человек должен задумываться о мире и благоденствии всех народов мира так же, как задумывается о бытии и счастье своей нации, и должен служить счастью наций всего мира так же, как служит счастью своей".
Режим Ататюрка был в определённой степени авторитарной системой. Выражение "единственный человек" подтверждает это. Однако Мустафа Кемаль отличался от других политических руководителей своей эпохи способностью мыслить и действовать не в узких рамках, а в мировом масштабе.
Битва при Чанаккале – одна из самых славных страниц турецкой истории. Я знал знаменитые слова Мустафы Кемаля, сказанные им солдатам перед сражением в Чанаккале: "Я не приказываю вам наступать, я приказываю вам умереть. Пока мы будем умирать, другие войска и командиры смогут прийти и встать на наши места".
Из книги Айдемира я узнал о словах премьер-министра Англии Уинстона Черчилля: "Турки сражались и отдавали жизни, но не уступали ни пяди родной земли".
Черчилль сообщает, что в сражении при Чанаккале погибло 200 тысяч оккупантов, а число погибших, раненых и без вести пропавших с турецкой стороны составило 186869 человек.
Несколько лет тому назад я посетил Чанаккале и был крайне тронут запечатленными здесь словами Ататюрка. Рядом с могилами павших за родину турецких солдат в аккуратных могилах покоятся солдаты британской оккупационной армии и армии АНЗАК (Австралия, Новая Зеландия). Слова Ататюрка о них – возможно, одни из достойнейших слов в истории. Гази уважал как воинов погребенных в турецкой земле чужеземцев:
"Герои, пролившие кровь на землю этой страны! Здесь вы на земле дружественной родины. Покойтесь с миром. Вы погребены бок о бок с нашими солдатами. Матери, отправившие сыновей из дальних стран на войну! Утрите слезы. Мы прижали к груди ваших сынов, они в покое и будут покоиться с миром и дальше. Отдав свои жизни за эту землю, они стали нашими сыновьями".
Какой же диссонанс составляют эти слова с вошедшим в историю высказыванием "Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет". С одной стороны, милость к проигравшему врагу, с другой – надменная гордыня!
Ататюрк с юных лет знал о своей предстоящей миссии и с юных лет постиг, что только мыслящие свободно люди способны совершать полезные дела для своей родины. Он и сам был человеком свободомыслящим. Как-то Мустафа без разрешения покинул армию и пришел к своей матери. Мать Мустафы Зубейда ханым спросила тревожно у сына:
– Сынок, как ты осмелился прийти сюда? Уж не совершил ли ты что-то против воли государства и нашего падишаха?
Ответ молодого Мустафы на слова матери очень интересен:
– Не сейчас, но в скором будущем я покажу тебе, каков наш падишах на самом деле.
Другой выдающийся политический и военный деятель Турции, Энвер паша, относился к Мустафа Кемалю с некоторой ревностью. Будучи министром обороны, Энвер паша выразил свое отношение к очередному повышению Мустафы Кемаля следующим образом:
– Он на этом останавливаться не будет. Станет генералом – захочет быть коргенералом (генерал корпуса), станет коргенералом – захочет быть генералом армии. Потом захочет стать маршалом. Но и этим довольствоваться не станет. Захочет стать падишахом.
Когда Мустафе Кемалю сообщили о словах Энвер-паши, тот дал следующий ответ: "Не думал я, что Энвер столь умен и дальновиден".
Энвер-паша не ошибся. Мустафа Кемаль в конце концов стал не Падишахом, а первым Президентом Турецкой Республики.
* * *
Труд Эльмиры Ахундовой, посвященный Гейдару Алиеву, хронологически тоже состоит из трех частей. В первом томе речь идет о периоде между 1923-1982 годах – с рождения Гейдара Алиева до отбытия его в Москву на высокую должность. Второй том охватывает московские годы (1983-1989), трудный и ответственный период, когда Гейдар Алиев работал в должности Первого заместителя Председателя Совета Министров СССР. В третьем томе повествуется о его рискованном возвращении в Баку, периоде жизни в Нахчыване, представляющем особую значимость повторном возвращении в Баку, исторической деятельности в качестве Президента независимого Азербайджана. И вплоть до последних дней жизни.
Сведения о жизни и борьбе Ататюрка мы получаем из книг, Гейдар Алиев же был нашим современником, важнейшая часть его деятельности прошла на наших глазах, и лично мне выпала честь неоднократно общаться с ним, вести обстоятельные беседы.
Несколько лет назад вышла моя книга "Незабываемые встречи", включившая в себя мои воспоминания и мысли о Великом Лидере, о наших встречах.
Я немало знаю о жизни и деятельности этого выдающегося человека. Но документальный роман Эльмиры ханым воплотил перед моим взором совершенно новый, более полновесный, более разносторонний и величественный образ Человека, Личности, Лидера. Я задумался: о Гейдаре Алиеве много написано и сказано, но мы еще долго будем нуждаться в произведениях, способных полноценно отразить его образ и его место в истории. Высоко ценя художественно-публицистический талант Эльмиры Ахундовой, я высшую ее заслугу вижу в том, что она встретилась с самыми разными людьми, близко или не очень знакомыми с Гейдаром Алиевым, и записала их впечатления и воспоминания.
Это имеет принципиальное значение. Работая над своими томами, Эльмира ханым ознакомилась с невероятным количеством источников – политическими книгами, документами, мемуарной литературой. Она прочла изданные воспоминания бывших соратников Гейдара Алиева по Политбюро и отмечает, что в этих книгах о Гейдаре Алиеве, занимавшем более высокие и ответственные посты, чем сами авторы, говорится вскользь, в паре предложений, либо не говорится вовсе.
Причина этого для меня ясна – зависть. Этой болезни подвержены даже те, кто занимает либо некогда занимал высокие посты. Где сейчас все эти люди, которые были членами Политбюро в одно время с Гейдаром Алиевым? Одни умерли и забыты, другие живы и тоже забыты, они живут ничем не примечательной жизнью пенсионеров. А Гейдар Алиев – Президент независимого государства, он встречается с крупнейшими политическими лидерами мира, выступает с высочайших международных трибун, дружит со знаменитейшими личностями века… Что этим людям остается, кроме зависти?
В книге приводятся следующие слова Гейдара Алиева о царящей в Политбюро атмосфере:
"Должен сказать, что в Политбюро никто ни с кем не откровенничал. Я 5 лет работал в Москве – первый заместитель Председателя Совета Министров, член Политбюро, но не мог откровенно с кем-то поговорить. Видел, что и другие тоже. Собрались на Политбюро, что-то о каких-то недостатках сказали, а так, чтобы свои искренние мысли кому-то изложить – это невозможно".
Эльмира Ахундова проявила большую волю и упорство и встретилась в Москве с большинством этих "забытых людей", зафиксировала их мысли о Гейдаре Алиеве. Все они, в том числе такие, как Яковлев, не испытывающий теплых чувств к главе Азербайджана, дали высокую оценку Гейдару Алиеву. Известно древнее высказывание: "Платон мне друг, но истина дороже". Перефразировав это высказывание, можно сказать, что некоторые коллеги Гейдара Алиева утверждают: "У нас с Гейдаром Алиевым были прохладные отношения, но истина дороже". Спасибо и на том, что не полностью растеряли объективное отношение и, пусть и нехотя, дали достойную оценку этому выдающемуся политическому деятелю. Спасибо и Эльмире ханым за то, что ради истории смогла вырвать у них это признание.
Читая книгу Эльмиры Ахундовой и вспоминая свои впечатления о действиях Гейдара Алиева, я думаю о том, что этот великий человек никогда и нигде, в том числе и в Москве, находясь на Олимпе супердержавы, не забывал и не давал забыть другим о своей принадлежности к азербайджанской нации. Чего уж скрывать, некоторые представители нашего народа, добившись успеха в сфере искусства ли, политики или бизнеса в России, Иране или странах Запада, стараются скрыть свою национальную принадлежность или, как минимум, не демонстрировать ее явно. Гейдар Алиев же поступал ровно наоборот: везде и всегда гордился тем, что он азербайджанец. Возможно, это одна из причин того, что шовинистское советское руководство относилось к нему с некоторым подозрением. Я вспоминаю еще одну беседу с Гейдаром Алиевым. Он говорил, что, будучи членом Политбюро, не раз становился свидетелем пристрастного отношения советского руководства к мусульманским странам СССР. А сейчас двойные стандарты по отношению к странам Востока применяют ведущие мировые государства.
Для меня ясно и то, что если бы Гейдар Алиев остался на высоком посту в Москве, и даже более того – продолжай он свою деятельность в качестве руководителя Азербайджана, армянские сепаратисты никогда бы не осмелились открыто поднять Карабахский вопрос. И мне кажется, что если бы Гейдара Алиева не отдалили от советского руководства, то развал СССР выглядел бы не столь плачевно. Падение СССР было неминуемо, и Гейдар Алиев знал это лучше всех, но этот процесс "развода" мог бы пройти более цивильным путем, без территориальных претензий республик друг к другу, без кровопролития, жертв, захвата соседских земель.
Конечно, меня больше всего интересовало отношение Гейдара Алиева к отечественной интеллигенции – в первый период, когда он руководил Компартией, и во второй, когда стал Президентом независимого Азербайджана. Я – свидетель многих событий, о которых ведется речь в книге, и, читая о них, я испытывал странную ностальгию. Ведь будучи Первым секретарем и уже будучи Президентом, Гейдар Алиев обязательно участвовал в юбилеях наших классиков и многих современников, посещал театральные и кинопремьеры, бывал на концертах и выставках. Это, конечно, было крайне важно, но, возможно, важнее было то, что он оберегал всех нас, и в особенности молодежь, только ступившую в мир литературы и искусства.
Однажды на вопрос "А что, в вашей стране диссидентов не было?" Гейдар Алиев ответил: "Мы их не искали, если б искали, то такие бы нашлись". И вправду, произведения, которые в те годы создавались в азербайджанской литературе, театре, кино, в Ленинграде или даже Москве легко могли заклеймить как диссидентские. Ведь есть и литературные начальники, которые пуще, чем чиновники, стремятся быть "большим католиком, чем сам папа" или "большим роялистом, чем сам король". Не перевелись и доносчики, принюхивающиеся к тем или иным произведениям и сообщающие "куда надо". Люди, не имевшие никакого отношения к литературе, не будучи даже читателями, советовали на ждановско-сусловский манер писателям, о чем и как писать.
В то время, как Союз писателей Азербайджана отвечал всевозможным аганбекянам, ханзадянам, зейтунцянам, балаянам, айвазянам, некоторые наши историки выдавали наших предков-огузов во главе с Деде Горгудом за разбойников, защищали диссертации о "славной" деятельности бакинской коммуны и становились "учеными". Гейдар Алиев хорошо знал место и суть каждого человека, знал еще и то, что, вопреки давлению советской Москвы, нельзя поступаться азербайджанской интеллигенцией. И я не голословен. Достаточно ознакомиться с книгой Эльмиры Ахундовой, чтобы убедиться в заботливом и внимательном отношении Гейдара Алиева к интеллигенции Азербайджана – как к пожилым, так и молодым её представителям. И это внимание и забота начали проявляться еще в советское время. То есть в те годы, когда Первый секретарь ЦК рисковал и сам, но, несмотря на все провокации и давление Центра, не позволял этому Центру причинить вред нашим интеллигентам, заклейменным в качестве националистов.
Наши благодарные писатели не забывали доброту этого великого человека, в самые трудные минуты не скрывали своего уважения и симпатии к нему. В то время, когда Гейдар Алиев несправедливо был отдален от государственных постов, когда в прессе о нем писали клевету, а сам он обосновался в родном Нахчыване, первое его интервью, данное журналисту Эльмире Ахмедовой, было опубликовано в журнале Союза писателей "Улдуз". Эльмира Ахундова, основываясь на тексте покойной Эльмиры Ахмедовой, пишет, что когда Гейдару Алиеву преподнесли номер журнала с его интервью, он сказал: "Я ведь ничего хорошего Аббасу Абдулле не сделал, а он нашел в себе смелость напечатать это интервью" (Аббас Абдулла – тогдашний главный редактор журнала – Ред.).
Неоднократно говорилось и писалось о том, как мы в те дни, когда многие отвернулись от Гейдара Алиева, пригласили его на Съезд писателей, как он уважительно был там принят, и как, став впоследствии Президентом, он принял участие в следующем нашем съезде и с благодарностью вспоминал о том событии. Об этом писал и я, пишет и Эльмира ханым в своей книге. Повторяться надобности нет.
Историзм – одно из достоинств книги Эльмиры Ахундовой. Автор нигде не исходит из актуальной конъюнктуры и не упускает исторических событий и личностей, занимающих свое место в истории. История не любит фальсификаций, и если проскочить через какие-то события и имена, то это может в дальнейшем привести к тому, что эти события и имена могут быть чрезмерно раздуты. У каждого свое место в истории. Говоря о Гейдаре Алиеве, стоит отметить: вынесенный историей вердикт, подтверждение в книге Эльмиры ханым этого вердикта посредством реальных фактов заключаются в том, что Гейдар Алиев – уникальная личность, политический гений, с которым повезло нашему народу в самый трудный и судьбоносный его час. И он останется в истории таким навеки.
В этой статье я завел речь о двух выдающихся личностях. С одним я познакомился через книги, с другим был знаком лично. Два труда – "Единственный человек" Шевкета Сурейя и "Гейдар Алиев. Личность и эпоха" Эльмиры Ахундовой, посредством которых я вошел в контакт с двумя величайшими политиками тюркского мира и XX века, подарили мне большие надежды на будущее.
Я хочу завершить этот текст тремя цитатами.
Шевкет Сурейя Айдемир пишет об Ататюрке:
"Он родился одним из представителей народа… Но в день смерти о нем говорили: – Величайший сын нации".
Эльмира Ахундова пишет о Гейдаре Алиеве:
"Сколько еще вы будете писать о Гейдаре Алиеве? – спрашивают меня иногда. "Наверное, всю жизнь", – откровенно признаюсь я. Это такая уникальная личность (личность "в четырех измерениях", как выразился однажды о Гейдаре Алиеве мой друг и учитель Рой Медведев) и такая уникальная судьба, что к ее отображению в публицистике следует подходить с максимальной ответственностью. И еще с любовью".
Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев:
"Гейдар Алиев сегодня не с нами, но мы не должны падать духом. Его идеи живы, живы его философия, философия созидания Азербайджана, его идеология, жив и развивается созданный им Азербайджан. Все мы должны вести вперед нашу Родину по указанному им пути".
Сведения о жизни и борьбе Ататюрка мы получаем из книг, Гейдар Алиев же был нашим современником, важнейшая часть его деятельности прошла на наших глазах, и лично мне выпала честь неоднократно общаться с ним, вести обстоятельные беседы.
Несколько лет назад вышла моя книга "Незабываемые встречи", включившая в себя мои воспоминания и мысли о Великом Лидере, о наших встречах.
Я немало знаю о жизни и деятельности этого выдающегося человека. Но документальный роман Эльмиры ханым воплотил перед моим взором совершенно новый, более полновесный, более разносторонний и величественный образ Человека, Личности, Лидера. Я задумался: о Гейдаре Алиеве много написано и сказано, но мы еще долго будем нуждаться в произведениях, способных полноценно отразить его образ и его место в истории. Высоко ценя художественно-публицистический талант Эльмиры Ахундовой, я высшую ее заслугу вижу в том, что она встретилась с самыми разными людьми, близко или не очень знакомыми с Гейдаром Алиевым, и записала их впечатления и воспоминания.
Это имеет принципиальное значение. Работая над своими томами, Эльмира ханым ознакомилась с невероятным количеством источников – политическими книгами, документами, мемуарной литературой. Она прочла изданные воспоминания бывших соратников Гейдара Алиева по Политбюро и отмечает, что в этих книгах о Гейдаре Алиеве, занимавшем более высокие и ответственные посты, чем сами авторы, говорится вскользь, в паре предложений, либо не говорится вовсе.
Причина этого для меня ясна – зависть. Этой болезни подвержены даже те, кто занимает либо некогда занимал высокие посты. Где сейчас все эти люди, которые были членами Политбюро в одно время с Гейдаром Алиевым? Одни умерли и забыты, другие живы и тоже забыты, они живут ничем не примечательной жизнью пенсионеров. А Гейдар Алиев – Президент независимого государства, он встречается с крупнейшими политическими лидерами мира, выступает с высочайших международных трибун, дружит со знаменитейшими личностями века… Что этим людям остается, кроме зависти?
В книге приводятся следующие слова Гейдара Алиева о царящей в Политбюро атмосфере:
"Должен сказать, что в Политбюро никто ни с кем не откровенничал. Я 5 лет работал в Москве – первый заместитель Председателя Совета Министров, член Политбюро, но не мог откровенно с кем-то поговорить. Видел, что и другие тоже. Собрались на Политбюро, что-то о каких-то недостатках сказали, а так, чтобы свои искренние мысли кому-то изложить – это невозможно".
Эльмира Ахундова проявила большую волю и упорство и встретилась в Москве с большинством этих "забытых людей", зафиксировала их мысли о Гейдаре Алиеве. Все они, в том числе такие, как Яковлев, не испытывающий теплых чувств к главе Азербайджана, дали высокую оценку Гейдару Алиеву. Известно древнее высказывание: "Платон мне друг, но истина дороже". Перефразировав это высказывание, можно сказать, что некоторые коллеги Гейдара Алиева утверждают: "У нас с Гейдаром Алиевым были прохладные отношения, но истина дороже". Спасибо и на том, что не полностью растеряли объективное отношение и, пусть и нехотя, дали достойную оценку этому выдающемуся политическому деятелю. Спасибо и Эльмире ханым за то, что ради истории смогла вырвать у них это признание.
Читая книгу Эльмиры Ахундовой и вспоминая свои впечатления о действиях Гейдара Алиева, я думаю о том, что этот великий человек никогда и нигде, в том числе и в Москве, находясь на Олимпе супердержавы, не забывал и не давал забыть другим о своей принадлежности к азербайджанской нации. Чего уж скрывать, некоторые представители нашего народа, добившись успеха в сфере искусства ли, политики или бизнеса в России, Иране или странах Запада, стараются скрыть свою национальную принадлежность или, как минимум, не демонстрировать ее явно. Гейдар Алиев же поступал ровно наоборот: везде и всегда гордился тем, что он азербайджанец. Возможно, это одна из причин того, что шовинистское советское руководство относилось к нему с некоторым подозрением. Я вспоминаю еще одну беседу с Гейдаром Алиевым. Он говорил, что, будучи членом Политбюро, не раз становился свидетелем пристрастного отношения советского руководства к мусульманским странам СССР. А сейчас двойные стандарты по отношению к странам Востока применяют ведущие мировые государства.
Для меня ясно и то, что если бы Гейдар Алиев остался на высоком посту в Москве, и даже более того – продолжай он свою деятельность в качестве руководителя Азербайджана, армянские сепаратисты никогда бы не осмелились открыто поднять Карабахский вопрос. И мне кажется, что если бы Гейдара Алиева не отдалили от советского руководства, то развал СССР выглядел бы не столь плачевно. Падение СССР было неминуемо, и Гейдар Алиев знал это лучше всех, но этот процесс "развода" мог бы пройти более цивильным путем, без территориальных претензий республик друг к другу, без кровопролития, жертв, захвата соседских земель.
Конечно, меня больше всего интересовало отношение Гейдара Алиева к отечественной интеллигенции – в первый период, когда он руководил Компартией, и во второй, когда стал Президентом независимого Азербайджана. Я – свидетель многих событий, о которых ведется речь в книге, и, читая о них, я испытывал странную ностальгию. Ведь будучи Первым секретарем и уже будучи Президентом, Гейдар Алиев обязательно участвовал в юбилеях наших классиков и многих современников, посещал театральные и кинопремьеры, бывал на концертах и выставках. Это, конечно, было крайне важно, но, возможно, важнее было то, что он оберегал всех нас, и в особенности молодежь, только ступившую в мир литературы и искусства.
Однажды на вопрос "А что, в вашей стране диссидентов не было?" Гейдар Алиев ответил: "Мы их не искали, если б искали, то такие бы нашлись". И вправду, произведения, которые в те годы создавались в азербайджанской литературе, театре, кино, в Ленинграде или даже Москве легко могли заклеймить как диссидентские. Ведь есть и литературные начальники, которые пуще, чем чиновники, стремятся быть "большим католиком, чем сам папа" или "большим роялистом, чем сам король". Не перевелись и доносчики, принюхивающиеся к тем или иным произведениям и сообщающие "куда надо". Люди, не имевшие никакого отношения к литературе, не будучи даже читателями, советовали на ждановско-сусловский манер писателям, о чем и как писать.
В то время, как Союз писателей Азербайджана отвечал всевозможным аганбекянам, ханзадянам, зейтунцянам, балаянам, айвазянам, некоторые наши историки выдавали наших предков-огузов во главе с Деде Горгудом за разбойников, защищали диссертации о "славной" деятельности бакинской коммуны и становились "учеными". Гейдар Алиев хорошо знал место и суть каждого человека, знал еще и то, что, вопреки давлению советской Москвы, нельзя поступаться азербайджанской интеллигенцией. И я не голословен. Достаточно ознакомиться с книгой Эльмиры Ахундовой, чтобы убедиться в заботливом и внимательном отношении Гейдара Алиева к интеллигенции Азербайджана – как к пожилым, так и молодым её представителям. И это внимание и забота начали проявляться еще в советское время. То есть в те годы, когда Первый секретарь ЦК рисковал и сам, но, несмотря на все провокации и давление Центра, не позволял этому Центру причинить вред нашим интеллигентам, заклейменным в качестве националистов.
Наши благодарные писатели не забывали доброту этого великого человека, в самые трудные минуты не скрывали своего уважения и симпатии к нему. В то время, когда Гейдар Алиев несправедливо был отдален от государственных постов, когда в прессе о нем писали клевету, а сам он обосновался в родном Нахчыване, первое его интервью, данное журналисту Эльмире Ахмедовой, было опубликовано в журнале Союза писателей "Улдуз". Эльмира Ахундова, основываясь на тексте покойной Эльмиры Ахмедовой, пишет, что когда Гейдару Алиеву преподнесли номер журнала с его интервью, он сказал: "Я ведь ничего хорошего Аббасу Абдулле не сделал, а он нашел в себе смелость напечатать это интервью" (Аббас Абдулла – тогдашний главный редактор журнала – Ред.).
Неоднократно говорилось и писалось о том, как мы в те дни, когда многие отвернулись от Гейдара Алиева, пригласили его на Съезд писателей, как он уважительно был там принят, и как, став впоследствии Президентом, он принял участие в следующем нашем съезде и с благодарностью вспоминал о том событии. Об этом писал и я, пишет и Эльмира ханым в своей книге. Повторяться надобности нет.
Историзм – одно из достоинств книги Эльмиры Ахундовой. Автор нигде не исходит из актуальной конъюнктуры и не упускает исторических событий и личностей, занимающих свое место в истории. История не любит фальсификаций, и если проскочить через какие-то события и имена, то это может в дальнейшем привести к тому, что эти события и имена могут быть чрезмерно раздуты. У каждого свое место в истории. Говоря о Гейдаре Алиеве, стоит отметить: вынесенный историей вердикт, подтверждение в книге Эльмиры ханым этого вердикта посредством реальных фактов заключаются в том, что Гейдар Алиев – уникальная личность, политический гений, с которым повезло нашему народу в самый трудный и судьбоносный его час. И он останется в истории таким навеки.
В этой статье я завел речь о двух выдающихся личностях. С одним я познакомился через книги, с другим был знаком лично. Два труда – "Единственный человек" Шевкета Сурейя и "Гейдар Алиев. Личность и эпоха" Эльмиры Ахундовой, посредством которых я вошел в контакт с двумя величайшими политиками тюркского мира и XX века, подарили мне большие надежды на будущее.
Я хочу завершить этот текст тремя цитатами.
Шевкет Сурейя Айдемир пишет об Ататюрке:
"Он родился одним из представителей народа… Но в день смерти о нем говорили: – Величайший сын нации".
Эльмира Ахундова пишет о Гейдаре Алиеве:
"Сколько еще вы будете писать о Гейдаре Алиеве? – спрашивают меня иногда. "Наверное, всю жизнь", – откровенно признаюсь я. Это такая уникальная личность (личность "в четырех измерениях", как выразился однажды о Гейдаре Алиеве мой друг и учитель Рой Медведев) и такая уникальная судьба, что к ее отображению в публицистике следует подходить с максимальной ответственностью. И еще с любовью".
Президент Азербайджанской Республики Ильхам Алиев:
"Гейдар Алиев сегодня не с нами, но мы не должны падать духом. Его идеи живы, живы его философия, философия созидания Азербайджана, его идеология, жив и развивается созданный им Азербайджан. Все мы должны вести вперед нашу Родину по указанному им пути".
Перевод Ниджата МАМЕДОВА