13 апреля в России пройдёт "Тотальный диктант". В этом году автором текста стал Павел Басинский. О значении ежегодной образовательной акции, произведениях Льва Толстого и работе в "Литературке" с писателем побеседовал наш собкор по Сибири Юрий Татаренко.

– Ваша первая книга о Толстом вышла к столетию смерти писателя – специально подгадали?

– И в мыслях не было! И вообще, книгу "Лев Толстой: Бегство из рая" не знал, как начать. С другой стороны, когда не знаешь, что пишешь, самому интересно. А потом и читателям. Закончив работу, я вовсе был не уверен, что книгу издадут – пока не получил одобрение Елены Шубиной, руководившей тогда редакцией "Современная русская проза" в издательстве АСТ.
Толчком к написанию "Бегства из рая" послужил двухтомник дневников Софьи Андреевны. Признаться, они очень сильно бьют по мозгам. Это, пожалуй, сильнейшие женские мемуары. К слову, не предполагал, что 90% современной российской читательской аудитории – женщины.

– А как часто в текстах Толстого встречается его супруга?

– Её нигде нет, если не считать финала "Войны и мира", где Наташа Ростова превращается в этакую Софью Андреевну, многодетную мать. Вообще, роман весь состоит из толстовской родни: Николай Ростов списан с отца Льва Николаевича, а Марья Болконская – с матери, старый князь Болконский – вылитый дед Толстого, в Анатоле Курагине узнаётся дальний родственник автора… Но Пьер Безухов – безусловно, выдуманный персонаж.

– Если факт переписывания женой Толстого "Войны и мира" 13 раз – миф, то откуда он появился?

– Она действительно много раз переписывала текст – но частями. Толстой напишет фрагмент и начинает черкать, править текст. Эти листы надо было переписать, чтобы прочесть в чистом виде. Поэтому Софья Андреевна ночами переписывала, а утром граф вставал и снова начинал черкать. Но какие-то части романа Толстой оставлял как есть.

– Известно, что вы не любите у Толстого единственный текст – "Крейцерову сонату". А что у него вам больше всего по сердцу?

– Повесть "Хозяин и работник". В ней волшебным образом соединены земная горизонталь и небесная вертикаль. В "Воскресении" это получилось слишком моралистично и дидактично. Хотя, конечно же, роман гениальный. Люблю и последнюю повесть Толстого "Хаджи-Мурат" – как, впрочем, и "Войну и мир", и "Анну Каренину".
А про "Крейцерову сонату" скажу так: не вполне понимаю, о чём это. Толстой хотел сказать, что не надо жениться и выходить замуж. Но показал это слишком мудрёно. К слову, не все знают, что этот текст писался для артиста-декламатора Андрея Бурлака в расчёте на исполнение большого монолога со сцены. Но Бурлак умер. А текст остался.

– На днях в Новосибирске выбрали столицу "Тотального диктанта"-2019 – Таллин. 13 апреля вы приедете туда в качестве автора диктанта. Расскажите о работе над текстом.

– В текст диктанта включены четыре эссе в детективном ключе. Первое о "Моцарте и Сальери" Пушкина. Второе – про "Мёртвые души" Гоголя. Третье посвящено пьесе Горького "На дне". Заключительная часть диктанта – это 270 слов на тему толстовской "Истории о зелёной палочке". По традиции разные тексты прочтут в разных часовых поясах – чтобы избежать подсказок.
Идею сделать диктант с детективной начинкой предложила руководитель проекта Ольга Ребковец. Летом прошлого года мы встретились в кафе на Пушкинской площади. На предложение стать автором диктанта я тут же согласился. Хотя ответственность – колоссальная. Одно дело, когда ты написал неудачную книгу – ничего, напишешь хорошую новую. А диктант – территория далеко не твоей личной свободы, это не повод для авторского самовыражения.

– Как вам кажется, каков сегодня уровень грамотности населения – в среднем по стране?

– Сейчас наблюдается чудовищное падение грамотности, это просто катастрофа! Хорошо, что возник "Тотальный диктант". Кому-то станет стыдно за плохую оценку – и человек задумается, какие меры ему можно принять.

– Автор "Тотального диктанта"-2019 ещё и соавтор сценария фильма "История одного назначения" – о том, как Лев Толстой выступил адвокатом солдата, давшего пощёчину офицеру. Довольны картиной?

– Да. Хотя работа шла непросто. Все сцены в Ясной Поляне, написанные мной, Дуня (режиссёр Авдотья Смирнова. – Ю.Т.) отвергла: персонажи говорили на языке дневников и мемуаров. Что касается языка XIX века – смею надеяться, он мне хорошо известен. Отличий от нынешнего словаря и синтаксиса не так много. И совершенно точно тогда не было этих бесконечных высокопарностей: "сударь", "сударыня", "извольте"… Вообще, "Историю одного назначения" уже посмотрел раз семь, не меньше – на различных кинопоказах.

– Какая-то картина сопоставима по числу просмотров?

– Очень люблю и часто с семьёй пересматривал комедии Гайдая – "Бриллиантовая рука", "Операция "Ы", "Кавказская пленница". А "Ивана Васильевича" просто знаю наизусть! Ещё один любимейший советский фильм – "Калина красная". Отмечу и "Молчание" Скорсезе.
Особых претензий к популярным сегодня экранизациям у меня нет. Наш старый фильм с Самойловой в роли Анны Карениной – очень интересный. Шахназаров обошёлся без Левина – ради бога. Нравится мне и экранизация Би-би-си "Войны и мира".

– Не хотели бы продолжить работу сценариста?

– Ближайших творческих планов, связанных с кино, у меня нет – сценарии без заказа писать бессмысленно. Хотя не так давно мне позвонила помощница одного известного кинорежиссёра и предложила написать сценарий о княгине Ольге. Разумеется, я отказался – ведь я не знаю об Ольге решительно ничего! А вообще, конечно, писать сценарии очень интересно…

– Каков ваш режим работы?

– Я патологический жаворонок, могу встать в четыре утра. Чем раньше просыпаюсь, тем лучше себя чувствую. Так что утро – любимое рабочее время. А днём изучаю материалы в архивах и библиотеках – это творчество иного рода (улыбается).

– В самом конце прошлого года закрылись интернет-портал "Журнальный зал", а также журналы "Арион" и "Октябрь"… Неужели и впрямь пришёл конец эпохи "толстых" журналов?

– Это свидетельство того, что толстожурнальная культура умирает. Своего рода призыв к редакциям "толстяков" уходить в "цифру" – дескать, не надо ваших тиражей. Хотя они и без того сейчас крохотные.
Умирает и газетная культура. 13 лет я отдал "Литературной газете", сейчас пишу для "Российской газеты", где работаю редактором отдела культуры. А ведь ещё 15 лет назад про газеты с придыханием говорили: о, четвёртая власть! С появлением интернета газеты лишились новостной функции, аналитика также стремительно перекочевала в Сеть. Появились сайты газет – но это не газеты.
Возвращаясь к вашему вопросу, отмечу: "толстые" литературные журналы – наша история, я бы хотел, чтобы они сохранились.

– Что вам дали годы работы в "ЛГ"?

– Многое. Когда я туда пришёл в 1991 году, это была остросоциальная популярная газета – с большим коллективом, с огромным влиянием. В редакции и вокруг газеты была очень бурная жизнь. Писать можно было обо всём, и до начала 2000-х для "Литературки" были золотые времена. А затем слишком многое и слишком быстро изменилось, и встроиться в новую жизнь оказалось очень непросто…

– Есть ли книга, читать которую готовы день и ночь?

– Такой нет. Читаю только то, что необходимо по работе. Ну и знакомлюсь с новинками.

– По каким критериям оценивает текст Басинский-критик?

– Первое и самое главное – интересно написано или нет. А потом уже смотришь, насколько оригинален язык и самобытен герой…

– С чем связаны ваши самые сильные впечатления?

– Главные литературные открытия детства – "Маленький принц", "Муму", "Том Сойер", "Капитанская дочка", "Отцы и дети". Чуть позже прочёл в дореволюционном издании "Выбранные места из переписки с друзьями" Гоголя, и эта книга поразила моё подростковое воображение своим ужасно серьёзным тоном.
Какие ещё были яркие впечатления? Студентом я водил туристические группы по Кавказу. Помню, шли втроём в связке – и вдруг девушка посредине провалилась в ледовую трещину. Вот просто ухнула – и где-то там, в глубине, только макушка виднеется. Вытаскивали её долго – вот это был адреналин, я вам скажу!

– Если позволите, под конец задам шутливый вопрос. В начале 90-х ваши материалы в "ЛГ" сопровождались фотографией сурового мужчины с роскошными усами. Сейчас вы без них – сбрили на спор?

– Они мне просто надоели. Считаю, периодически надо менять свою внешность. Я – за обновление (улыбается).