Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

ТАТЬЯНА БЕЛЯНЧИКОВА (КУЗНЕЦОВА)



СКОЛЬКО ХВАТИТ СИЛ



Татьяна Белянчикова (Кузнецова) — поэт. Родилась в 1967 году в Москве. Окончила Российскую экономическую академию им. Г. В. Плеханова. Кандидат экономических наук. Автор многих публикаций. Живет и работает в Москве.



* * *

Еще не вся Москва залеплена снегами,
еще хрустит листва местами под ногами,
и синева дрожит сквозь дымку по утрам,
и струйкой вниз бежит, и падает к ногам,
еще косится луч на пасмурные лица,
как будто этих туч конечна вереница,
как будто бы февраль и начался подъем,
как будто скоро рай и места хватит в нем,
как будто ты простил и хочешь по-другому,
и холод лишь мостит тебе дорогу к дому,
и ты признать готов, что было все не зря,
и нет ни этих льдов, ни злого декабря...



* * *

А время ноет, и погода ноет.
Мир движется легко, но не туда.
По капле исчезает основное,
и остается только ерунда,
такая, что не хочется и верить,
что это здесь, вокруг, и с этим жить,
и раскрываешь чувств японский веер,
и он нелепо на ветру дрожит.
Чужие дети топают из школы,
куда — неважно, главное — гурьбой.
А мне куда? — с душой такою голой,
что неприлично встретиться с тобой...



* * *

Отравил меня любовью
и сказал: а что такого?
И бегут по венам кони,
и стираются подковы.
Я тебя не понимаю,
я себя не понимаю,
и от счастья без ума я,
и от боли без ума я.
Отравил меня красиво,
крепким правильным составом.
Улыбаюсь через силу,
что от страсти я устала.
Это радость, это горе,
это яд бежит рекою.
Отравил меня любовью,
хочут-кони-водопою.
Я молю тебя о грешном,
я в твоей богатой свите.
Смотришь весело-небрежно,
драгоценный отравитель.
Я тебя не понимаю,
я себя не понимаю,
и от боли без ума я,
и от счастья без ума я.



* * *

Погода жжет и ищет повод
сойти бесхитростно с ума.
С тобой мы вышли ночью в город,
а оказалось — там зима.
И в ритме жизненного блица,
едва вступив в свои права,
она хватает за мизинцы
и нагло лезет в рукава.
А нам-то что? А нам прикольно
не ставить чувства на контроль.
И мы кричим зиме: не больно! —
мы знаем, что такое боль...



* * *

Город полон хмари и металла,
ежатся дома.
Вроде бы все только зацветало —
а уже зима.
Лился, вился, бился зимний вечер,
думала — ты мой.
Оказалось — вечер был не вечен,
и пора домой.
Думала, вчера продуло малость,
а в душе дыра.
Вроде бы все только начиналось,
а уже пора.



* * *

Издать красивый рык,
как старый папин ЗИЛ,
красиво стиснуть зубы
что есть силы.
Жениться
на одной такой красивой.
И дальше, дальше,
сколько хватит сил.
Бродить,
подобно собственному клону,
смеяться,
если дергают за нить,
все больше хмуриться,
но не хамить
весь первый год,
по гарантийному талону.
Потом найти покой
в наваристом борще,
зимой, да и весной
у батареи греться.
А как еще,
когда разбито сердце,
и клея нет,
и вообще.



* * *

Он говорит: убогая,
окончилась дорога нам,
и борщ сердито лопает,
как в дом пришедший враг,
но он тебя не трогает,
совсем уже не трогает,
ни капельки не трогает,
нисколечки, никак.

Он смотрит невнимательно,
угрюмо, по касательной:
мол, зря ты годы тратила,
достаточно с него,
и спор совсем некстати вам,
совсем уже некстати вам,
усталость и апатия,
и больше ничего.

А вечер зол и холоден,
но рядом, в том же городе,
да что там — в той же комнате
помята, но трезва
любовь страдает: полноте,
вот так и шепчет: полноте,
когда ж вы, люди, вспомните,
что я еще жива?