донецк-аэропорт+донэцьк-аеропорт

складывается шелестит
воздух крошит лопастями

мы в спарте
в азове
а мы в айдаре

как точки на флайрадаре

снаряды

уши зажав
ладонями
от
своего
воя

летят
в чёрных небесах
аааааааааааах!

вырвались на волю
из гумконвоя

жмутся — на помеле

вой-вой

лётная погода
всегда?

Диспетчеры:
да.

Солдаты, небо открыто для рая,
Земля — для ада!
Летите, куда кому надо!

Родина - в приказе.
Только приказа не ждут.
И ни единой жизни в запасе.
Даже приказа не ждут.

Верят, что победят.
Верят - убьют.

Ищут оперативного простора.
Пошла болтанка.
Танки вползают в огненные озёра.
Кто слышал молитву танка?

Словно икону, целуют бронь.
Свечу пудовую в ствол
Отче наш, на тя уповаю
Что они будут делать,
Когда потушат огонь,
Что они будут делать?

поле перед аэропортом -
дырявая крыша

здание -
сожжённый
тьмутораканьскый блъванъ
Русичи великая поля
Чрьлёными бэтээры прегородиша

Щиты сомкнувши,
пошли на славян...

Загрохотали, запалили
вывалили ненужные
на поле

разорвали железные сцепки
но души крепче брони
в телах засели

а снаружи - костяные метели

кто уцелел,
разбитое
оставили
отступили - назад
в мёрзлую бесконечность

снежное поле в обрубленных телах
из ран кровь парит
ручьями бьют
адские фонтаны

кого мучает жажда,
кто ещё хочет пить?

Моторолловцы (рот высох, глаза - стекло)
вприпрыжку,
аааааааааааах,
снега руками касаясь,
киборгам (разрезали) - в бок

те обернулись
пошли в клыки

...мрази, свинi, сдохни, тварi ви всi...

С зарания в пяток
Потопташа славянскыя плъкы.

О Русская земле! Уже за шеломянем еси!

Подкрепления со всех сторон
К своииииим!

Кто первый успеет,
Кто успеет?!

Что снаряды? - В небе.
Пострiл!
Огня! Огня!
Браття, выкликаю вогонь на себе!
Прощайте.
Огонь, огонь на меня!

Над планшетами
склонились
десятки умных голов.
Корректировка. Залп. Залп.

Без сбоя
Стволы плюют граффити
жёлтое в голубое

плюют красное
а синее в белых снегах
аааааааааааах!

чёрные глаза
видят только чёрное

разбежались

оставили
покалеченные большие куклы
лежат, оплавились

А то бы работали всю жизнь
горбатились -

детей рождали
книжки читали

фильмы смотрели
про любовь,
ели-пили

мазали на ржаной хлеб
красную икру

а тут -
красная смерть на миру.

Семьи — тыщи -
Уткнулись в экран лучистый.
Шепчут ему на врагов, как живому: в аду горите!

А тот — живой! - отвечает: ватники, укропы, фашисты.

Боян бо вещий,
Аще кому хотяше песнь творити...

звонят колокола по церквям
ненависти святой любовь поют
вражье имя своё в своей голове
не назовут

говорят не так - они
смотрят не так - они

по камням будут ползти,
кровь адскую пить

Ум народов
тьмутораканьскый блъванъ
продырявлен
сожжён
обгорел
как здание аэропорта

Мир, изуродованный знамёнами,
изуродованный правдами,
Бьют напоказ

Снаряды бьют по танкам с колокольными звонами,
Бьют по кварталам с колокольными звонами,

донецк-аэропорт+донэцьк-аеропорт
донецк-аэропорт+донэцьк-аеропорт

воздух крошит лопастями
нарезает бессмысленные слова:
рота, взвод, батарея, дебальцево, краматорск, пЕски...
кто вернёт звуки обратно в слова человеческие?

звуки ищут друг друга,
хотят обрести молчание

звуки сами ищут друг друга
находят молчание

….

Кому-то пепел этот нужен
До протекающей тоски.
Числом набухшим перегружен,
Как с потолка, капелью мрака
Из слизи мата и жаргона
И мерзкой жути новостей,
Гласящих "миром правит случай",
Навис над нами календарь,

Как протекающий словарь,
Чьи буквы сцепки не дождутся,
И вдруг мешаются в один
Дожди из радуги небесной,
И мокрый грибовидный сплин
Пускает душу шаровую
Лечь на покатую волну,
Нестись, как яркий апельсин,
Одуревая на природе,
Или плескаться на фанборде,
Но ветер шествует отвесно,
Щиты ломая сердцевин
Крепчайших атомов, цвет неба,
Цвет пепла - красок властелин,
Ему плестись неинтересно.

Дома, прикрученные тесно
К стене воздушного потока
С обезображенными ртами
В открытом космосе летят,
Им, чтобы челюсть не закрылась,
Поставили под нёба рамы.

Они теряют килограммы
Бесценных лучевых веществ,
Пытаются сомкнуть, но тщетно,
Как из трубы чернёной дым
Дождливым звуком горловым,
Жизнь выбирается наружу
Кольцом древесным годовым,
Пустив круги на фолианте,
Как по воде шлепком от гальки.

Бурлением на транспаранте
Под напираемой толпой
Растёт из фолианта древо,
Шумит музейными крылами,
Льёт в темноту календарями
Деревни, страны, города,
Зубчатые кварталы, парки.
С них пламя стряхивает числа
Как капель считанные дни,
Боясь теперь любого цвета,
Что может быть смертелен цвет,
И рассыпается планета
На капли чёрные планет.

У каждого числа свой цвет.
Я стеклодув, я древний мастер,
Цветистый выдуваю шар,
Зверёк, что раздувает дар
Угрозы, чем пустопорожней,
Тем представляется верней,
Из туба выдавлен творожной
Землистой сажею ответ:
Смотри, я, словно змей на кладке,
Обвил зародыши планет.

В случайном отыскав порядке,
Я их зову по именам.
Ты будешь красный, ты - зелёный,
Ты, чёрный, будешь голубой
Ты шар оранжевый, ты белый
Ты самый светлый, самый смелый,
И ты прищуренный с секретом
Ты с ними отличиться смог.

Я называю цвет за цветом,
И, пробивая потолок,
Из скорлупы течёт поток.
Его отрава грубовата,
Она не вымарает строк.

Ползут из чёрного квадрата,
Сказали чёрные, смотри,
Как пепел мажет на лицо
Остатки выжатой печали
Из туба с вымаранным зевом.
Из чёрной вылезших икры
Из чёрных дырочек червями
Плюёт, и черпают горстями
Довольны прибыльным посевом,

Им набивают пасть дыры,
Где числа выпали, как зубы,
Но переполнена дыра,
Еда её идёт обратно.
Цвета восставшие кричат:
"Нас величают самым чёрным,
Поток наш возвещают горном
При чёрных лентах и знамёнах
Мы победители времён,
Как заповедал нам Создатель!"

Ты в их глазах теперь предатель,
Из голубого страх ползёт
И белым стелется до неба,
из красного топор отлит.
Но пепел лезвие хранит.

Мне хорошо видна под пеплом
Калёной стали жизнь миров,
Где радуга ночная слепнет
От восхищения цветов.

Я заключён в дождливой клетке,
Воздушный сотрясает дом,
И паучок висит на ветке,
Едва не сбитой топором.
….

Лорка признался
в любви Дали,
Коснувшись воды
прошли корабли.

О это небо
Сейчас такое,
Плача, щурится
в голубое.

Выше любви
полыхает свет,
Небо одно
любит поэт.

Больше неба
любит слова,
Ладонь –
запрокинутая голова.

Пальцы рассыпаны
словно косы,
К солнцу летит
дымок папиросы

И насыщает собой
небосвод
Тем, что
слезами в песок
прольёт.

а папироса
трещит как хворост
Siempre la rosa, siempre,
norte y sur de nosotros!

Скажи, будет ли
Светлой книга?
Улыбка вечности,
Усмешка мига.

….

Горожане стихов взялись за оружие.
Слушай, товарищ, война началася,
К оружию, граждане!

Все на стены.

Горожане вперились
В бойницы букв.
В спешке расплетают строки,
Делают из них клинки и копья.
Суматоха.

Враг звероподобен,
Но мы – настоящие звери.

Противник перекрыл горизонт, приближается.
Подступает к городу.

В их обманных разноцветных воздушных шариках
Боевой газ
Их мнимые цветы
Светятся радиацией
Их фальшивые слёзы
Источают серную кислоту

Враги восклицают:
Мы любим своих близких,
Которых мы убили.
Дайте нам любви!

Мы страдаем из-за потери детей,
Которых бросили, утопили, сожгли и просто прибили.
Дайте нам стихов о страдании!

Мы радуемся тлену
Себе подобных,
И ликуем, когда плюём
На их трупы.
Дайте нам радости
В рифмах и строгих размерах!

Воспойте наше величие
Одами.
Мы хотим заслуженного поклонения!

Но стены неприступны.
К оружию, граждане!

Отразим штурм,
зальём стены красной краской негодяев,
как из кожаных мешков,
И колоннами выйдем на них из города.

Теперь и наш кремль
из белого стал красным.
Это преемственность.

Никто не должен уцелеть.
Убейте их всех.
Уничтожим читателей.
Пусть погибнут,
Складывая из пылающих букв
бессмыслицу о спасении.

Жалость не видна
В пустоте,
В которой мы машем клинками.

….

Снежное дерево
Внутри
квартала
Ночное
Покрытое снежным

Белый тополь
В снежных рыбах
То белых, то золотых
Светлый от витрин

многотысячной стаей
Как листья
Кружатся в тёмной
подводной толще
Освещённые
лучом батискафа

отрывают от сердца
губами
ледяные кусочки
Прозрачного будущего
Лишние
Чтобы бессмертить
Своё пристанище

снежный медленный
подсолнух
В сердце
Подводного дерева
То золотой то белый
Символ
бесформенного страдания

….

Что ими движет
Что они видят

Наконец я вошёл в слои устремлений

Мензурки с волшбой вдребезги
Всё за борт

я колумб
туманного свечения

Соцветия потемневших глаз
Свисают камерами
В эфирной

У них одно тело

Присутствие чужой сферы
Это препятствие

В смене караула тел
Столько оттенков чёрного

И чем больше глаз
Тем больше оттенков

первооткрыватель
тёмного свечения

просто огни тела погасли

Скарабеи
с закрытыми колпачками
Скатываются

В груду черепов

Образуют под непогодой
крышу

Они теперь устают
даже закрытыми

если правда
что снаружи
бушует голубой океан

И готовят золотые дары

….

Дети ветра
на красном помеле
носятся меж домов,

Озираются широко
метельными глазами
Из-под засыпанных снегом
Век

снег, снег, снег, снег

Окна
Жёлтыми синицами
сидят на подоконниках,
клюют снежинки

ночь перед новым годом

дети носятся
накорми нас белым
семечком,

говорят,
или спой протяжное
на поминки

свет спускается
по жёлтой верёвочной
лестнице

сверху рассыпают
белые фотографии

белое дерево
осыпается снежными
письмами

с четверга в твою честь
белые письма сыпали
в другой стороне

какой ты нашёл эту землю?
Разве земля не сама
находит?

Миллионы запоминаний

Щёлк, щёлк

Фотографии не выносят
невесомости

Запоминают,
Чего не видишь

С обратной стороны
Есть другие стихи
Я дал им жизнь
Там,
Где была единственная
Возможность

Кто благодарен
Из выживших?

Это их доброта
Там, где была
Единственная возможность

По жёлтой верёвочной
Лестнице
Откуда пришёл

Забирая поток света
в окна

Янтарный мир
Залеплен снегом

Как альбом
Чтобы не видеть

….

@живи долго
облака
кормильцы печали

твоя выдумка
смотреть обратной
стороной глаз
чтобы
стекало в живот

живи долго

победа
сделать страдание
бессмертным

мир
облаков
зданий
леса
глаз
прикасаний
запахов
слуха
вкуса - слёз
это мир
другой стороны

с обратной стороны
луны
взгляд
в дверной глазок

проглатывая
стекающие
в живот луны

как бог
глотающий
ненужные
светила

….